Крестовые походы: в 2 т. Т. 1. - Александр Грановский

Фридрих отправил в Константинополь большое посольство, чтобы договориться о переправе войск в Азию. Переговоры Фридриха с сербами и болгарами вызвали в Константинополе тревогу и подозрение. Исаак отправил послами к германскому императору Иоанна Дуку и Константина Кантакузина. Те, вместо того чтобы уверить Фридриха в мирных намерениях василевса, начали подстрекать его против Исаака, однако последний довольно быстро узнал об их измене. Недовольство друг другом привело обе стороны к враждебным столкновениям. 26 августа армия Фридриха заняла большой и богатый Филиппополь, брошенный гарнизоном и жителями. В ответ Исаак бросил в тюрьму германское посольство, чтобы обеспечить мирное поведение Фридриха и, по примеру Алексея и Мануила, добиться от него ленного подчинения и обещания передать ему захваченные земли. Затем он послал войска отбить Филиппополь. Предупрежденный местными армянами Фридрих нанес грекам поражение и обратил их в бегство. Если арестом германского посольства Исаак хотел укротить Фридриха, то он сильно ошибся: он плохо знал германского императора. В ответ Фридрих захватил северо-западную часть Фракии и написал в Германию сыну Генриху, чтобы тот получил разрешение папы на крестовый поход против Византии и в марте следующего, 1190 г. подошел с итальянским флотом под стены Константинополя. Фридрих решил покончить с Византией как с государством. «Крестоносцы никогда не добьются успеха, — писал он, — если не овладеют Проливом [Босфором и Дарданеллами]».

На зимние квартиры Фридрих стал в Адрианополе, он не хотел рисковать зимним переходом через Анатолию. На протяжении нескольких месяцев продолжалось противостояние, пока наконец в феврале 1190 г. Исаак, устрашенный предстоявшим нападением на Константинополь, не пошел на уступки. Он освободил послов и пленных, в Адрианополе заключил договор с Фридрихом, обещал предоставить корабли при условии переправы не через Босфор, а через Дарданеллы (подальше от Константинополя), и снабжать армию продовольствием при переходе через Анатолию. Главным желанием Фридриха был крестовый поход, и он принял условия. Для обеспечения выполнения договора Исаак предоставил 18 заложников из ближайших родственников и членов лучших фамилий.

Германская армия по численности осталась примерно такой же, как при вступлении в Византию. Незначительные потери и уход венгерских отрядов, отозванных королем Белой, вмешавшимся в раздоры в русском Галицком княжестве и поставившим туда князем своего сына, были компенсированы прибытием отставших. В Пасхальную неделю 1190 г. (Пасха — 25 марта) армия Фридриха переправилась в Азию.

От Дарданелл Фридрих повел свою армию примерно тем же путем, которым в 334 г. до н.э. шел Александр Македонский. Он пересек реки Граник и Ангелокомит, возле сегодняшнего Балыкесира повернул на юг по византийской военной дороге через Сарды и Филадельфию, жители которой хотели ограбить арьергард, но были сурово наказаны, и 27 апреля добрался до Лаодикеи Лидийской. Затем он повернул в глубь страны по дороге, которой шел Мануил в своем марше на Мириокефалон, где был разгромлен. Фридрих через ущелье идти не стал, а обогнул его с севера. Он находился теперь на территории Рум-Сельджукида Кылыч Арслана II.

В 1188 г. Кылыч Арслан обещал императору свободный проход через свою территорию, однако к этому времени бразды правления взял в свои руки его старший сын Кутб ад-Дин, женатый на дочери Салах ад-Дина. Он вместе с отцом заключил договор с Барбароссой, однако обещал Салах ад-Дину преградить дорогу крестоносцам, для чего нанял туркменские племена.

Тем временем Фридрих подошел к Филомелии, последнему греческому городу на границе с мусульманами. Город отказался дать продовольствие и был захвачен немцами. Следующим городом на пути была Лаодикея Фригийская, она тоже была захвачена, в ней крестоносцы нашли вдоволь продовольствия. Начались непрерывные массированные нападения на германскую армию турецких конных лучников. 17 мая 1190 г. армия подошла к Иконию. Султан и его двор отступили из города. На следующий день появилась армия сына султана, «турецкие всадники, подобно саранче, налетели во множестве и покрыли равнину», — пишет германский хронист. Произошло ожесточенное сражение, немцы обратили турок в бегство, и город был взят штурмом. В Иконии была отслужена благодарственная месса в память апостола-мученика Павла, проповедавшего в городе. Кылыч Арслан II предложил мир, император согласился, потребовав заложников и дешевого продовольствия. После получения немцами 20 заложников мир был заключен. Армия расположилась для отдыха в садах южнее города. Кылыч Арслан, полностью извращая ход событий, написал Салах ад-Дину, что его сын помешал ему оказать сопротивление Барбароссе. Впрочем, Салах ад-Дин ничего другого от Кылыч Арслана не ожидал.

Далее армия через Ларанду (Караман) подошла к горам Тавра. Здесь уже жили армяне, дружественно встретившие крестоносцев и давшие проводников. Переход через Тавр был тяжелым, мучимые голодом и жаждой крестоносцы карабкались по крутым тропинкам под палящей жарой. Рассказывает германский хронист: «Кто не растрогался бы до слез при виде благороднейших вождей армии, которым болезнь или утомление мешали идти и которые, [почти] лежа на мулах, передвигались по крутым утесам и опасным тропинкам! Кто взглянул бы без содрогания на этих рыцарей, князей, знаменитых епископов, карабкавшихся по крутизнам, недоступным даже для диких серн, или по краю пропасти, цепляясь руками и ногами, как четвероногие животные! Сколько паломников лишились тогда и оружия, и имущества, и лошадей, рискуя при этом самим скатиться в пропасть! Любовь к Тому, кто направлял их шаги, надежда обрести отечество на Небесах заставляли их безропотно переносить все страдания». Наконец вечером 9 июня войска перевалили через последнюю горную гряду и вышли на равнину, где и расположились лагерем. Император с отрядом личной охраны был впереди. Город Селевкия (Силифке) лежал к западу, на другой стороне реки Салеф (Гексу), и находился теперь в руках дружественных армян.

На следующий день император погиб. Неизвестный английский хронист-современник в «Itinerarium Peregrinorum et Gesta Regis Ricardi» («Описание паломничества и деяний короля Ричарда») рассказывает о том, как это произошло (хочу обратить внимание читателя, с каким высоким уважением относится к германскому императору англичанин, безусловно считая его светским главой христианского мира):

«Есть одно место в сердце [Малой] Армении, ограниченное с одной стороны высокими горами, а с другой течением реки Салеф. Победоносный император ожидал, пока вьючные животные и груз переправятся через эту реку. Этот знаменитый человек был выше среднего роста, с желто-рыжими волосами и рыжей бородой, перемешанными с сединой; у него были густые брови, жесткие глаза, немного выпуклые щеки; его грудь и плечи были широки; и весь его облик был по-настоящему мужским. Он обладал примечательным и поразительным качеством, которое отмечалось даже Сократом: выражение его лица было отражением его непоколебимого нрава, устойчивого и неизменного, никогда не омраченного тучами забот, не поддающегося ни гневу, ни радости. Он был такого высокого мнения о родном немецком языке, что — хотя не был несведущ в других языках — никогда не говорил с посланцами из других стран, не пользуясь услугами переводчика.

Долгое время великий человек ждал, пропуская вьючных животных. Наконец, когда он устал ждать, и ему захотелось двинуться дальше, он решился переправиться через реку в ближайшем месте, так чтобы обогнать вьючных животных и перед ним снова была бы свободная дорога. О море! О земля! О небеса! Властелин Римской империи, вечный Август, благодаря кому слава старого Рима достигла нового расцвета, и его блеск возродился вновь, его мощь возвратилась: о горе! Он был увлечен потоком и утонул. И хотя его сопровождающие поспешили [к нему] отовсюду, искра его пожилой жизни быстро угасла».

«На этом месте и при этом печальном рассказе, — в своей скорби вторит ему немец- хронист из Кельна, имя которого также не сохранилось, — перо отказывается служить и умолкают речи, потому что нет слов, чтобы изобразить страх и отчаяние паломников при этом величайшем бедствии».

Немцы до сих пор мало проявили себя в крестовых походах. В Первом крестовом походе немцем, даже не немцем, а скорее германцем (по государственной принадлежности — занимаемой должности герцога и наследственному материнскому замку) можно назвать Готфрида Бульонского, а также подчинявшихся ему лотарингцев. Во Втором крестовом походе германская армия понесла тяжелые потери в Анатолии и не показала ничего стоящего при четырехдневной осаде Дамаска и паническом отступлении от него. В Третьем крестовом походе германская армия, руководимая умным и волевым полководцем, прошла Анатолию с минимальными потерями, повторив воинский подвиг первых крестоносцев, однако злой рок тяготел над ней — погиб ее вождь.