Чаша ярости: Мой престол - Небо - Артем Абрамов

– Спасибо. Вопросов больше не имею. Счастливо отдохнуть. Удачных вам контактов в тюрьме.

И вышел.

Беседа с противоборствовавшей стороной - той, что была вооружена легкими пластиковыми "глоками", заняла еще меньше времени потому что допрашиваемый остался в одиночестве. Остальные были убиты, а второй уцелевший стрелок сейчас находился в лaзapeтe, где ему обрабатывали рану.

– Где взял пушки? - Петр не стал разводить пояигесы, а спросил прямо в лоб.

– Я скажу! Я все скажу! - заверещал парень, но Петру не надо было выслушивать подробные признания, он уже увидел того же самого человека в форме охранника Храма, передающего ящик с пистолетами довольным покупателям.

Простая, в сущности, мысль: дать детишкам спички. Или немножко взрывчатки. И подождать, пока оные детишки что-нибудь не поделят. Песочницу, например... Хотя стоит отдать должное раздатчику спичек: Надо было умело опознать детишек и свести их ненароком, случайно, средь шумного бала.

– Замечательно. Мистер Латынин! - позвал Петр. - Тут вам этот молодой человек хочет кое-что рассказать!

Выйдя на улицу, где, как ни грустно, совсем не похолодало, Петр сразу направился к зданию координационного центра Службы безопасности Храма. Его интересовал кабинет номер двадцать два на втором этаже, где располагался офис ответственного за снабжение Службы безопасности Дональда Тримсона. Ушлый англичанин, умеющий достать все и вся, раздобывший в свое время те самые костюмы-"трешки", суперзасекреченные и не являющиеся предметом торговли, оказывается, еще и приторговывает оружием... Официальный дистрибьютор на территории Храма...

В приемной одиноко сидел адъютант. Когда влетел Петр, он быстренько свернул гибкий экран компа - то ли порнуху смотрел, то ли играл во что-то.

– Тримсон у себя? - на ходу спросил Петр, направляясь к его кабинету.

– Нет, мистера Тримсона нет, он ведь в командировке...

– В командировке? - Петр остановился, к его горлу подкатывал нервный смех.

– Ну да, я думал, вы знаете. Он сказал, что вы сами его отправили...

– Да... я его... отправил... - давясь смехом, ответил Петр Все, парень, забудь, продолжай работать.

Адъютант проводил удивленным взглядом странного мистер Оруэлла.

Вне приемной Петр позволил себе в голос расхохотаться: это ж надо, его обвели вокруг пальца как юного пионера! Ищи-свищи теперь этого гения-снабженца по всему миру!

Зайдя в офицерский жилой блок, Петр потребовал раскодировать замок на двери квартиры Дональда Тримсона. Дежурный вылупился на Петра, будто увидел инопланетянина. Даже субординацию забыл:

– Это с какой стати я вам буду давать код? Вы же не хозяин.

Петру уже было плевать на инструкции да и на нравственность, по большому счету, тоже.

"Дай мне код!"

Остолбеневший, загипнотизированный дежурный порылся в ящике с карточками и протянул Петру требуемую. Он ничего не вспомнит. Петр не любил применять свои умения в бытовых условиях, тем более против своих людей, тем более для явно противозаконных действий, но сейчас выбора не было.

Вставив карточку в прорезь замка, Петр вломился в квартиру Тримсона. Она была абсолютно пуста - даже мебель отсутствовала. А посередине большой комнаты медленно растворялось сине-серое облако, знакомое до боли, до слез, до омерзения...

ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 7

КОНГО. КИНШАСА, 2160 год от Р.Х.. месяц март

Двухчасовая встреча Петра и Мунту Ибоко подходила к концу, Обсудив пяток текущих проблем и обменявшись неформальными шуточками под дерьмовый, не в пример тому, коим угощал Нгамба, коньячок, "вторые лица" двух государств тепло распрощались, пожав друг другу руки и договорившись, уже в который раз, встречаться почаще. Уходя, Петр спросил:

– А что, мистер Нгамба по-прежнему нездоров?

– Нездоров. Плохо ему. С ним врачи постоянно занимаются, может быть, через пару недель с мистером Нгамбой вам и удастся встретиться, но о делах говорить... - Ибоко развел руками и виновато улыбнулся: мол, сам понимаешь, болен старик, не до политики ему, не до религии, не до благотворительности и вообще - не до чего.

Ври, да не завирайся, подумал Петр, сканируя незатейливые зрительные образы в памяти Ибоко. Вот Нгамба лежит в своей аэродромоподобной кровати - на краю, чтобы было удобнее врачам, вид у него и впрямь неважнецкий, усталый. А вот беседа Мунту Ибоко с врачом - доверительная и секретная:

– Сколько вы еще продержите старика в пассивном режиме?

– Столько, сколько надо, мистер Ибоко.

– Надо подольше.

– Можно, но, сами понимаете, на пользу ему это не идет...

– Это меньшая из проблем. Делайте свое дело.

Вот и делают врачи свое дело, прямо противоположное тому что обязаны были бы делать - вводят Нгамбе всякую расслабляюще-успокоительную дрянь, чтобы он лежал себе тихо и не рыпался. А за политикой, религией, благотворительностью "и вообще" сам Ибоко и проследит...

Но ссориться с Мунту Ибоко и конголезским правительством нельзя, неправильно это будет, глупо. А ситуация нехорошая и трудноразрешимая. После того неприятного случая с Нгамбой всякий раз, встречаясь с Ибоко, Петр испытывал все большую и большую неприязнь к этому в общем-то неплохому изначально, но уж слишком скоро портящемуся из-за игры в политику, человеку. Если раньше он был классным "вторым", то сейчас изо всех сил старается стать хоть как-то заметным "первым", и надо признать, это ему довольно-таки успешно удается. Тем более когда есть такие сговорчивые врачи, готовые держать настоящего "первого" прикованным к кровати, пока он не умрет. И тогда, прилюдно скорбя, но внутренне ликуя, Ибоко станет "первым" совершенно официально.

Плох тот "второй", который не хочет стать "первым"? Нет, неправильная поговорка. В ряде случаев "второй" тем и бывает хорош, что "первым" стать не стремится. Опыт Иоанна и Петра тому подтверждением.

А вечером раздался мобильный звонок. Петр посмотрел на браслет, но номер вызывающего не высветился, да и видеоканал у звонящего был отключен.

Тем не менее Петр рискнул ответить:

– Слушаю. Оруэлл...

– Оруэлл, это я! - свистящий шепот.

Несмотря на отсутствие привычной голограммной "картинки" над браслетом, Петр сразу понял, кто его вызывал.

– Нгамба, дорогой, как рад вас слышать! Что там с вами? Совсем плохо?

– Да нормально, нормально... я эти таблетки уже второй день не глотаю, за щекой прячу и в унитаз спускаю; они пока ни хрена не догадываются.

Петр не стал притворяться, что ничего не понимает, а Нгамба раз этого от него и ждал.