Бессмертные (СИ) - Скельтонс Ева

Адам промолчал. Он перевел взгляд на Тайлер, которую он и второй парень буквально несли на плечах. Её голова безвольно висела — видимо, тот удар о стену был последней каплей для её организма. Адама захлестнули смешанные эмоции. Тай была очень дорога ему, она стала почти так же близка, как Микки и Даниель… и узнать, что именно она оказалась предателем… будто получить нож в спину. Было больно.

Они шли по улице в полном молчании. С неба срывался дождь, так что форма и накидки тут же промокли. Вокруг не было ни души, так что солдаты без проблем добрались до места, где были оставлены некоторые из машин. Где-то в небе громыхнул гром.

— Чёрт… этого ещё не хватало! — Воскликнула девушка, шедшая где-то перед Адамом. Блондин поднял взгляд, и тут же понял, что вызвало такую реакцию.

Все их машины были покрыты огромными царапинами, а шины изрезаны на лоскуты. Адам тяжело вздохнул. У него уже толком не было сил на эмоции.

— Агнес, — только и мог протянуть он негромко. Немного подумав, блондин чуть громче произнёс: — У нас нет выбора. Придётся выбираться из города пешком. Когда будем вне опасной зоны, я вызову подкрепление.

Передав информацию оставшимся в лаборатории солдатам, Адам поплёлся вдоль улицы по лужам и грязи. Тишина вокруг, прерываемая лишь шелестом дождя, была пропитана тоской и унынием. Хоть задание и было выполнено, Адам, как и остальные солдаты, чувствовал какую-то опустошённость.

«Что же будет теперь? У армии Бесов больше нет лидера… как это отразится на положении сил в войне?» — пронеслась навязчивая мысль, но Адам был слишком измотан, чтобы об этом думать. Опустив голову, он брёл по мокрому асфальту по улице, подёрнутой туманом, и вёл за собой своих товарищей. А над ними яркой вспышкой сверкнула молния. Этот день уже не станет хуже.

* * *

В голове всё смешалось. Его оглушил выстрел. Рич вздрогнул, и его тут же отбросило в сторону. Он не понимал, что произошло.

Взгляд упал на него, лежащего чуть впереди прямо на холодном кафеле. Почему-то в эти секунды Рич не мог заставить себя сдвинуться с места. Руки и ноги будто окаменели, а глаза неотрывно смотрели на Джейсона. На груди которого расползалось кровавое пятно.

Потом, наконец, накатило осознание. Его будто ледяной водой облили. Почти срывая горло от крика — будто это могло чем-то помочь, — Рич кинулся к нему. Видимо, сработала защитная реакция — он всё ещё не верил, что это происходит на самом деле. Очередной кошмар… он же привык к ним… это просто слишком реалистичный кошмар…

Но нет. Горло болит от крика вполне реально. Кровь Джейсона на руках вполне реальна. И истерика, огромной волной накатывающая на Рича, тоже реальна.

Он не слышит голосом, не знает, что на него сейчас направлены около десятка, если не больше, пистолетов. Для него ничего не существует. Весь мир абсолютно неважен сейчас.

Тело бьёт крупная дрожь, а руки до боли сжимают ткань формы Джейсона. Рич игнорирует слёзы, бесконтрольно текущие по щекам. Он зовёт, всё продолжает звать его, надеясь, что Джейсон придёт в себя и вернётся к нему…

Его больше нет. История повторяется. Ты продолжаешь терять самых близких людей. Ты ничего уже не исправишь. Он мёртв.

Доля секунды — и Рич вскидывает голову и кричит так громко, что, кажется, слышно на всю огромную лабораторию. По всему помещению прокатывается какая-то слабая волна. После чего Рич вновь падает на бездвижную грудь Джейсона, сжимая в руке его ладонь и переплетая их пальцы. Боль становится невыносимой.

Рич даже не замечает, что после вспышки, волной прокатившейся по залу, он остаётся единственным живым существом здесь. Все солдаты восьмого спецотряда так и не решили, убить Рича или взять в плен — все до единого лежали теперь на полу, с остекленевшими глазами и сочащимся со рта ядом.

Сейчас ему было наплевать на всё. Если бы его пристрелили на месте, он был бы только рад. Слишком больно… слишком…

«В моей жизни больше нет никакого смысла».