Звёздный лабиринт - Константин Мзареулов

В тот же день удалось связаться с вешша через чудом уцелевший приемопередатчик на Глубре. Недоверие было слишком сильным — вешша продолжали подозревать троклемидов в коварных умыслах, и землянам скорее всего не удалось убедить их, что троклемиды представляют совсем другую, хотя и гуманоидную, расу. Тем не менее земноводные пообещали временно прекратить атаки и направить на «Старт-7» дипломатическую миссию, если троклемиды разблокируют их приемопередатчик. Вряд ли можно было ожидать большего после страшной войны, растянувшейся на три тысячелетия.

Вечером Посвященные отметили двухмесячный юбилей со дня, когда нашли македонскую галеру с контакт-ключами. Собрались, по традиции, в большой квартире Милютенко. Пришли семьями — разумеется, кроме бывшей жены Сергея. Зато была Пасари Малер, которую Лешка не отпускал от себя ни на шаг. Пока юная троклемидка лечилась в госпитале, роботы обучили ее нескольким земным языкам, а мозг Станции сварганил безупречные документы и даже внес необходимые данные в информационные базы соответствующих ведомств. Теперь девушка на почти законных правах превратилась в Мальвину Пащенко, выпускницу провинциального пединститута по специальности «преподаватель английского и французского языков». Два последних дня после выписки ее из лечебницы Алексей таскал невесту по Москве.

Девушка была в полном восторге, поскольку большие города, не говоря уже о живой природе, видела до сих пор только на исторических голограммах.

Родственники Посвященных также выглядели изрядно обалдевшими. Тарпанов объявил, что Лабиринт будет открыт для доступа всего неделю, и разрешил каждому «Призраку» провести через медицинский отсек четверых близких — большее число пациентов госпиталь просто не осилил бы. Ежедневно роботы осматривали и при необходимости лечили по десять-пятнадцать человек. Таким образом Наташа Милютенко избавилась от начинавшейся лейкемии, а отцу Алексея вылечили язву желудка.

Но наиболее сильное впечатление произвел на родственников сам Лабиринт.

Люди покидали Станцию подавленные и поглядывали на «черных следопытов» со смесью испуга и уважения — ведь их близкие давно и без опаски пользовались возможностями этого чуда галактической техники. Наташа, как обычно, шумно возмущалась:

— Колька, зараза, думал это дело в секрете от нас утаить. Про японскую выставку сказки рассказывал… Хорошо, Эдуард Михайлович позаботился, разрешил детей подлечить.

Омолодившись на десять лет, она стала вдвое активнее, и Николаю даже пришлось пригрозить, что еще раз сводит жену в Лабиринт — пусть роботы состарят ее до пенсионного возраста или промоют мозги, подарив вздорной бабе более человекообразный характер. Наташа приняла шутку всерьез и на некоторое время присмирела.

А Светка смотрела на отца совершенно безумными глазами и даже спросила:

— Батя, а для чего вы этим занимались? Ведь опасное дело… Неужели из-за денег?

Вопрос был непростой, но Сергей попытался ответить по возможности честно:

— Деньги тоже роль сыграли. И вообще интересно было, и опасностей поначалу не предвиделось. Мы, словно дети малые, до диковинных игрушек дорвались. А потом вдруг поняли, что на нас легла неимоверная ответственность, и тогда стало тяжко…

— Понятно, — пробормотала Светлана.

— А мне, например, не все понятно, — сообщил Алексей. — Если на Базе прочитали мысли Сергея и Аркадия, то почему они не поняли, что мы земляне, а не потомки троклемидов?

— Поняли, но не сразу, — ответила Пасари, она же Мальвина. — Телепатические записи плохо поддаются дешифровке, а у вас вдобавок и спектр биотоков сдвинут в средние частоты. А когда стало ясно, что вы — аборигены, Ко-Бендар решил не церемониться… Но я думаю, он в любом случае послал бы штурмовой отряд.

Оставалась самая пугающая загадка: как смогли троклемские военные пробиться на Станцию Пошнеста. Кое-что объяснила, по мере знаний, Мальвина, кое в чем сумел разобраться Аркадий, неплохо освоивший многомерную физику. Когда из Лабиринта вывели гиперпространственный тоннель, чтобы эвакуировать раненую девушку, аппаратура мобильного приемопередатчика настроилась на частоту агрегатов Станции. После этого военные специалисты состыковали обе многомерные трассы — из Базы и со Станции. Координатор заверил людей, что принял все мыслимые меры предосторожности и что повторить такой фокус никому больше не удастся.

— Он и раньше убеждал нас, что в Лабиринт с поднадзорных планет без его разрешения войти нельзя, — фыркнула Диана. — Все-таки верно говорят: неуязвимой защиты нет и быть не может.

Тут по телевизору закрутили клип популярной певицы, и разговор прервался.

Потом вдруг засветился вход на Станцию. Все переполошились, но сообщение Координатора оказалось вполне будничным: Миддо Фасме на Годлане осуществил предложенный Аркадием эксперимент на гигантском ускорителе. Выслушав зачитанные супермозгом цифры, физик плотоядно ухмыльнулся и заявил, что теперь у него в кармане — половина Вселенной.

— А вторая половина? — заинтересовалась его жена.

— Вторая будет в другом кармане лет через десять, когда завершится другой эксперимент.

— И ты должен столько времени ждать? — ужаснулась Надя.

— Люди больше ждали…

И Аркадий рассказал совершенно жуткую историю. Давным-давно, в 1930 году, двадцатилетний индийский студент-физик Субраманьян Чандрасекар разработал теорию звезд типа «белый карлик». Подтвердить или опровергнуть его работу могли только наблюдения за двойной звездой Сириус, но компоненты этой звездной системы (Сириус А и Сириус В) заняли положение в пространстве, удобное для наблюдения, лишь полвека спустя. Поэтому Чандрасекар получил Нобелевскую премию только в 1983 году, уже став стариком…

— Вот как бывает, — назидательным тоном закончил Аркадий. — Так что подождать десяток лет — еще не самое страшное…

Когда компания, покончив с угощениями, выпивкой и танцами, начала расходиться, Диана грустно сказала:

— А спать совсем не хочется. И заняться нечем, и на душе муторно. Словно жизнь кончилась.

Без особой надежды на удачу Сергей предложил устроить прогулку по Нью-Йорку, где как раз начиналось утро. К его удивлению, девушка не возражала.

Они вышли из тоннеля в районе Бруклинского моста, построенного сто с лишним лет назад, чтобы соединить Нью-Йорк с соседним городом, который сегодня был поглощен исполинским мегаполисом. Неотличимые от толпы аборигенов, они брели по улицам Бруклина, превратившегося в гетто для иммигрантов: языковой барьер надежнее колючей проволоки изолировал переселенцев от остальной Америки.