Большое приключение. Пепел - Кирилл Клеванский

Отряд хранил молчание — в такой обстановке не тянуло на задушевные разговоры или пустую болтовню. Эш как-то раз пытался завести разговор вопросом, как тернитч все же смогли его отыскать, но получив ответ, больше не смог придумать ни единой темы для диалога. Собственно сам ответ оказался весьма тривиален. Если сложить все воедино, то получалось, что после того как Эш сыграл на флейте, перед «Пнями» появилась маленькая черная сфера, приведшая приключенцев прямо в покои Ана'Бри.

Вот уже второй день приключенцы шли, держась на одном лишь упорстве. В этих землях не было ни зверья, ни птиц. По ночам жарило так же сильно, как и в полдень. Вода кончалась, и если бы не наличие волшебника, то ребята уже давно погибли бы от обезвоживания. Эшу частенько приходилось подбираться к гейзеру и превращать сернистую воду, в свежую и чистую. На это уходило не мало сил, но по другому было ни как.

Тем не менее сегодня отряд приблизился к финишной черте их путешествия. Из облаков, резко и неожиданно, вынырнула огромная гора. Не столь высокая, сколько широкая, словно пузатая, она представляла собой вечно дымящийся, чадящий, огненный гор. Порой выжженную пустыню сотрясал низкий гул, за которым вулкан выплескивал на склоны тонны шипящей лавы, чей красный блеск был виден даже за многие мили.

Вечер того же дня.

Алису вырвало, но никто её за это не винил. По краям дороги возвышались столбы. Возможно в этом не было ничего удивительно, вот только вместо указателей на них висели люди… и нелюди. Изувеченные, изуродованные мертвецы походили на скульптуры сумасшедшего. У некоторых ребра на спине распахнулись кровавыми крыльями. Иные вместо шарфа «носили» собственные внутренности. Другие пожирали сердца или держали на вытянутых руках глаза. Некоторые вместо рук имели ноги, вместо ног — вбитые палки.

Кровь, месяцами стекавшая на дорогу, сделала её мягкой и вязкой. Приключенцы опасались смотреть вниз, не желая обращать внимания я на то в чем утопают их ступни.

— Не смотри, — шептал Лари, прижимая голову Алисы к своей широкой груди. — Не смотри.

Девочка тихонько всхлипывала, Мервин и Тулепс играли желваками, то и дело проводя пальцами по оружию, Мери шла бледнее снега. Даже видавший виды Эш содрогался при виже подобных скульптур. Но более этого, его поражали «Пни».

Что заставляет тернитов раз за разом, презрев ужасы и кровь, отправляться в путь, бороздя просторы безымянного мира? Разве по душе им подобные столбы, бесконечная вереница подлостей и предательств, войн и распрей, грабежей и обмана. Почему люди, свободные в своих желаниях и возможностях, все равно приходят на службу королей. Только ли из-за приказа? Волшебник часто задумывался об этом, но ответа так и не находил.

Очередная оранжевая вспышка осветила громадную цитадель. Шпилем она щекотала бок Огненной Горы, а в основании походила на «обычный» форт. Квадратный, безвкусный, обычное боевое укрепление.

— Что-то мне подсказывает, — проскрипел Мервин, давя слова сквозь плотно сжатые зубы. — Звездный Цветок мы найдем только в этой крепости.

Мери оглянулась, окинула взглядом десяток скорбных столбов и поникла.

— Да, — кивнул Тулепс, заметив реакцию командира. — Скорее всего это наши конкуренты… Бывшие конкуренты.

Алиса всхлипнула и сжалась в комочек, напомнив собой испуганного котенка. Криволапый, вопреки своей не самой отчаянной натуре, не показывал страха и только сильнее прижимал к себе подругу.

Волшебник не уставал восхищаться многогранности характера мечника. Порой взбалмошный и завистливый, иногда дерзкий и трусоватый, в самые страшные и опасные часы Лари всегда обнажал несгибаемый стальной стрежень. Что ж, быть может в этом и крылся ответ на вопрос о тернитах.

— Стойте здесь, — спокойно произнес Эш. — Я пойду туда и принесу цветок.

«Пни» с недоумением посмотрели на своего дурковатого компаньона и улыбнулись.

— Даже в такой ситуации шутишь, — не то спрашивал, не то утверждал лучник.

Пепел окинул взглядом цитадель и вновь повернулся к немного приободрившимся приключенцам. Стоило ли ему отрыться? Ведь именно эти люди назвали его своим другом, ведь именно они спасли столь никчемную и никому не нужную жизнь. У Эша никогда прежде не было друзей, только случайные спутники, вынужденные союзники и редкие соратники. Впрочем все они, рано или поздно, уходили своими дорогами, оставляя волшебника наедине с одиночеством.

Пепел догадывался с чем столкнется, переступив железный порог, и знал, что у «Пней» не хватит сил пережить эту встречу. Если он им откроется, если покажет все свое могущество, они согласятся, они останутся и, возможно, спасутся. Но стоило Эшу подумать об этом, как перед его взором тут же показались лица новых и единственных друзей.

Милая Алиса, в чьих теплых карих глазах засверкает огонек испуга. Напряженный Тулепс, в чьем разочаровании проглядывается решимость сразиться с «палачем городов». Ошарашенный Мервин, от которого просто пахнет горем предательства. Ведь именно этот бородач так рьяно защищал Эша от нападок Лари и Мери, а окажется — напрасно. Сами мечник и фехтовальщица, скорее всего, почувствуют облегчение и с легкой душой обнажат клинки.

Эш знал так же и то, что спустя пару минут, после того как они войдут в крепость, личность волшебника так или иначе откроется. Фактически разоблачение стало неизбежностью, неотвратимой и стремительно приближающейся.

Магик вздохнул. Нет, в нем не нашлось достаточно храбрости чтобы самому признаться своим друзья. В волшебнике отыскалось лишь то количество малодушия, которое позволило пожалеть себя и решить, что он хочет пусть и на малый срок, но отдалить новый виток бесконечного одиночества.

— Решил немного вас приободрить, — чуть натянуто улыбнулся волшебник.

— И то верно, — как-то облегченно выдохнула Мери, поправляя под шлемом тугой пучок волос. — Не время раскисать.

Никто не возразил, никто не указал командиру на десятки мертвецов, развешенных вдоль дороги, никто не усомнился в словах лидера. Эш не знал что такое жадность, потому как никогда не испытывал подобное чувство, но все же догадывался, что никакая алчность не сподобит человека на такие решения. За что же сражаются терниты?

Звенел тяжелый латный доспех Мервина Мочалки, скрипели кожанные поножи Мери Березки и Лари Криволапого, гудела тетива Тулепса Меткого и огнем решимости сверкали глаза жрицы Алисы. Эш шел позади. Его посох отстукивал мерный, но немного грустный ритм. Цитадель приближалась.

Мощные замковые зубцы, застывшие в образе свесившихся вниз коршунов, отливали латунным полотном. Вместо барбакана — тяжелые ступени с багровыми разводами и ковром из пепла. По бокам от пико-образных литых ворот, металлические стены с жутком симметричным барельефом.