Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 2-3 - Эжен-Франсуа Видок

Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 2-3 - Эжен-Франсуа Видок

Читать онлайн Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 2-3 - Эжен-Франсуа Видок

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 111 112 113 114 115 116 117 118 119 ... 140
Перейти на страницу:

Коко-Лакур (с живостью). Так, припомнил. Вы бывшая жена Леружа; вас зовут Адель д'Эскар?

Дама (запинаясь). Я! Я! Вы ошибаетесь, это не мое имя.

Фанфан Лагренуйль. Ты прав, Коко, это Адель… Это она, сейчас умереть.

Коко-Лакур (подкладывая руку под корзину и приподнимая ее). Держу пари, что тут есть контрабанда; железо звенит. Ну-ка я посмотрю.

Дама. Избавлю вас от труда.

Она раскрывает корзинку, берет связку ключей и узел, который бросает посреди комнаты.

— Да, я Адель. Ну что же из этого?

Пристав. Она будет четвертая.

Жандарм. Полная кадриль.

Пристав. На эту барышню нельзя положиться, рекомендую вам.

Перед судом Адель созналась во всех преступлениях; но для смягчения виновности рассказала и о своих несчастьях.

Судьи были тронуты; тем не менее приговор состоялся на вечное заключение в тюрьму. В первый раз еще столь страшное решение обрушилось против женщины.

Когда пришли ей обрить голову и надеть серый балахон, Адель проливала горькие слезы.

— Все сделать, чтобы остаться честной или умереть, — шептала она, — и все-таки быть брошенной живою в могилу!.. Эти двери Сен-Лазара, раз за мной затворившиеся, теперь никогда не отворятся… Никогда!.. Никогда! Вечность!.. — повторяла она беспрестанно самым раздирающим голосом.

Когда я пишу эти строки, эти жалобы, прерываемые рыданиями, все еще не прекратились. Адель еще и теперь страдает!

Глава шестьдесят третья

Пролазы (Clievaliers grimpants)

Утренники. — Древность этого рода воров. — Их библиотека. — Характер и костюм. — Виноват! Я сын богатых родителей! — Незваный гость. — Грабители меблированных комнат. — Извините, ошибся. — Советы читателям. — Остерегайтесь дворников и лакеев.

Воры, так называемые «утренники», по-французски бонжуристы, обыкновенно прокрадываются в дом тихо и незаметно и стаскивают мимоходом все, что попадается под руку. Первыми ворами были, как гласит предание, слуги без мест. Сначала их было немного, потом они воспитали учеников, и ремесло их приняло такие размеры, что от 1800 до 1812 года не было почти дня, когда бы в Париже где-нибудь не своровали двенадцати или пятнадцати корзин серебра. Коко-Лакур, передававший мне этот факт, говорил, что вначале у бонжуристов была общая касса. Впоследствии, когда между ними появились лентяи, желавшие, ничего не делая, пользоваться общими доходами, это добродетельное братство прекратилось, и каждый начал трудиться для себя самого.

Знаменитейшие бонжуристы, из числа указанных мне при моем вступлении в полицию, были: Далессан, Флораи, Соломон, Горо, Коко-Лакур, Франкфор, Шимо, Готвнлль, Мейер, Исаак, Леви, Мишель, Тетю и некоторые другие, имена которых не могу припомнить.

Для бонжуриста имеют большой интерес книги: Торговый календарь. Придворный календарь и Календарь двадцати пяти тысяч адресов. Каждое утро, перед выходом, они с ними справляются и, вознамерившись посетить какой-либо дом, редко не знают имен но крайней мере двоих из живущих там: чтобы войти, они спрашивают у дворника одно лицо, а стараются обворовать другое. Бонжурист всегда одет изящно и обут как можно легче; он вообще предпочитает замшевые башмаки, да и от тех старается оторвать подошвы, чтобы они не скрипели; иногда подошвы бывают войлочные; иногда же, именно зимою, замшевые башмаки заменяются плетеными башмаками из кромок, в которых можно ходить, подыматься и спускаться без малейшего шума.

Этого рода воровство совершается без взлома, без фальшивых ключей, без лазанья; вор просто замечает ключ в двери; сперва он чуть-чуть постучит, затем погромче и затем совсем шибко. Если никто не откликается, он повертывает ручку и входит в переднюю, после чего пробирается в залу и другие соседние комнаты, чтобы убедиться, что никого нет; возвращается назад, и если ключа от буфета не видать, ищет его повсюду, где обыкновенно принято его класть. Найдя его, он тотчас же достает серебро и уносит его в своей шляпе, прикрывши фуляровым или батистовым платком, тонкость и белизна которого свидетельствует о порядочном человеке. Если в это время кто-нибудь идет, он прямо идет навстречу, здоровается и, улыбаясь почти дружески, спрашивает, что он не с таким-то ли честь имеет говорить. Ему указывают или этажом выше, или ниже; тогда, с той же улыбкой, рассыпаясь в тысяче извинений, почтительно раскланиваясь, он удаляется.

Случается, что он не успеет сделать покражи, а часто уже и сделал ее, а если и заметят, то уже будет поздно. С первого взгляда нет ничего любезнее, ничего предупредительнее бонжуриста: с постоянной улыбкой на губах, он очень приветлив, подобострастен, даже когда этого и не надо; по все это только привычка, одно гримасничанье. Через несколько лет упражнения он смеется против воли; это в конце концов делается хроническим; он кланяется, сам того не замечая.

Иногда случается, что, несмотря на хорошие манеры, обворованные осмеливаются не только подозревать ею, но даже обыскивать; в таком случае он падает на колени перед рассерженными хозяевами и, чтобы их укротить и разжалобить, со слезами, патетически, рассказывает им историю, приготовленную заранее на случай опасности, обыкновенно в таком роде: родители его честные, а его сгубила несчастная страсть к игре; это первая его попытка на пути преступления, и если его предадут в руки правосудия, то отец и мать умрут с горя. Если слезы возымеют свое действие и ему позволят убраться подобру-поздорову, то разыгрывает раскаивающегося до самых дверей. Если же остаются непреклонными, он остается в отчаянии только до прихода полиции; по при появлении последней возвращается в свое спокойное состояние, и улыбающиеся мускулы приходят в прежнее положение.

Большая часть воров этого рода начинает свои набеги с утра, когда няньки ходят за сливками или благодушно болтают, пока хозяева еще в постели. Другие только выходят перед обедом и выжидают минуты, когда серебро на столе. Они войдут и мигом обработают дело. На их языке это называется убирать со стола.

Раз один из таких убиральщиков пробрался в столовую; вдруг ему навстречу служанка несет два серебряные блюда с рыбой. Нимало не смутившись, он прямо подходит к ней.

— Ну, скоро ли же вы подадите суп? — говорит он ей, — Уж все терпение потеряли.

— Сейчас, — отвечает служанка, принявшая его за одного из гостей. — Я готова, скажите, сделайте одолжение, гостям.

И она побежала в кухню; а вор, опроставши как можно скорее оба блюда, запрятал их между жилетом и рубашкой. Девушка вернулась с супом; мнимый гость улетучился, на столе не осталось ни одной серебряной вещи. Мне донесли об этом происшествии. По обстоятельствам дела, равно как по приметам, я догадался, кто виновник. И действительно, то был Шимо, которого и поймали на рынке Святой Екатерины. На рубашке его ещё остались следы блюд, форма которых так и обрисовалась соусом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 111 112 113 114 115 116 117 118 119 ... 140
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 2-3 - Эжен-Франсуа Видок торрент бесплатно.
Комментарии