Гибель Дракона - Сакё Комацу

– …В настоящее время правительство принимает все меры и прилагает максимум усилий для охраны жизни и жизнедеятельности всех граждан и для их слаженной эвакуации за границу. Господа депутаты, я обращаюсь к вам с просьбой, идущей из глубины сердца! Как лицо, облеченное высшей исполнительной властью, и как человек я призываю вас к единству, правильному осознанию положения вещей, к полной готовности отдать все силы для спасения стомиллионного населения нашего любимого отечества от этого невиданного в истории бедствия…

– А ты не опоздаешь? – спросил Юкинага у Онодэры.

– Нет, мы договорились встретиться около часа на хайвее, ведущем в аэропорт Нарита.

– Что ты такой унылый? Ты же проведешь свой медовый месяц в Швейцарии! Гляди веселее!

– Да, вот… – замялся Онодэра. – А как же вы, Наката-сан, Юкинага-сан? Что вы собираетесь делать?..

– Что будем делать?.. – Юкинага обернулся к Накате. – Перейдем в штаб по осуществлению спасательных операций… Очевидно, будем продолжать наблюдения до окончания эвакуации. Поговаривают, что Наката-сан будет переведен в штаб по осуществлению эвакуации…

– Странно как-то… – Онодэра вымученно улыбнулся. – Еще недавно у меня было одно желание – поскорее сказать «до свидания» и исчезнуть, а со вчерашнего дня мне что-то расхотелось уезжать.

– Не смей задумываться! – с силой сказал Юкинага. – Это не в твоем характере. Ты же говорил, что сам возьмешь полагающиеся тебе наградные. Для Японии только лучше, если хотя бы один человек сумеет эвакуироваться своими собственными силами. Одним японцем, таким образом, останется на свете больше. Если хочешь что-то сделать для Японии, это можно сделать и в Европе.

– Но вы же, вы остаетесь?

– Уж мы постараемся не оплошать! – усмехнулся Юкинага. – Не дети! Давно ужо привыкли находить выход из любого положения. Конечно, мы старше тебя и тяжелее переносим подобного рода передряги, но все же не собираемся трагически погибнуть вместе с Японией. Когда нужно будет бежать, убежим, чего бы это ни стоило.

Зазвонил телефон. Наката взял трубку.

– Кажется, начинается извержение Фудзи… – сказал он, кончив разговор. – У кратера Хоэй в нескольких местах появились выбросы пара… А с утра проснулась вершина Камияма в горах Хаконэ – тоже выбросы пара и взрывы.

– Фудзи… – пробормотал Онодэра, почувствовав недоброе предчувствие.

– Еще вчера началась эвакуация населения из районов Хаконэ, Готэнба, Одавара, Восточное Фудзи. Дело в том, что на участке Тоно-сава происходит поднятие почвы – на один сантиметр в день, а на северном участке горы Аситака – на пять сантиметров в день…

– Ну, что ж… – Онодэра поднялся со стула. – Будьте здоровы. Встретимся где-нибудь – земной шар не так уж велик. Пишите в Швейцарию. Да, позаботьтесь о Юуки. Его семья уже эвакуировалась на Тайвань…

Вдруг на столе со стуком подпрыгнули чашки и чернильница. Скатился на пол карандаш.

– Начинается… – недовольно пробормотал Наката, взглянув в сторону окна. – Да, началось…

Приподнявшись со стула, Юкинага тоже посмотрел в окно.

Силуэт Фудзи, обычно хорошо видимый из выходившего на запад окна, сейчас исчез, на его месте покачивалось грибовидное облако, клубами восходившее в бледно-голубое мартовское небо.

И только тут от первой воздушной волны зазвенели оконные стекла.

– Извержение, кажется, сильное… Поднимемся на крышу?.. – предложил Наката.

Опять зазвонил телефон. На этот раз трубку поднял Юкинага. Видно, он плохо слышал. Вдруг его лицо сделалось испуганным, он протянул трубку Онодэре.

– Это тебя… – сказал Юкинага. – Женщина…

Онодэра бросился к телефону.

– Алло, алло, – крикнул он в самую трубку.

Но ответа не было слышно, только шум, гул, какие-то крики.

– Алло, алло… – вдруг прорвался сквозь них голос Рэйко.

– Где ты? – закричал Онодэра, прикрыв ладонью ухо.

– Сейчас… у выхода с шоссе Манадзуру… затор…

– Шоссе Манадзуру? – У Онодэры сорвался голос. – Как ты там очутилась? Мы же должны в три тридцать вылететь из Нариты.

– Вчера… из-за… в Идзу езд… – голос Рэйко почти не был слышен из-за помех и грохота. – …Поезд… пришлось рано утром… на машине… но… затор…

– Алло, алло… – кричал Онодэра, вдруг весь покрывшийся потом. – Алло, плохо слышно…

– Доехала… а тут извержение… камни… дорога…

Голос Рэйко звучал на фоне грохота и гула, слышались женские вопли, детский плач, звон бьющихся стекол.

– Пепел сыплется, страшно горячий… кругом все уже побелело… И раскаленные камни… – вдруг стало хорошо слышно. – Онодэра-сан, билеты на самолет ведь у вас… Вы вылетайте. А я сегодня никак не успею. Но вы непременно отправляйтесь… Что бы ни произошло, я к вам приеду…

– Глупости! – крикнул Онодэра срывающимся голосом и перехватил вспотевшей рукой трубку. – Не говори глупостей!

Протяжный гул и вопли заглушили голос Рэйко, и Онодэра расслышал только одно слово:

– …Женеве…

В трубке раздался треск, и связь прервалась.

Положив трубку на рычаг, Онодэра потерянно застыл. Кровь отхлынула от щек. Из широко раскрытых, бессмысленно глядящих в окно глаз покатились слезы.

– Что случилось? – спросил Наката.

– Да куда ты? – закричал Юкинага.

Онодэра уже бежал к двери. Он сам не знал, куда бежит. Желание быть ближе к Рэйко, которая находилась в восьмидесяти километрах от столицы, на побережье Манадзуру, под градом раскаленных камней и пепла, лишило его разума.

– Онодэра-кун! – Юкинага выскочил за ним в коридор. – Чемодан! Что делать с чемоданом?

Но фигура Онодэры уже исчезла за поворотом лестницы.

– Прошу всех граждан сохранять хладнокровие… – звучал голос премьера, обратившегося к народу после речи в парламенте.

– …Прошу сохранять дисциплину и порядок, прошу оказывать всяческое содействие властям, чтобы избежать жертв в результате паники. Правительство и парламент, что бы ни случилось, все силы приложат для спасения жизни всех граждан.

Через несколько минут после вулканического взрыва взрывная волна, покрыв расстояние в восемьдесят километров, докатилась до столицы. Комната закачалась. Юкинага, все еще по отходивший от двери, невольно оглянулся на окно. На западе небо уже покрылось серым дымом извержения.

Взрыв горы Фудзи, который произошел в тринадцать часов одиннадцать минут – в тот самый момент, когда речь премьера достигла кульминационной точки, – снес кратер Хоэй на юго-восточном склоне, на высоте двух тысяч семисот метров над уровнем моря, и до неузнаваемости изменил склон, обращенный в сторону Готэнба, где образовалось более двадцати новых больших и малых кратеров, одновременно выбрасывавших пепел, вулканические бомбы и газ. Вулкан Фудзи, дремавший более двухсот пятидесяти лет после извержения 1707 года, проснулся.