Пятая авеню, дом один - Кэндес Бушнелл

На поминальной службе несколько человек удостоили покойного самых добрых слов, назвав символом целой эры в НьюЙорке, завершившейся вместе с его уходом.

— НьюЙорк больше не НьюЙорк без Билли Личфилда, — заявил потомственный банкир, муж знаменитой светской львицы.

Возможно, это и так, но город продолжает жить прежней жизнью, подумала Минди. Словно в подтверждение этого в самый разгар службы в церковь ворвалась Лола Фэбрикан, отчего в задних рядах возникла суматоха. На ней было короткое черное платье с большим вырезом и — вот неожиданность! — черная шляпка с вуалью, закрывавшей глаза. По мнению самой Лолы, шляпка придавала ей загадочности и соблазнительности и помогала играть новую роль — оскорбленной молодой женщины. На следующий день после того, как Шиффер и Филиппа сфотографировали вместе, в трех газетах появились снимки Лолы, их обсуждали сразу в шести блогах. Преобладало мнение, что она милашка, а Филипп ей не пара. Но после этого интерес к ней быстро увял. Поэтому, невзирая на опасность встречи с Филиппом, Шиффер и Инид, они с Тайером решили, что ей следует посетить поминальную службу по Билли, хотя бы с целью напомнить о своем существовании.

Лола согласилась неохотно. С Филиппом и Шиффер она при необходимости еще могла встретиться, но Инид внушала ей ужас. В тот день, когда она пыталась увести Филиппа со съемочной площадки в Украинском институте, она вернулась в дом номер один после «нападения» на нее — так она сама это назвала — папарацци, поняв, что если задержится, то утратит флер загадочности. Запершись в квартире Филиппа, она прождала его весь день, не переставая обдумывать положение и жалея, что нельзя все вернуть назад. Необходимо было позаботиться о восстановлении собственной репутации. Часов в пять в квартиру Филиппа заявилась Инид. Она бесшумно встала за спиной у Лолы, наливавшей себе в кухне очередную рюмку водки. От страха девушка чуть не выронила бутылку.

— Боже! — сказала Инид. — Вы здесь?

— Где еще мне быть? — нервно отозвалась Лола, залпом опрокидывая рюмку.

— Вопрос в другом: где бы вам следовало быть, — возразила Инид. Она с широкой улыбкой села на диванчик и похлопала ладонью рядом с собой: — Идите сюда, милочка! — Ее улыбка могла только испугать. — Я хочу с вами поговорить.

— Где Филипп? — спросила Лола.

— Полагаю, он с Шиффер.

— Почему?

— Разве вы не знаете, дорогая? Он ее любит. Любил всегда. Как вам это ни неприятно, он будет ее любить и дальше.

— Филипп попросил вас сказать мне это, или вы просто выражаете свое мнение?

— Я не разговаривала с Филиппом с утра. Однако многие, с кем я связывалась, сообщили: завтра о вас напишут в газетах. И не делайте удивленное лицо, моя дорогая, — попросила Инид. — Я работаю в прессе, и у меня много связей. Это одно из преимуществ преклонного возраста: за жизнь обрастаешь друзьями. Вы уверены, что не хотите присесть?

Лола попыталась взмолиться о пощаде.

— О, Инид! — С этим криком она опустилась на колени и, изображая стыд, зарылась лицом в подушку. — Я не виновата. Та особа пристала ко мне, и я не знала, что сказать. Она какимто образом из меня это вытянула.

— Ну, будет, будет… — Инид погладила Лолу по голове. — Рано или поздно это с любой случается. Вы были как змея, подвергшаяся нападению мангуста.

— Именно так, — подтвердила Лола, не имевшая представления, кто такой мангуст.

— Я могу все поправить. Мне только надо знать, беременны ли вы.

Лола выпрямилась и потянулась за рюмкой.

— Не исключено, — сказала она, снова готовясь к обороне.

Инид положила ногу на ногу.

— Если вы носите ребенка Филиппа, то предлагаю вам немедленно вылить водку из рюмки в раковину.

— Говорю вам, я еще точно не знаю, беременна ли я.

— Так почему бы нам это не выяснить? — С этими словами Инид вынула из пакетика пластмассовую полоску — тест на беременность.

— Вы не можете меня заставить! — крикнула Лола и в ужасе отпрыгнула.

Инид протянула ей тест. Лола закрутила головой, и Инид оставила его лежать на столике между ними.

— Где Филипп? — спросила Лола. — Если бы он знал, что вы себе позволяете…

— Филипп — мужчина, милочка. И, к сожалению, слабоват. Он пасует перед женской истерикой. Мужчины этого, знаете ли, не переносят. — Инид сложила на груди руки и, окинув Лолу взглядом с головы до ног, продолжила: — Я лишь пекусь о ваших интересах. Если вы беременны, то вам нужна забота. Конечно, ребенка вы родите. Было бы так чудесно, если бы у Филиппа появился малыш! Мы постараемся, чтобы о вас заботились всю жизнь. У меня есть вторая спальня, вы могли бы устроиться со мной. — Она выдержала паузу. — Если же тест покажет, что вы не беременны, то я постараюсь, чтобы об этом поскорее перестали болтать, а вы пострадали в самой минимальной степени. — Инид снова напугала Лолу своей улыбкой. — Но вы правы, заставить вас я не могу. Если вы отказываетесь, я заключаю, что вы не беременны. А если вы не беременны, но продолжаете об этом лгать, то я превращу вашу жизнь в настоящий ад.

— Не запугивайте меня, Инид, — грозно проговорила Лола. — Кто меня пытается напугать, тому приходится худо.

— Не глупите, дорогая! — рассмеялась Инид. — Угрозы имеют смысл, только когда в вашей власти их осуществить. А вам это не под силу. — Она встала. — Довольно с меня ваших фокусов. Я долго терпела, но сегодня вы меня очень сильно разозлили. — Она указала на столик: — Сделайте тест!

Лола схватила полоску. Инид стара, но это не мешало ей быть очень злобной. Таких злющих бестий Лола еще не встречала, и ей было страшно. Со страху она вышла в ванную комнату, помочилась на полоску и отдала ее Инид, которая изучила результат с мрачным удовлетворением.

— Как удачно, милочка! — сказала она. — Похоже, вы совсем даже не беременны. Окажись подругому, могли бы возникнуть осложнения. Ведь мы бы не знали, кто отец. Это стало бы ясно только после рождения ребенка. Может, Филипп, а может, Тайер Кор? Разве годится при таких обстоятельствах производить на свет дитя?

Лола могла бы значительно дополнить список. Но сейчас, глядя на Инид, она не нашлась что возразить.

— Считайте это удачной возможностью, дорогая, — все наседала на нее Инид. — Вам лишь двадцать два года, и у вас есть шанс начать жизнь с чистого листа. Сегодня у меня был долгий разговор с вашей матерью, она уже едет за вами, чтобы увезти в Атланту. Ваша мать — чудесная женщина. Еще час — и она будет здесь. Я заказала вам номер в отеле «Времена года», чтобы ваша последняя ночь в НьюЙорке прошла на уровне.

У Лолы прорезался голос.