Том 12. Дневник писателя 1873. Статьи и очерки - Федор Достоевский

260

Еще Герцен сказал про русских за границей, что они никак не умеют держать себя в публике — когда надобно говорить. — В «Былом и думах» Герцен писал: «Узнавать русских все еще так же легко, как и прежде <…> Русские говорят громко там, где другие говорят тихо, и совсем не говорят там, где другие говорят громко. Они смеются вслух и рассказывают шепотом смешные вещи, они скоро знакомятся с гарсонами и туго — с соседями; они едят с ножа, военные похожи на немцев, но отличаются от них особенно дерзким затылком, с оригинальной щетинкой, дамы поражают костюмом на железных дорогах и пароходах так, как англичанки за table d'hôte'ом и пр.» (Герцен А. И. Собр. соч. В 30 т. M., 1957 T. 11. C. 441).

261

…ну Либих, ну Бисмарк — Юстус Либих (1803–1873) — известный немецкий химик. Отто Эдуард Леопольд Бисмарк (1815–1898) — государственный и политический деятель Пруссии и Германии.

262

Мне самому случилось выслушать недавно, сидя в вагоне, целый трактат о классических языках — «так как все латинские сочинения переведены, то и не надо латинского языка», и проч. и проч. — в этом роде. — Вокруг реформы среднего образования, заменившей в 1871 г. «реальное» образование «классическим», развернулась оживленная полемика, широко освещавшаяся и на страницах «Гражданина» (см.: Гражданин. 1872. 2 окт. № 22; 1873. 8 янв, 16 апр., 9 июля, 27 авг. № 2 15–16, 28, 35). Об отношении Достоевского к «классическому» образованию см. также ниже, С. 376. С резкой критикой «классического» образования выступил «Вестник Европы» (см.: Я. Я. Новая регламентация гимназий; Д. E. Цветы на псевдоклассической почве // Вести. Европы. 1873. № 5. С. 377–381. 451–463).

263

В монастырском вопросе он не знал самого первого слова — забывая, что монахи совершенно свободная ассоциация лиц… — Монастыри (от греч. movoc. — один, одинокий) — основная форма организации христианского (католического и православного) и буддийского монашества, свободное общество лиц, удалившихся от всех мирских благ и забот, подчиняющихся монастырскому уставу и имеющих целью служение духовным идеалам, достижимым лишь путем самоотречения. В России возникновение монастырей как самостоятельных экономических и административно свободных ассоциаций относится к X–XI вв. — времени распространения христианства.

264

Поручик Пирогов, сорок лет тому назад высеченный в Большой Мещанской слесарем Шиллером — на именинах у одного видного чиновника. — Пирогова из повести «Невский проспект» (1835) Достоевский еще в 1861 г. в «Ряде статей о русской литературе» называл величайшим созданием Гоголя. Как одна из модификаций гоголевского героя характеризуется в «Идиоте» Ганя Иволгин.

265

В нашей женщине все более и более замечается искренность — Уж не в самом ли деле нам отсюда ждать большой помощи? — Развивая эту же мысль в «Дневнике писателя» за 1876 г. (май, гл. II, § 3, «Несомненный демократизм Женщины»), Достоевский писал: «Возрождение русской женщины в последние двадцать лет оказалось несомненным. Подъем в запросах ее был высокий, откровенный и безбоязненный <…> Она твердо объявила свое желание участвовать в общем деле и приступила к нему не только бескорыстно, но и самоотверженно» (XXIII, 28) К этой теме Достоевский возвращается также в июньском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. (гл. II, § 5, «Опять о женщинах»).

266

Некоторые из наших критиков заметили — не в виде лишь описания московского частного случая — Нечаевское дело — убийство слушателя Петровской земледельческой академии И. И. Иванова, совершенное 21 ноября 1869 г. организатором тайного общества «Народная расправа» С. Г. Нечаевым (1847–1882) при участии П. Г. Успенского, А. К. Кузнецова, И. Г. Прыжова и H. H. Николаева. О характере отражения нечаевского дела в «Бесах» см.: XII, 192–218. Говоря о «некоторых из наших критиков», Достоевский имеет в виду В. Г. Авсеенко, который в рецензии на роман «Бесы» отмечал: «Фабула романа „Бесы“ отчасти как будто заимствована из пресловутого нечаевского дела. Оговоримся, что для цели, предположенной нами в настоящей статье, это обстоятельство не имеет никакого значения. Автор воспользовался своим материалом совершенно художественно, взяв из него то, что подходило к его литературной задаче, и обработал эти крупные детали сообразно идее и плану своего произведения. Выбор фабулы был, конечно, подсказан ему тою очевидностью, с какой нечаевское дело представлялось самым характерным делом нашего подполья, наиболее отразившим на себе роковые искажения мысли и человеческой натуры и все симптомы нравственного недуга, которым поражен этот темный мир. Нечаевцы, без сомнения, целиком шли из подполья нашей интеллигенции и могут быть признаны самыми яркими его представителями, по крайней мере в тот период его существования, в каком оно было застигнуто судебным процессом» (Русский вестн. 1873. № 8. С. 803).

267

Все это, скажу от себя, совершенно справедливо. — Этим утверждением Достоевский высказывает свое несогласие с мнением H. К. Михайловского, отмечавшего в рецензии на роман «Бесы», что нечаевское дело «могло бы доставить материал для романа уголовного, узкого и мелкого, могло бы, пожалуй, занять место и в картине современной жизни, но не иначе как в качестве третьестепенного эпизода» (Отеч. зап. 1873. № 2. Отд. II. С. 323). Упрекая Достоевского в «скрупулезном» описании и «поэтическом» обобщении черт «неважных», «случайных», Михайловский писал: «В „Бесах“ рассказывается история, по внешнему ходу событий и обстановке поразительно сходная с так называемым нечаевским делом <…> В некоторых отношениях романист точно задался мыслию не отступать от сведений, добытых следствием и судом по нечаевскому делу <…> Естественное дело, что если важная часть фабулы романа взята из современной и наделавшей шуму истории, то мы вправе ожидать от автора картины современных нравов весьма точной <…> Если бы г-н Достоевский принял в соображение громадную массу русских молодых людей, стремящихся в адвокаты, мировые судьи, проводители усовершенствованных путей сообщения и проч., и проч., и проч.; если б он прибавил сюда массу молодых людей, настроенных и серьезно и трезво, наконец, если бы он остановил подольше свое внимание на массе молодежи верхоглядов, — то он, без сомнения, убедился бы, что теории, подобные шатовским, кирилловским, ставрогинским, могут занимать здесь только микроскопически ничтожное место» (Отеч. зап. 1873 № 2. Отд. II. С. 321–323)

268

«…нам кажется, что нечаевское дело — среди праздной, недоразвитой и вовсе не учащейся молодежи». — Цитата из «обзора событий» «Русского мира» (1873. 13 ноября. № 301).

269

…«в последние годы молодежь — основательнее работает». — 21 октября 1873 г. в Киеве на обеде в зале Дворянского собрания министр народного просвещения Д. А.Толстой (1823–1889) произнес речь, в которой заявил, что он «осмотрел 7 учебных округов: объехал почти всю Россию, за исключением северных губерний; видел массу учебных заведений» и пришел к выводу, «что в последние годы молодежь несравненно серьезнее относится к делу науки, несравненно более и основательнее работает, что, без сомнения, могут подтвердить все присутствующие здесь педагоги и профессора университета» (Рус. мир. 1873. 1 ноября. № 289).

270

Замечу в скобках — в Петербурге, Москве и в Харькове. — Упомянутые Достоевским строки из «обзора событий» «Русского мира» (1873. 13 ноября. № 301) предварялись следующим сообщением: «Вот уже несколько времени, как ходят более или менее достоверные слухи об обнаружении какой-то новой кучки нечаевцев и о произведенных по этому случаю арестах. Газета „Гражданин“ по этому случаю обвиняет не каких-нибудь отдельных недоразвитков, а учащуюся молодежь в Петербурге, Москве и в Харькове, среди которой будто бы были распространены какие-то нелепые прокламации известного Бакунина и K°». Поводом для этих сообщений послужили аресты участников кружка Долгушина, произошедшие под Москвой, в Москве и других городах России. Большинство членов кружка Долгушина принадлежало к «учащейся молодежи» (подробнее см. об этом в комментарии к роману «Подросток» — наст. изд. T. 8. С. 740–746).

271

Где, в какой Европе — как у нас в наше время!.. — Мысль об отсутствии «руководящей идеи», «руководящей нити поведения» в период разложения, захватившего «все слои и все возрасты», оформится вскоре как центральная идея романа «Подросток» уже в начальный период работы над замыслом (см. об этом: XVII, 259–265).