Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

Но посланник сам себе выдумал отсрочку: надо же было ему выяснить, в чём там дело с Флютрю. Всё же этот Флютрю — не чужой ему человек; можно сказать, «отец-в-посмертии», причём дважды. Чичеро даже не успел дать сигнал коню, как верный Зунг повернулся и понёс его в том направлении, в котором убежал некромант.

Посланник нашёл Флютрю за высокой елью, где тот остановился отдышаться. Некромант успел отбежать сравнительно далеко от Дыбра, и только разведывательные навыки Лимна и Зунга безошибочно привели Чичеро к нему.

— Что случилось, Флютрю?

Тот выглянул из-за ели и сказал:

— За мной погнались, как вы видели.

— Из-за чего?

— Из-за правды. Я честно сказал этим карликам, откуда пошёл их Великий народ. Они мне этого не простили, вернулись с топорами да ножами. Им-то хотелось быть прямыми потомками господ, а оказались они потомками слуг, да ещё выродившимися. Кому такое понравится?

— Зачем же было такое говорить?

Флютрю задумался.

— Обозлился я на них, — сказал он, наконец, — я тут из-за них уже много наделал непоправимых глупостей. Да и то правда: раз они — дети жадных слуг, то кто таков я, который прислуживает им?

— Чего же вы наделали, Флютрю?

— Да вот хоть тело Штонга поднял! — привёл пример некромант. — Ваши приятели Лимн и Зунг должны хорошо его помнить, только не знают, может быть, что это сам вождь его обезглавил.

— Догадываются, — ответил Чичеро от имени своих карликов.

— Когда мои ученики, которым я насчёт их славных предков открыл глаза, убивать меня пришли, так с ними и родственнички Штонга прибежали. «Где же Штонг, — спрашивали, — куда вы дели Штонга?»…

— Ну а где же был Штонг?

— Да сгнил их Штонг, ещё осенью сгнил, и был мною похоронен… с почестями. Раньше надо было о нём вспоминать и приходить общаться…

Нетрудно догадаться, какое впечатление слова правдивого некроманта произвели на Лимна и Зунга. Чичеро решил сменить тему.

— В Серогорье полно мёртвых карликов, — сказал он, — мне кажется, живых мне и вовсе не встретилось.

— Моя ли это работа? — уточнил запрос Флютрю. — И да, и нет. Ни одного из них не ввёл в посмертие лично я, но я научил тех, кто это сделал. И это главная из совершённых мною глупостей.

Некромант исповедовался перед Чичеро, словно перед самим Владыкой Смерти. Посланнику понемногу становилось тошно. Он совсем уж было собрался оставить собеседника наедине со горькими самообвинениями, как вдруг вспомнил ещё об одной истории, ключи от которой также хранил Флютрю.

— А скажите, Флютрю, — вспоминая о давних временах, Чичеро называл некроманта на «вы», — что за события предшествовали моему первому посмертию (настоящему)? Я тогда многое позабыл, и лишь с большим трудом припомнил имя — «Бланш из Флёра», но никак не могу представить, как она выглядела. И сейчас мне кажется, что её имя как-то связано с тремя городами, в которых я последние годы часто бывал, не отдавая себе отчёта в целях посещения. Это Карамц, Флёр и Адовадаи. Я туда приезжал, бесцельно слонялся. Странная потеря памяти…

— Странно, что вы и это вспомнили, — сказал Флютрю, — на вашу тень в момент перехода в посмертие мною было специально наложено заклятие избирательного беспамятства.

— Вот как? — насторожился Чичеро. — И кто же…

— Вы сами, — ответил Флютрю. — Вашим же собственным условием, выполненным мною, было забыть всё, связанное с Бланш из Флёра. Думаю, эти воспоминания были болезненны для вас.

— А что там было?

Флютрю пожал плечами:

— Читать в человеческих душах не дано даже некроманту. Всё, что нам доступно — чисто внешние манипуляции с тенью.

— Но вы-то, надеюсь, что-то о той истории слышали? — предположил Чичеро.

— Слышал, конечно, но — только то, что вы сами, будучи ещё живым, мне рассказали перед обрядом.

— Так перескажите же мне это!

— Извольте. Бланш из Флёра то ли приходилась вам женой, то ли вы просто прожили с ней несколько лет на берегу моря Ксеркса, в Адовадаи. Вы с ней, по вашим словам, были счастливы, но имели мечту, которую она не разделяла. Вы мечтали стать мертвецом, Чичеро, и не просто мертвецом, а рыцарем Ордена посланников Смерти (как видите, ваша мечта сбылась, вы именно им и стали).

Бланш терпеть не могла мертвецов, вы же считали это нелепой блажью, ведь служение Мёртвому престолу уже тогда было для вас — оправданием жизни, что ли? Однажды вы приняли окончательное решение перейти в посмертие, и даже договорились с местным некромантом. Дело оставалось за малым: заработать на обряд и убедить вашу возлюбленную (ведь вы и её желали взять с собой в посмертие).

Но вот чего вы не учли: ваша Бланш принадлежала к одному из эузских родов, тайно породнённых с драконами. Драконы же принадлежат к Третьей расе, у которой с Шестой расой — сущностная вражда. Говорят, у драконов есть своё посмертие, и оно принципиально иное, чем наше с вами.

И вот, когда вы имели неосторожность заикнуться своей Бланш о своём окончательном решении, она от вас ушла. Вы её преследовали, искали — где-то в треугольнике, образуемом городами Адовадаи, Флёр и Карамц. И, кажется, даже нашли, но за неё вступились драконы. Вы поговорили с драконами, были убеждены их аргументами, и обещали больше Бланш не искать.

Но, по вашим словам, вы очень опасались, что, обретя желанное посмертие, вы станете другим человеком и не сдержите данное обещание. Возможно, потому-то вы и попросили меня отшибить вам память.

Когда Флютрю договорил, Чичеро какое-то время не двигался с места, устремив взор вдаль. Он будто забыл, что ему надо куда-то ехать. Губы его шептали откуда-то взятую цитату: «Если кто забывает своё прошлое, он обрекает себя на постоянное его воспроизведение»… Кто это сказал? Цилиндиан, или, может быть, Алкан из Приза? Как точно это было подмечено! И что за странная у него судьба: одну невесту унёс дракон, другую невесту унёс дракон…

— Куда вы теперь? — спросил он у Флютрю.

— Да куда я денусь? Вернусь в Дыбр! — сказал вдруг тот, и, в ответ на недоумённый взгляд посланника, объяснил, — Мне некуда идти. Меня нигде не ждут, а один в горах я не выдержу.

Ну вот! Стоило убегать, чтобы туда же и вернуться? Хорошо, хоть Чичеро успел поговорить с Флютрю, до того, как его… как их обоих не станет. А ведь мог бы сделать это гораздо раньше. Флютрю, конечно, не великий мудрец, это правда, но и не такой уж дурак, каким порой казался.

— Я бы на вашем месте не возвращался, Флютрю.

— А на своём, посланник?

Ответ понравился Чичеро. В самом деле, ему, как и некроманту, вот-вот придётся пойти навстречу верной погибели. Таково большинство мертвецов, чувство долга для них — это не пустой звук. Посмертье очень дисциплинирует, это точно.