Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Загляни в статистические отчёты, — предлагаю я. — Страна в прошлом году установила антирекорд. Коэффициент рождаемости меньше единицы. Аналитики пишут, что такое значение показателя характерно для стран, ведущих многолетнюю, затяжную войну. Полюбопытствуй и ужаснись.

— Что за странное желание для девушки твоего возраста интересоваться статистическими отчётами?

— Чтобы иметь аргументы для бесед. Статистика эта такая вещь, против которой сложно спорить, не становясь при этом глупо выглядящим.

— Твоя «целесообразность» хороша, когда мир, — не став спорить, ЧжуВон возвращается к теме, которая для него, похоже, более «чувствительна». — А когда начнётся война? Что тогда?

— На этот случай, государство «целесообразно» содержит армию, — отвечаю я.

— А если враг будет сильней? — спрашивает ЧжуВон. — По-твоему, «целесообразней» будет просто сдаться, так, что ли?

Ну, если на кону не стоит вопрос о существовании нации, как таковой… Мабени…

— А по-твоему, «обнулиться» будет правильней? — интересуюсь я. — Евреев, вон сколько пинали? То египтяне, то варфоломеи. Всю историю по всему миру кочевали. Ничего, выжили. Теперь уважаемая всеми нация. А так упёрлись бы рогом до конца, против Египта, мы бы сейчас и не знали, что были такие.

— Кто такие — «варфоломеи»? — удивляется ЧжуВон.

— Без понятия, — пожимаю я плечами. — Собирательный образ всех еврейских угнетателей. Или ты думаешь, что я их всех помню — «поплемённо»?

— Я понял, — помолчав, говорит ЧжуВон. — Ты просто женщина. Женщины выходят замуж и уходят в чужую семью. Поэтому, чувство патриотизма у них не развито. А ещё, женщины очень большое значение придают материальному достатку. Война его разрушает. Женщинам это не нравится, и они всегда за мир. Каким бы плохим он не был.

Вы тока посмотрите на него… на этого всезнающего, меркантильного… пацака!

— Я так понимаю, что за отсутствием вменяемых аргументов в ход пошли личностные оскорбления? — насмешливо интересуюсь я.

— Какие оскорбления? — удивляется ЧжуВон.

— Личностные. Считаешь, что женщина не может быть патриотом?

— Это констатация факта. Сама только что сказала, что «целесообразность» лучше, чем «патриотизм».

— Ну да, — иронично говорю я. — Бесить соседей на границе веселей и легче, чем каждый день скучно работать над взаимовыгодным сосуществованием.

ЧжуВон оглядывает меня.

— Похоже, у нас совершенно разные взгляды на жизнь, — говорит он.

— Похоже, что так, — не спорю я.

— Тебя это не огорчает?

— Почему меня это должно огорчать?

— Потому, что у тебя неправильные взгляды на жизнь.

— Я тебе сказала, что про патриотизм можно наболтать всякого и выглядеть при этом правым.

— Значит, на самом деле разговор был не о чём? Просто решила меня выбесить?

— А чем ещё в жизни занимаются — «официальные невесты»? — насмешливо улыбаясь, спрашиваю я и сам отвечаю на свой вопрос. — Бесят «официального жениха». Это… бонус такой, данный им небом. Своеобразная компенсация. Потом уже не развернёшься. Брак, свекровь, дети, хозяйство. Нужно успеть, пока есть возможность…

Со стандартной сценической улыбкой смотрю на негодующего ЧжуВона.

Как-то слабоват ты в «в пикировке». Наверное, чобольский образ жизни сказывается. Практики нет.

В этот момент, мой собеседник, видимо тоже вспоминает, что он «из чоболей» и делает бесстрастное лицо.

— Надеюсь, тебе не придёт в голову блеснуть своим остроумием где-то перед журналистами? — ровным голосом спрашивает он.

— Не стоит умалчивать о своих возможностях, — всё так же улыбаясь, говорю я. — Это контрпродуктивно для карьеры.

— После их демонстрации ты вылетишь из армии и шоу-бизнеса, — обещает мне ЧжуВон. — Будет тебе карьера.

— Жаль, что приходится скрывать свои таланты, — со вздохом отвечаю я. — Мир, определённо, несовершенен.

Вижу, нас догоняют отставшие.

— Предлагаю сменить тему разговора, — говорю я.

— О чём? — спрашивает ЧжуВон тоже увидев приближающихся людей.

— О птичках, — предлагаю я и тут же мне в голову приходит более интересная тема для разговора.

— Лучше о литературе! — меняю я своё решение и поворачиваюсь к нему всем корпусом, изображая сильную заинтересованность. — Господин ЧжуВон, вы читали недавнее произведение известной корейской писательницы Пак ЮнМи? Оно было напечатано в известном американском журнале, специализирующемся на фантастике. Называется — «Цветы для Элджернона». Что вы можете сказать о дугах характера главного героя рассказа? Насколько, на ваш взгляд, они правильно выписаны?

— А жжс…уу… что это ещё за «дуги» такие? — удивляется ЧжуВон, видимо не успев быстро переключиться с темы на тему и слегка «подвиснув» на переходе.

— Та аятоллах его знает… — честно отвечаю я. — Но все, те кто при литературе, абсолютно уверенны, что это первейшая по необходимости вещь в любом произведении.

— Если ты не знаешь, что это такое, то значит, этой вещи у тебя нет, — покумекав, делает вывод ЧжуВон и задаёт, логически следующий из него вопрос. — Как же ты его тогда написала, свой рассказ?!

— Сподобилась, как-то… — улыбаясь, отвечаю я, одновременно думая, что выглядит он круто, в военной форме, но своей «соображалкой» за мной не успевает. К «соображалке» форма +100 не даёт. Она, скорее, в обратную сторону действует…

Время действия: тот же день, вечер

Место действия: воинская часть ЮнМи у границы

— Добрый вечер, уважаемые зрители, — с поклоном говорю я, выйдя на сцену и переждав первую волну аплодисментов и приветствий, вызванную моим появлением.

Выпрямившись, жду завершения второй волны радостных криков, порождённую уже моим приветствием. Стою, улыбаюсь и, пока жду тишины, разглядываю зрителей. Всё равно в этот момент больше делать нечего. Перед началом концерта проводил группу, ушедшую в дозор, на фоне заката и забора с колючей проволокой. Всё было «патриотично», под свет софитов