Пронзая тьму - Фрэнк Перетти

– Господа, – надменно произнес он, – я привез вам Салли Бет Роу.

Трое мужчин стали перед Салли, разглядывая ее с великим интересом. Седовласый мужчина с безукоризненно подстриженной бородкой и костяным ожерельем на шее переглянулся с высоким, седым как лунь, представительным человеком, а потом оба они посмотрели на мистера Стила.

– Это она, – сказал мистер Стил. – Хорошая работа, мистер Хулл. Мы рассчитаемся с вами немедленно. Однако, если вы не возражаете, нам еще могут понадобиться ваши услуги.

Хулл улыбнулся, злобно взглянув на Салли искоса.

– Буду рад быть полезным.

– Тогда задержитесь, пожалуйста, ненадолго вместе с вашими людьми. Мы постараемся уладить это дело как можно быстрее.

– Можете не торопиться.

Теперь, когда Салли сидела на диване под надежной охраной, три джентльмена расслабились и сели: два старших – на второй диван напротив Салли, а мистер Стил – в большое кресло, стоящее между диванами и развернутое к камину.

Разговор начал Стил.

– Салли, позвольте мне представить вам моих друзей. – Он указал на мужчину с безукоризненно подстриженной бородкой. – Это мистер Эмиль Горинг, нынешний финансовый директор Мэннсвильской ассоциации, признанный во всем мире специалист по проблемам человека и окружающей среды и вдохновитель глобальных планов. Он является главным акционером и директором более чем сорока корпораций мирового значения, занимающихся экспортом и импортом нефти, газа, угля и тому подобного.

Салли взглянула на Горинга, который кивнул ей с видом мрачным, но заинтересованным.

Стил хотел убедиться, что произвел впечатление на Салли.

– А следовательно, мистер Горинг располагает средствами, чтобы удовлетворять все свои желания. Он и его компаньоны являются главными вкладчиками и страховщиками такого предприятия, как Саммитский институт. Этот институт представляет собой воплощение их мечты и, если бы не их усилия, вообще не появился бы на свет.

Второй джентльмен – мистер Карл Сантинелли, главный компаньон «Званс, Сантинелли, Фарнсворт и Маккатчен»; это одна из наиболее могущественных юридических фирм в стране и в некотором смысле авангард ААСГ. Мистер Сантинелли занимается самыми громкими судебными процессами, является юристом высочайшего ранга и, определенно, не тем человеком, с которым можно ссориться.

Салли посмотрела на Сантинелли и встретилась с ледяным оценивающим взглядом.

Потом мистер Стил повернулся к Горингу и Сантинелли.

– Мистер Горинг, мистер Сантинелли, позвольте представить вам мисс Салли Бет Роу, бывшего руководителя отдела разработок учебных планов для начальной школы в центре образования «Омега», преступницу, осужденную за убийство, бывшую заключенную, впоследствии – рабочую фабрики «Берген-Дор», а в недавнем прошлом – бродягу.

Горинг и Сантинелли продолжали изучать ее с таким интересом, словно видели перед собой нечто поистине удивительное,

Стил расслабленно откинулся на спинку кресла и тоже принялся изучать Салли.

– Это было настоящее приключение, не правда ли?

– Да, – ответила она.

– Вижу, у вас потихоньку начинают отрастать волосы. Я соскучился по вашей огненно-рыжей шевелюре. И с каких это пор вы стали носить темные очки?

Салли со вздохом сняла очки и потерла усталые глаза.

– Все это маскировка, конечно, – сказала она, а потом с горечью признала:

– И совершенно бесполезная.

– Совершенно бесполезная, – согласился Стил. – Но вы понимаете, не правда ли, почему нам пришлось выследить и поймать вас?

Вопрос возмутил Салли.

– У меня такое впечатление, мистер Стил, что вы и ваши приятели хотите моей смерти, и мне интересно узнать – почему.

– О, бросьте! – сказал Сантинелли. – Для человека с вашим блестящим умом и вашим опытом нетрудно понять, как сильно вы нам мешаете. Что касается того первого покушения на вашу жизнь, то скажем прямо: это была грубая ошибка, позорный провал некомпетентных людей, стремившихся порадовать нас. Мы не обрадовались. Наш изначальный замысел состоял не в том, чтобы убить вас таким образом.

– А в чем же состоял ваш изначальный замысел? Сантинелли улыбнулся:

– Наш изначальный замысел предполагал судебный процесс против школы Доброго Пастыря в Бэконе-Корнере, месте нынешнего вашего проживания. Ваше неожиданное появление и вмешательство в наши планы явилось для нас полным сюрпризом.

Салли почувствовала необходимость удостовериться в правоте своего предположения.

– Так значит в конечном счете именно вы несете ответственность за судебный процесс против христианской

Школы?

Сантинелли кивнул.

– Люси Брэндон сначала связалась с нашим местным филиалом, филиал связался с вышестоящим отделением нашей организации, а оно связалось с нами – и мы решили, что дело может оказаться выгодным. И немедленно употребили нашу власть и влияние.

– Но конечно, все это делалось не ради девочки Эмбер?

Сантинелли обменялся взглядами с прочими присутствующими. Да, Стил говорил правду: эта женщина действительно резка.

– Очевидно, у вас нет иллюзий относительно нашей заботы о безопасности, правах и благополучии детей, особенно, когда ААСГ регулярно защищает интересы людей, занимающихся детской порнографией и сексуальными домогательствами по отношению к детям. – Он откинулся назад, высоко подняв подбородок, постукивая кончиками пальцев друг о друга и глядя ей в глаза в ожидании ответа.

Салли с трудом усмехнулась одним уголком рта и кивнула.

– Как вы прекрасно себе представляете, подлинная цель данного судебного процесса состоит не в компенсации ущерба, нанесенного истице, а в создании судебного прецедента, открывающего возможность корректировать и править закон, даже переписывать закон на основании идеального судебного дела.

– Мисс Роу хорошо знакома с нашей целью: достичь перемен в социальной жизни через систему общественного образования, поставленную под контроль государства, – вставил Стил. – Когда-то она сама внесла немалый вклад в достижение этой цели.

Сантинелли кивнул, явно впечатленный этим замечанием.

– Значит, вы понимаете, каким серьезным препятствием на нашем пути являются христиане, покуда им позволяется воспитывать и учить своих детей в согласии с их верой. Еще до поры вашей учебы и работы в «Омеге» мы искали такой закон и такой судебный прецедент, которые можно было бы использовать для уничтожения этого препятствия. И только сейчас нам это удалось.

– Но удалось! – сказал Горинг со злорадной улыбкой. Сантинелли позволил себе улыбнуться столь же злорадно и продолжил:

– Самыми последними законами, выгодными для нас, оказались федеральный закон о финансовой помощи дошкольным детским учреждениям и начальным школам и законодательный акт Мунсона-Росса о защите гражданских прав; как мы и надеялись, оба они представляли собой бестолковую мешанину разных законов и требовали проверки и прояснения в суде. Дело школы Доброго Пастыря идеально отвечало всем требованиям. В нем фигурировали не только федеральные фонды, потраченные на христианскую школу, – а следовательно, вмешательство и контроль государства, – но также и очень полезный для нас, вызывающий всеобщее негодование момент жесткого обращения с детьми, то есть некий рычаг, с помощью которого мы могли заручиться поддержкой средств массовой информации и общественного мнения и привлечь всех на свою сторону, заставив забыть истинную суть дела. Именно такую цель мы и преследовали. Когда разгневанная общественность целиком занята проблемой защиты невинных детей, мы в ее глазах будем выглядеть не менее, чем ревностными борцами за благополучие детей, если с помощью данного судебного процесса утвердим право и долг государства контролировать религиозное воспитание. – Сантинелли не смог сдержать довольного смешка. – И даже когда первоначальная травма, причиненная ребенку – истинная или вымышленная, – забудется и бесследно канет в прошлое, законы останутся в сводах законодательных актов, и государство прочно утвердится в стенах церкви.