Безутешные - Кадзуо Исигуро

Миссис Хоффман стояла теперь лицом к мужу и внимательно его рассматривала. Ее, казалось, совсем не удивил этот взрыв чувств. В глазах миссис Хоффман засияла нежность, граничившая с тоской. Колеблясь, она сделала шаг, потом другой к склоненной фигуре Хоффмана. Рука миссис Хоффман потянулась к макушке мужа, словно с намерением ласково ее коснуться. Потом она застыла в воздухе и через секунду-другую отдернулась. Еще через мгновение миссис Хоффман повернулась на каблуках и исчезла в глубине коридора.

Хоффман продолжал всхлипывать; жеста своей жены он, по всей вероятности, не заметил. Некоторое время я наблюдал за ним в нерешительности. Внезапно я вспомнил, что мне пора бы уже направиться на сцену. И меня взволновала мысль о том, что я до сих пор не смог ни обнаружить своих родителей, ни что-либо о них услышать. Если раньше я склонялся к тому, чтобы пожалеть Хоффмана, то теперь мои чувства враз переменились, и я, подойдя, прокричал ему в самое ухо:

– Мистер Хоффман, для вас, возможно, сегодняшний вечер и стал провалом. Но я не хочу провалиться вместе с вами. Я намерен выйти на сцену и исполнить пьесу. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы хоть в какой-то мере восстановить порядок. Но главное, мистер Хоффман, в первую голову я желаю знать: что с моими родителями?

Хоффман поднял глаза и, казалось, слегка удивился, не обнаружив поблизости своей жены. Глядя на меня не без раздражения, он встал с колен.

– Чего же вы хотите, сэр? – вяло спросил он.

– Видеть моих родителей, мистер Хоффман. Где они? Вы уверяли, что о них позаботятся. Но я осматривал зал, и их там нет. Сейчас я собираюсь на сцену и хочу, чтобы моих родителей удобно устроили. Так что, сэр, я жду ответа. Где они?

– Ваши родители, сэр. – Хоффман глубоко вздохнул и устало провел рукой по волосам. – Спросите мисс Штратман. Ей поручено позаботиться о них. Я осуществляю общее руководство. А поскольку, как видите, я потерпел в этом отношении полную неудачу, то едва ли вы можете ожидать от меня ответа на ваш вопрос…

– Да, да, да, – проговорил я с возрастающим нетерпением. – Так где мисс Штратман?

Хоффман со вздохом указал через мое плечо. Обернувшись, я увидел дверь.

– Она там? – строго спросил я.

Хоффман кивнул, затем, пошатываясь, устремился в зеркальную нишу, где прежде стояла его жена, и принялся рассматривать свое отражение.

Я решительно постучал в дверь. Ответа не последовало, и я бросил обвиняющий взгляд на Хоффмана. Он стоял, склонившись над полочкой в нише. Я уже собирался вновь излить на него свою злость, но тут услышал «войдите», раздавшееся за дверью. Я в последний раз взглянул на согнутую фигуру Хоффмана, а потом открыл дверь.

36

Я оказался в большом современном офисе, подобного которому пока не видел в этом здании. Это была пристройка, сооруженная в основном из стекла. Лампы в комнате были потушены – и я увидел, что рассвет наконец занялся. Первые солнечные лучи неяркими пятнами скользили по шатким грудам бумаг, картотечным ящикам, справочникам и папкам, которые валялись на столах. Всего в офисе имелось три стола, однако в настоящий момент занят был один, за которым сидела мисс Штратман.

Судя по ее виду, она занималась делом, что показалось мне странным, поскольку свет был выключен, а бледного света извне для чтения или письма было явно недостаточно. Я предположил, что выключатель повернули как раз перед моим приходом, с целью полюбоваться солнцем, встающим за дальними деревьями. В самом деле, когда я вошел, мисс Штратман сидела за столом, держа в руке телефонную трубку и устремив пустой взгляд через огромное стекло.

– Доброе утро, мистер Райдер, – промолвила она, поворачиваясь ко мне. – Пожалуйста, подождите одну секунду. – Потом она сказала в трубку: – Да, минут через пять. Сосиски тоже. Их вот-вот начнут жарить. И фрукты. Они уже должны быть готовы.

– Мисс Штратман, – произнес я, приближаясь к столу, – есть вещи более срочные, чем поджаривание сосисок.

Она бегло взглянула на меня и повторила:

– Одну секунду, мистер Райдер. – Она вернулась к телефонному разговору и начала что-то записывать.

– Мисс Штратман! – Я ужесточил тон. – Должен просить вас оторваться от телефона и выслушать меня.

– Придется прерваться, – сказала мисс Штратман своему собеседнику. – Тут один человек срочно требует внимания. Я перезвоню вам через минуту. – Она положила трубку и уставилась на меня. – Да, мистер Райдер?

– Мисс Штратман, – начал я, – при первой нашей встрече вы уверяли, что будете информировать меня относительно всех обстоятельств, связанных с моим здесь пребыванием. Что от вас я получу советы по поводу расписания и различных своих обязательств. Я поверил, что на вас можно положиться. Мне грустно это говорить, но вы плохо оправдываете мои ожидания.

– Мистер Райдер, я понятия не имею, чем вызвано ваше заявление. Имеются ли у вас конкретные причины для недовольства?

– Их более чем достаточно, мисс Штратман. Я не получил важной информации, когда нуждался в ней. В последнюю минуту в мое расписание вносились изменения, а я об этом не знал. В критических обстоятельствах я не получал ни помощи, ни поддержки. В результате я не смог должным образом подготовиться к выступлению. Несмотря на это, я намерен вскорости отправиться на сцену и сделать хоть что-то, дабы сегодняшний вечер не обернулся для всех вас ужасающим провалом. Но прежде я должен задать вам один простой вопрос. Где мои родители? Уже прошло немало времени с тех пор, как они прибыли в запряженной лошадьми карете. Но, осматривая зал, я их не обнаружил. Их нет ни в ложах, ни в первых рядах, ни на местах для важных персон. И я спрашиваю снова, мисс Штратман: где они? Почему вы, в нарушение своих обязательств, о них не позаботились?

Мисс Штратман внимательно изучила в утреннем свете мое лицо и вздохнула:

– Мистер Райдер, я уже некоторое время собиралась поговорить с вами об этом. Нам всем было очень приятно, когда вы, несколько месяцев назад, поставили нас в известность о том, что ваши родители намерены посетить наш город. Мы все были искренне рады. Но должна напомнить, мистер Райдер, что об их планах мы узнали от вас и только от вас. И вот в последние три дня, а в особенности сегодня, я делала все от меня зависящее, чтобы узнать об их местопребывании. Я много раз обзванивала аэропорт, железнодорожную станцию, автобусные компании, все гостиницы нашего города – и ни следа их не обнаружила. Никто о них не слышал, никто их не видел. А теперь, мистер Райдер, я должна спросить вас. Вы уверены, что они приедут?

Пока она говорила, меня стало одолевать беспокойство, и внезапно моя уверенность дала трещину. Чтобы скрыть неловкость, я отвернулся и стал смотреть на рассветное небо.

– Видите ли, – выдавил я из себя. – Я нисколько не сомневался, что они приедут.

– Вы не сомневались. – Мисс Штратман, чью профессиональную гордость я, очевидно, серьезно задел, устремила на меня обличающий взгляд. – Понимаете ли вы, мистер Райдер, какие хлопоты предприняли все мы, ожидая приезда ваших родителей? Медицинское обслуживание, размещение, лошади, карета? Группа местных дам много недель трудилась, составляя программу развлечений для ваших родителей. Говорите, вы не сомневались, что они приедут?

– Разумеется, – сказал я со смешком, – если бы я сомневался, мне никогда не пришло бы в голову ввергать людей в такие хлопоты. Дело в том, – я вновь невольно усмехнулся, – дело в том, что я был уверен: на этот раз они непременно приедут. А почему мне было в это не поверить? В конце концов, я сейчас нахожусь на вершине своих возможностей. Сколько еще времени я буду продолжать эту странническую жизнь? Разумеется, я сожалею, если причинил кому-то лишние неудобства, но такого просто не может быть. Мои родители где-то в городе. Кроме того, я их слышал. Когда я остановил машину в лесу, я слышал, как приближается их карета, слышал стук копыт и экипажа. Они должны быть здесь, это вполне возможно…

Я рухнул в ближайшее кресло и понял, что рыдаю навзрыд. Я вдруг уяснил, насколько шаткими были предположения, что сюда приедут мои родители, и не понимал, откуда взялась уверенность, побудившая меня так настойчиво требовать объяснений сначала от Хоффмана, а потом от мисс Штратман. Я продолжал рыдать, пока не обнаружил, что мисс Штратман стоит рядом.

– Мистер Райдер, мистер Райдер, – повторяла она мягко. Когда же я унял слезы, она добродушно произнесла: – Мистер Райдер, быть может, вам никто пока об этом не говорил. Однажды, несколько лет тому назад, ваши родители были в нашем городе.

Я перестал всхлипывать и поднял глаза на нее. Мисс Штратман улыбнулась, медленно отошла к окну и снова залюбовалась рассветом.

– Они, вероятно, приезжали вместе отдохнуть, – говорила мисс Штратман, по-прежнему глядя вдаль. – Они прибыли на поезде и прожили здесь два или три дня, осматривая город. Как я сказала, это происходило уже довольно давно, и вы не были тогда такой знаменитостью, как сейчас. И тем не менее народ был о вас наслышан, и кто-то, – наверное из персонала отеля, где они остановились, – спросил, не находятся ли они с вами в родстве. Ну, вы понимаете – из-за совпадения фамилий и потому, что они англичане. Так и выплыло наружу, что эта симпатичная пожилая чета – ваши родители. Такого шума, какой поднялся бы сейчас, не было, но им в самом деле оказали очень теплый прием. И через годы, когда ваша слава возросла, горожане припомнили ваших родителей, их тогдашний приезд. у меня самой мало что сохранилось в памяти, я ведь была еще ребенком. Но мне вспоминаются разговоры, которые тогда вел народ.