Вторая мировая война (Том 1-2) - Уинстон Черчилль

Тем не менее я считал поднятый вопрос настолько серьезным, что попросил дать мне возможность посоветоваться со своими коллегами, прежде чем ответить на него. Лорды Галифакс и Бивербрук, а также другие члены нашей группы вышли в мокрый от дождя, но залитый солнцем сад, где мы беседовали в течение получаса. По возвращении я вновь изложил нашу позицию. Мы не можем согласиться на сепаратный мир Франции ни при каких обстоятельствах. Нашей военной целью остается полный разгром Гитлера, и мы считаем, что еще можем этого добиться. Мы поэтому не можем освободить Францию от ее обязательства. Что бы ни произошло, мы ни в чем Францию упрекать не будем; но это не означает согласия освободить ее от принятого ею обязательства. Я настаивал, чтобы французы обратились к президенту Рузвельту с новым призывом, который мы поддержали бы из Лондона. Рейно дал согласие и обещал, что французы будут держаться, пока не станет известен результат его последнего обращения.

После нашего отъезда из Тура, примерно в половине шестого вечера, Рейно снова созвал заседание своего кабинета. Было принято решение о переезде французского правительства в Бордо, и Рейно отправил телеграмму Рузвельту с отчаянным призывом о помощи, хотя бы американским флотом.

В 10 часов 15 минут вечера я сделал новый доклад кабинету. Мой отчет был подтвержден двумя моими спутниками. Мы еще заседали, когда прибыл посол Кеннеди с ответом президента Рузвельта на обращение Рейно от 10 июня.

Президент Рузвельт--Рейно 13 июня 1940 года

"Ваше послание от 10 июня глубоко взволновало меня. Как я уже сообщал Вам и Черчиллю, правительство США делает все, что в его силах, чтобы предоставить союзным правительствам материалы, которых они так срочно требуют, и мы удваиваем свои усилия, стремясь сделать еще больше. Это объясняется тем, что мы верим и поддерживаем идеалы, ради которых союзники сражаются.

Великолепное сопротивление французских и английских армий произвело глубокое впечатление на американский народ.

На меня лично особенно сильное впечатление произвело Ваше заявление о том, что Франция будет продолжать сражаться во имя демократии, даже если это означало бы медленное отступление в Северную Африку и к Атлантике. Исключительно важно помнить, что французский и английский флоты продолжают господствовать в Атлантике и на других океанах; следует также помнить, что для содержания всех армий необходимы важные материалы из внешнего мира.

Меня также весьма ободрило сделанное на днях заявление премьер-министра Черчилля относительно продолжающегося сопротивления Британской империи, и эту решимость, очевидно, разделяет в одинаковой степени великая Французская империя во всем мире. В международных делах военно-морское могущество по-прежнему сохраняет свое значение для истории, как это хорошо известно адмиралу Дарлану".

Все мы считали, что президент зашел очень далеко. Он уполномочил Рейно опубликовать его послание от 10 июня с учетом всего, что оно означает, а теперь прислал этот грозный ответ. Если

Франция после этого решит терпеть новые муки войны, то на Соединенные Штаты ляжет серьезная обязанность вступить в войну. Во всяком случае в этом послании имелись два момента, равносильных вступлению в войну: во-первых, обещание всевозможной материальной поддержки, что подразумевало активную помощь; во-вторых, призыв продолжать борьбу, даже если правительство будет совершенно изгнано из Франции. Я немедленно передал президенту нашу благодарность и постарался также объяснить Рейно послание президента в самом благоприятном смысле. Быть может, эти моменты были слишком подчеркнуты, но необходимо было максимально использовать все, что мы имели или могли получить.

Бывший военный моряк--президенту Рузвельту

13 июня 1940 года

"Посол Кеннеди сообщит Вам о состоявшейся сегодня встрече англичан с французами в Туре; нашу запись беседы я ему показал.

Пока мы летели обратно, было получено Ваше великолепное послание, и по моем прибытии посол Кеннеди мне его доставил. Оно произвело глубокое впечатление на английский кабинет, который желает, чтобы я передал Вам нашу благодарность, но, г-н президент, я должен сказать Вам, что считаю исключительно важным, чтобы это послание было опубликовано завтра, 14 июня, с тем, чтобы оно могло сыграть решающую роль, изменив ход мировой истории. Я уверен, что оно придаст французам решимость не дать Гитлеру возможности состряпать мир с Францией. Ему мир этот нужен для того, чтобы уничтожить нас и сделать большой шаг вперед к мировому господству. Все далеко идущие планы стратегического, экономического и морального порядка, которые содержатся в Вашем послании, могут оказаться мертворожденными, если французы сейчас выйдут из войны. Поэтому я очень прошу, чтобы это послание было опубликовано сейчас. Мы вполне понимаем, что как только Гитлер убедится, что он не может продиктовать нацистский мир в Париже, он обратит свою ярость против нас. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы противостоять ей, и, если нам это удастся, перед нами широко раскроются новые ворота в будущее и все будет спасено даже в самую последнюю минуту".

На другой день была получена телеграмма от президента, который сообщал, что он не может согласиться на опубликование его послания к Рейно. По словам Кеннеди, сам президент хотел бы это сделать, но государственный департамент, вполне сочувствуя его взглядам, все же усматривает в этом серьезнейшую опасность. Президент поблагодарил меня за сообщение о встрече в Туре и поздравил английское и французское правительства с мужеством их войск. Он повторял свои заверения о предоставлении всех возможных материалов и снаряжения. Он указывал затем, что поручил послу Кеннеди довести до моего сведения, что его послание от 13 июня никаким образом не имело целью обязывать и оно не обязывает правительство Соединенных Штатов принять участие в военных действиях. Согласно американской конституции никто, кроме конгресса, не может брать на себя обязательства такого порядка. Президент придавал особое значение вопросу о французском флоте. Конгресс, по желанию президента, ассигновал 50 миллионов долларов для снабжения продовольствием и одеждой гражданских беженцев во Франции. Наконец, президент заверял меня, что он вполне понимает все значение и важность того, что я изложил в своем послании.

Эта телеграмма вызвала разочарование.

Все мы, сидевшие за столом, хорошо понимали, какому риску подвергался президент, поскольку его могли обвинить в превышении конституционных полномочий и он, следовательно, мог из-за этого потерпеть поражение на приближавшихся выборах, от которых зависела наша судьба и многое другое.

В своем ответе я попытался вооружить президента некоторыми доводами, которые он мог бы использовать, чтобы убедить других в том, какая опасность будет угрожать Соединенным Штатам, если падет Европа, а Англия потерпит неудачу. Дело тут заключалось не в чувствах -- это был вопрос жизни и смерти.

Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту

14--15 июня 1940 года

"Я благодарен Вам за Вашу телеграмму, ее решающие абзацы я передал Рейно, которому я перед этим внушил более радужные надежды. Я уверен, что он будет разочарован отказом опубликовать послание. Я понимаю все Ваши трудности с американским общественным мнением и конгрессом, но события развиваются вниз по наклонной плоскости таким темпом, что они выйдут из-под контроля американского общественного мнения к моменту, когда оно наконец станет зрелым. Лично я убежден, что в конце концов Америка пойдет на все, но дело в том, что нынешний момент является в высшей степени критическим для Франции. Декларация, в которой было бы сказано, что Соединенные Штаты в случае необходимости вступят в войну, могла бы спасти Францию. В противном случае сопротивление Франции может через несколько дней прекратиться, и мы останемся одни.

Нынешнее правительство и я лично никогда не откажемся послать флот за Атлантический океан, если сопротивление здесь будет сломлено, но в борьбе может наступить такой момент, когда нынешние министры уже не будут управлять делами и когда можно будет получить очень легкие условия для Британского острова путем превращения его в вассальное государство гитлеровской империи. Для заключения мира будет, несомненно, создано прогерманское правительство, которое может предложить вниманию потрясенной и голо-Дающей страны доводы почти неотразимой силы в пользу полного подчинения воле нацистов. Судьба английского флота, как я указывал Вам, сыграла бы решающую роль для будущего Соединенных Штатов, ибо, если он будет присоединен к флотам Японии, Франции и Италии и к огромным ресурсам германской промышленности, в руках Гитлера окажется подавляющее морское могущество. Конечно, он может пользоваться этим с милосердной умеренностью. Но, с другой стороны, он может поступить и иначе. Такой переворот в морском могуществе может произойти очень скоро и, несомненно, задолго до того, как Соединенные Штаты смогут подготовиться к сопротивлению. Если нас разобьют, Вы вполне можете оказаться перед лицом Соединенных Штатов Европы под нацистским господством, Соединенных Штатов Европы гораздо более многочисленных, сильных и лучше вооруженных, чем Новый Свет.