Упрямица - Ширл Хенке

– Я сталкивался с подобными случаями, – продолжал Ник. – Если с тобой что-то произойдет, то… вся моя жизнь окажется бессмысленной. Живи ради меня и помни, каким видела меня сейчас. Я не хочу, чтобы в твоей памяти остался бездыханный труп, лежащий в грязи. Пожалуйста, обещай мне это, чтобы я встретил смерть, как подобает мужчине.

Его голос дрогнул.

Мерседес опустила голову. Плечи ее сотрясались от рыданий.

– Я поручу Хиларио доставить… тебя домой, в Гран-Сангре…

– Спасибо, любимая. Мне хотелось бы покоиться там, где началась моя истинная жизнь.

26

Николаса разбудили выстрелы и вопли за стенами тюрьмы.

Он поглядел на окошко, через которое проникал призрачный лунный свет и был виден лишь клочок ночного неба. Для казни еще слишком рано. Решив, что это, вероятнее всего, очередная шумная пирушка гарнизонных солдат, Николас опять улегся, теперь уже бодрствуя и вперив взгляд в затканное густой паутиной пространство между потолочными балками.

«Человеку необходимо время, чтобы сосредоточиться и подготовиться к неминуемо надвигающейся смерти», – подумал он, благодарный за пробуждение. Прощание с Мерседес при всей его сдержанности полностью исчерпало запас душевных сил Ника. После ее ухода он на мгновение погрузился в какое-то странное забытье, которое нельзя было назвать сном.

Воспоминания проплывали живыми картинами перед его мысленным взором. Сожалел ли он о поступках, совершенных в прошлом? О многих – да, но последний год, проведенный в Гран-Сангре с Мерседес и Розалией, вероятно, искупил часть его грехов.

Какая ирония судьбы! Николас Форчун, наемник, хладнокровный убийца, осмелившийся надеть на себя чужую личину, превратился в отпрыска древнего благородного рода и старался быть во всем достойным своего нового имени. А теперь он и умрет под именем дона Лусеро. А настоящий Лусе избежит наказания за свои гораздо более тяжкие грехи. За них расплатится Ник. Одно утешает – Ника похоронят в Гран-Сангре, поблизости от его новой семьи. Он никогда не надеялся, что оставит после себя потомство, пусть даже под чужим именем.

Теперь в Соноре, вдали от мест, где зверствовал Эль Диабло, дети Лусеро Альварадо станут респектабельными гасиендадо. Розалия, вероятнее всего, удачно выйдет замуж за достойного человека… а младенец? Если это будет мальчик, он будет управлять поместьем. Род Альварадо не прервется, и в этом заслуга Ника. Да, удивительно распорядилась судьба, и Ник не сетовал на нее. Она подарила ему год счастья и удовлетворение от мысли, что он все-таки оставил добрый след на земле.

Эти размышления вносили умиротворение в его душу.

Где-то вдалеке начали с грохотом и лязгом распахиваться железные двери. Голоса и шум все приближались. В тюрьме происходило что-то необычное.

Ник вскочил с тюфяка и прижался спиной к стене. Тревожный звонок прозвенел в его мозгу.

Дверь в камеру содрогнулась от мощного удара и поддалась. Хриплый голос позвал его:

– Ник! Где ты, черт побери? Я обшарил все погреба и чуть не сломал себе шею в проклятых потемках!

– Лусе! – выкрикнул Ник из своего угла.

Брат его выглядел истинным воплощением Сатаны. Узкий лунный луч обрисовывал его черный силуэт, волчьи глаза Альварадо горели, как багровые угли в адской печи.

– Ради Бога скажи, что ты здесь делаешь?

– Неужели не догадываешься? Быстрее выходи! Я уже и так уйму времени потратил на поиски. Вот, возьми!

Он сунул в руку Фортунато заряженный армейский «кольт».

Через мгновение они уже оба пробирались в кромешной тьме по коридору пустынного тюремного блока, где содержался Ник. Вдали кто-то помахал им чадящим факелом, освещая лестничный пролет. Они бегом устремились вперед, к свободе.

По пути они миновали нескольких мертвых охранников, застывших в самых немыслимых позах. Лусе на ходу сшиб ногой усаженный на стул труп. Череп солдата был размозжен тяжелым глиняным кувшином, осколки которого валялись рядом.

– Немного неаккуратно, зато эффективно, – заметил Лусеро, с хрустом ступая сапогами по черепкам.

Через помещение кордегардии, засыпанное битой посудой и залитое пролитым вином, братья выбрались во внутренний двор, где в тени юкки их ждал полненький коротышка, облаченный в костюм вакеро.

– Это Жорж, – пояснил Лусе. – Поторопись, Жорж!

Коротышка, словно привидение, растаял в воздухе.

Из глубины обширного здания донеслись крики и сигналы тревоги, добавив еще шума к суматохе, устроенной людьми Альварадо на улице и позволившей Лусе с Жоржем проскользнуть внутрь тюрьмы.

– А как мы прорвемся через внешние ворота? Или ты упустил эту маленькую деталь? – отрывисто спросил Ник. Кровь уже кипела вовсю в его жилах. Ведь ему светила надежда выжить и увидеть своего ребенка!

Лусе ухмыльнулся:

– Нами задумана небольшая диверсия. Жорж сейчас подаст сигнал, что я вытащил тебя из крысиной норы.

– Крысиная нора – точное название! – Ник вспомнил свои ночные сражения с истинными хозяевами подземелья.

– Шмидт и Лафранк заложили столько динамита, что хватило бы взорвать гору Чапультепек. Это даст нам возможность миновать чертовы ворота.

Они ждали, скорчившись под юккой, слыша, как офицеры выкрикивают команды, а солдаты, топоча сапогами, торопятся их выполнить. Гравий зловеще хрустел совсем близко от укрытия братьев. Двое вооруженных охранников остановились совсем рядом, закуривая. Ник ощутил запах дыма крепких дешевых сигарет. Каменный монолит старого испанского форта словно выдавливал из своих недр все новые отряды человеческих фигурок в форме, одинаковых, как муравьи.

– Что же они медлят со взрывом? – процедил Лусеро и добавил шепотом грубейшее проклятие.

Мгновения тянулись бесконечно, а столпотворение в крепости все нарастало. Двор постепенно заполнялся солдатами.

– Еще немного, и они отдавят нам ноги. Пора удирать отсюда. Когда меня заталкивали в этот свинарник, я не очень-то смотрел по сторонам. А ты провел рекогносцировку? – поинтересовался Ник.

– Там есть еще один вход, поблизости от тех ворот, что мы наметили взорвать. Через него обычно пропускают торговцев. Но он узок, как горлышко бутылки.

– Шмидт и Лафранк и раньше-то не очень старались ради меня, – мрачно сказал Ник. – Думаю, что взрыва не будет.

Лусе нутром чувствовал, что брат прав. Он уже готов был согласиться, как издали донесся вопль Жоржа:

– Шеф! Они сбежали и забрали лошадей!

В той стороне двора сразу прозвучали выстрелы, и верный товарищ по оружию упал на бегу и застыл темной бесформенной массой, черным пятном на выбеленных лунным сиянием камнях. Дюжина солдат, преследующих Жоржа, приостановила погоню и, перешагивая через мертвеца, растянулась в цепь. Во дворе было не так уж много темных уголков. Еще немного, и беглецов обнаружат.