Порог между мирами (сборник) - Филип Дик

— А в Нью–Йорке вообще что–нибудь есть?

— Множество радиостанций. Но нет телевизионных передач, ничего в УКВ–диапазоне, на частотах, используемых нами. Сейчас я принимаю радиостанцию, которая передает что–то под названием «Мари Марлен». Ведущая тема — пьеса для фортепьяно Дебюсси.

Историю она знала. В конце концов, коллекционирование старины было ее работой.

— Дай звук, чтобы я могла послушать, — велела она.

Через мгновение послышался женский голос. Какая–то страдалица рассказывала другой женщине о своих бедах, излагала самую печальную историю из всех возможных. Тем не менее Кэти охватило лихорадочное возбуждение.

«Они ошиблись, — подумала она, напрягая мысли до предела. — Им меня не уничтожить. Они забыли, что эта эпоха — моя специальность. Я знаю ее столь же хорошо, как и современность. То, что происходит, ничем мне не угрожает. На самом деле этим можно даже как–то воспользоваться».

— Не выключай радио, — сказала она. — И лети дальше.

Она сосредоточилась на мыльной опере. Машина продолжала мчаться вперед.

8

Неожиданно, вопреки законам природы и здравому смыслу, наступил ясный день.

Автомат явно понял, что такого не может быть, и испуганно проскрежетал:

— Мисс, на шоссе под нами! Старинный автомобиль, которого просто не может существовать! — Он опустился ниже. — Посмотрите сами! Видите?

Кэти посмотрела вниз.

— Точно. «Форд–А» тысяча девятьсот тридцать второго года. Я с тобой согласна, «Фордов–А» не делают уже много лет.

Она немного подумала, затем заявила:

— Я хочу, чтобы ты сел.

— Где? — Автоматическому такси эта идея явно не пришлась по вкусу.

— В том городке впереди. Сядь на какой–нибудь крыше.

Кэти была совершенно спокойна, но постоянно помнила об одном: «Это наркотик. Ничего больше! Все будет продолжаться до тех пор, пока йот–йот–сто восемьдесят воздействует на метаболизм моего мозга. Он перенес меня сюда без всякого предупреждения, в конце концов точно так же, без уведомления, вернет обратно, в родное время».

— Я хочу найти банк, — сказала вслух Кэти. — И открыть себе счет. Таким образом…

Внезапно она поняла, что у нее нет валюты этого периода, так что никакую банковскую операцию ей не провести.

«Так что я могу сделать? Ничего? Позвоню президенту Рузвельту и предупрежу его про Пирл–Харбор, — язвительно подумала женщина. — Изменю ход истории. Предложу ему, чтобы он на много лет приостановил работы над атомной бомбой».

Она чувствовала себя бессильной — вместе с тем ее распирало от потенциального могущества. То и другое Кэти ощущала одновременно, что было крайне неприятно.

«Перенести какой–нибудь предмет в современность и в Ваш–35? Или разгадать научную загадку, решить исторический спор? Похитить настоящего, подлинного Бейба Рута[27], забрать его в наш марсианский городок? Ваш–35 наверняка стал бы выглядеть достовернее».

— Вирджил Эккерман сейчас еще маленький мальчик, — медленно проговорила она. — Что из этого следует?

— Ничего, — ответило такси.

— Это дает мне огромную власть над ним. — Кэти открыла сумочку. — Я кое–что ему подарю. Монеты, которые у меня есть, банкноты.

«Сообщу ему дату вступления Соединенных Штатов в войну, — подумала она. — Потом, возможно, он как–то воспользуется этим знанием… Что–нибудь придумает. Эккерман всегда был умнее меня. Господи, как бы тут на него повлиять? Во что ему посоветовать вложиться? В «Дженерал Дайнамикс»? Сказать, чтобы ставил в каждой схватке на Джо Луиса? Покупал недвижимость в Лос–Анджелесе? Что сообщить мальчишке восьми или девяти годков от роду, когда точно и всесторонне знаешь будущие сто двадцать лет его жизни?»

— Мисс, мы уже так долго находимся в воздухе, что у меня заканчивается топливо, — плачущим голосом простонал автомат.

Кэти похолодела.

— Ведь тебе должно хватить на пятнадцать часов.

— У меня слишком мало оставалось, — неохотно призналась машина. — Это моя вина. Мне очень жаль. Я как раз летел на станцию обслуживания, когда вы меня вызвали.

— Ах ты чертова дурная машина, — яростно процедила Кэти, но поделать ничего не могла.

Женщина поняла, что они не сумеют добраться до Вашингтона, от которого их отделяла как минимум тысяча миль. В эти времена, естественно, не существовало высокообогащенного сверхчистого протонекса, требовавшегося такси.

Внезапно она поняла, что надо делать. Эту идею невольно подсказал ей автомат. Протонекс был лучшим топливом в истории человечества. Его получали из морской воды. Достаточно было лишь выслать по почте емкость с протонексом отцу Вирджила Эккермана и поручить ему сперва провести анализ продукта, а затем запатентовать его.

Но Кэти никак не могла ничего послать по почте, не имея денег даже на почтовые марки. В ее сумочке лежал небольшой комок смятых марок, естественно относившихся исключительно к ее времени, две тысячи пятьдесят пятому году.

— Черт побери! — яростно пробормотала она, чувствуя себя подавленной и беззащитной. — Я в одном шаге от решения проблемы и ничего не могу сделать. Каким образом я могу в данное время отправить письмо? — спросила пассажирка у такси.

— Отправьте конверт без марки и обратного адреса, мисс.

Почта доставит его за счет получателя.

— Так, понятно, — обрадовалась Кэти.

Но протонекс в конверт не положишь. Его нужно упаковать в посылку, которую на почте без оплаты не примут.

— Послушай, у тебя есть в схемах какие–нибудь транзисторы? — спросила она.

— Есть несколько. Но они устарели с тех пор, как…

— Дай мне один. Мне все равно, что с тобой будет. Вырви и дай мне его. Чем меньше, тем лучше.

Из щели в спинке переднего кресла выкатился транзистор, который Кэти поймала на лету.

— У меня перестал работать радиопередатчик, — пожаловалась машина. — Мне придется вписать это в ваш счет. Сумма будет большая, поскольку…

— Заткнись, — прервала его женщина. — И садись побыстрее в этом городке.

Она поспешно написала в блокноте: «Вирджил Эккерман, это часть радио будущего. Не показывай ее никому, сохрани до начала сороковых годов, а потом отнеси в корпорацию «Вестингауз», в «Дженерал Электрик» или в какую–нибудь другую фирму, занимающуюся электроникой (радио). На этом ты сделаешь состояние. Меня зовут Кэтрин Свитсент. Запомни на будущее».

Такси мягко опустилось на крышу невысокого конторского здания в центре городка. Прохожие в старинной одежде начали таращиться на него с тротуара.

— Садись на улице, — сменила приказ Кэти. — Мне нужно бросить письмо в ящик.

Она нашла в сумочке конверт, поспешно нацарапала адрес Вирджила в Ваш–35, положила в него транзистор и записку, после чего его заклеила. Они медленно приближались к улице, по которой двигались старомодные автомобили.

Вскоре Кэти уже бежала к почтовому ящику. Она бросила письмо, остановилась и с трудом перевела дыхание.

Все получилось. Материальное будущее Вирджила, а значит, и ее собственное обеспечено. Благодаря этому они до конца своих дней смогут жить в достатке.

«Теперь, Эрик, можешь отправляться ко всем чертям, — подумала женщина. — Мне вовсе незачем выходить за тебя замуж. Обойдусь и без этого».

Тут она с ужасом поняла, что ей все же придется выйти за Свитсента, чтобы получить его фамилию. Вирджил должен узнать ее в будущем, в их время. Так что все, что сделала Кэти, оказалось ни к чему.

Она медленно вернулась к стоящему такси.

— Мисс, вы не могли бы помочь мне найти топливо? — спросил автомат.

— Здесь ты ничего не разыщешь, — ответила Кэти.

Упорное нежелание или неспособность машины понять ситуацию приводило ее в бешенство.

— Разве что ты можешь летать на шестидесятиоктановом бензине, в чем я сильно сомневаюсь.

Один из прохожих, мужчина средних лет в соломенной шляпе, застывший на месте при виде автоматического такси, крикнул Кэти:

— Эй, леди, это что такое? Тайное оружие морской пехоты США для военных игр?

— Да, — ответила Кэти. — К тому же позднее оно остановит нацистов.

О на села в такси и сказала группе людей, осторожно окруживших машину на безопасном расстоянии:

— Запомните дату! Седьмое декабря тысяча девятьсот сорок первого года[28]. Этот день войдет в историю.

Кэти закрыла дверцу.

— Поехали. Я могла бы столько рассказать этим людям, но не думаю, что они того стоят. Деревенщина со Среднего Запада.

Она решила, что эта местность находится либо в Канзасе, либо в Миссури, судя по пейзажу. Честно говоря, тут было отвратительно.

Такси послушно взмыло в воздух.

«Лилистарцам следовало бы приглядеться к штату Канзас в тысяча девятьсот тридцать пятом году, — подумала Кэти. — Тогда они могли бы оставить мысль о завоевании Земли, решив, что игра не стоит свеч».