Криминальная жизнь аристократки - Узница ада

Женевьева поджала губы, получше присмотревшись к Эммету. Он и вправду изменился, даже внешне. Под глазами образовались мешки, кожа стала более бледной, словно первый снег. Во взгляде читалась усталость, которую ничто не сможет уничтожить. Женни никогда не видела мужчину таким.

— Но если я…

— Даже не думай об этом, — чуть прищурился Эммет, кивком поблагодарив хозяина трактира, принесшего еду. — Мне просто пару дней нужно будет отдохнуть от магии, вот и все. Надеюсь, город переживет несколько бессонных ночей.

— Конечно! — внезапно для себя громко воскликнула Женевьева, недовольно нахмурившись. — Ты не обязан растрачивать свое здоровье ради спокойного сна итсхелльцев. Кхм, хотя бы бери иногда выходной.

Мужчина насмешливо посмотрел на Женни, заставив ту зардеться. Да, возможно, она была переполнена энтузиазмом помочь некроманту, но таково было желание девушки. Почему-то её сердце неприятно сжималось, когда взгляд снова и снова возвращался к изнеможенному лицу. Женевьеве хотелось как-то помочь Эммету, но он ей не позволит. Оставалось просто быть рядом.

С чего такие мысли?! Мы ведь никто друг другу! Такого я не чувствовала даже тогда, когда была с Дастином. Но ведь мы были парой… Чёрт, что этот колдун делает со мной? — тревожно подумала Женни, залпом опустошив бокал апельсинового сока. В трактире стало очень душно.

- Что-то не так? — поинтересовался Эммет, склонив голову набок.

— Не знаю, — честно призналась Женевьева, покачав головой. — Меня мучает один вопрос, но… совсем неуместно такое спрашивать сейчас.

— Ты хочешь узнать, что происходит между нами? — нежно улыбнулся мужчина. Женни залилась краской, скрестив ноги. В её животе происходило нечто странное. "Запорхали бабочки" — именно так это описывалось в романе Женевьевы.

— Откуда ты знаешь? — одними губами прошептала девушка, не отводя от лица Эммета глаз. Зрачок заполонил всю синюю радужку, оставив лишь тонкий ободок. Женни бросило в жар. Она не понимала, что с ней происходит. Точнее, понимала, но не хотела этого принимать.

Эммет же лишь молча встал со своего места, поманив девушку за собой. С загадочной улыбкой он последовал наверх, прежде что-то шепнув хозяину трактира. Женевьева, словно заколдованная, посеменила за мужчиной, сжимая края своего плаща. Непонимание и тягучее чувство просто убивали её. Женни не могла больше сдерживаться.

— Зачем мы сюда пришли? — закрыв за собой дверь, тихо спросила девушка, смотря на Эммета.

Тот стоял спиной к ней, смотря в окно. Женевьеве хотелось узнать, о чем сейчас думает мужчина. Присев на край кровати, она недоуменно уставилась на некроманта, не решаясь нарушить тишину, давящую на уши. Чего же он медлит? Чего молчит?

— Ты хотела обсудить наши отношения. Не хочу говорить об этом при ком-то, — наконец, произнес Хьюдсон, повернувшись к девушке лицом.

— Эммет, я… что ты хочешь услышать? — голос Женни дрожал.

Мужчина стал направляться к девушке медленными, размеренными шагами. Остановился в полушаге от Женевьевы, нагнувшись так, чтобы их лица были на одном уровне. Джейн'ри вздрогнула, прижав руки к груди, будто это могло успокоить колотящееся там сердце.

— Я хочу узнать, о чем ты думаешь, — прошептал Эммет, нежно проведя большим пальцем по щеке девушки. — Те поцелуи — были ли они ошибкой для тебя? Неприятно ли тебе моё общество? Ответь.

Женевьева, не задумываясь, помотала головой, быстро и рвано дыша. Близость Хьюдсона заставляла её задыхаться. Задыхаться от желания прикоснуться к мужчине. Изучить его тело, оставить на бледной коже поцелуи. Но и также от столь порочных мыслей. Нет, это неправильно! Женни учили быть кроткой, откуда в ней столько страсти?

— Но ты ведь любила Дастина. Разве чувства могли так быстро пройти? — не повышая голоса, рассуждал мужчина, переместив руку на шею Женевьевы и став выводить понятные только ему узоры. Где-то там находился самый болезненный и страшный шрам Женни. Он был большим и более отчетливым, чем остальные. Напоминал о плетке, что рассекала кожу на нежной шее. Девушка никому не позволяла касаться этого шрама, даже Мануэлю. И когда палец Эммета остановился прямо на этом месте… Женевьева лишь расслабленно опустила голову, прикрыв глаза.

— Не могли, — наконец, ответила Женни, тяжело вздохнув. — Если они были.

Этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы Эммет резко запрокинул её голову, прижавшись своими горячими губами к холодным губам девушки. Его руки исследовали тело Женевьевы, уже не так неуверенно и осторожно. Лишь это признание позволило мужчине прижать Женни к кровати, оставляя на её шее, плечах, ключицах, а после — груди, жаркие поцелуи.

Девушка не могла сдерживать стоны, что срывались с её губ. Дыхание участилось, внизу полыхал пожар. Тело отзывалось на ласки некроманта, требуя большего. И он, скинув с себя последние остатки одежды, дал Женевьеве то, чего она так хотела.

— Не могу поверить, что моя сестра жила с каким-то… придурком! — гневно процедил Мануэль, отбросив от себя ветвь ели, что лезла прямо в лицо парню.

— Мистер Аэриллон, не делайте резких движений! — еле поспевая за ним, воскликнула Лиа, постоянно спотыкаясь.

— Я же просил не называть меня так.

— Извините. Мануэль, почему вы отказались взять с собой кого-нибудь из Аэриллонов? Нам бы пригодилась помощь.

— Тебя я тоже просил не таскаться за мной. Со своей сестрой я хочу поговорить сам, без чьего-либо присутствия.

Девушка прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слёзы. Да, возможно она мешала парню. Но не могла же оставить только-только пробудившегося подопечного одного! В госпитали было строгое правило: следить за больными, пока те не встанут на ноги. Лиа всегда была самой послушной и любимой ученицей Главного, боясь нарушать установленные правила. Эта привычка преследует её до сих пор.

— Здесь никого нет. Мы весь лес обошли, — поравнявшись с Мануэлем, произнесла девушка. — Давайте возвращаться.

— Нет, — что-то высматривая вдали, ответил парень, сжав ладони в кулаки. — Хотя, можешь уходить, я не держу.

— Мне приказали быть с вами, — вскинув подбородок, пошла вперед Лиа. — И я выполню приказ.

— Вот же… упрямая.

Пара блуждала по лесу еще несколько часов, но, так никого и не найдя, решила возвратиться в город. Точнее, на этом настояла девица, которая понемногу начинала подбешивать Мануэля. Она была лекарем Аэриллона, поэтому, в теории, парень не мог ей приказывать. Его