Иной герой. Мир мрачный судьбы (СИ) - Atlas_Galt

Токо замерла на месте, не сводя взгляда с янтарных глаз парня, слушала его слова и заложенный в них смысл. Было просто понять, что он просил, нет, буквально требовал следовать тому плану, что он составил. Тем маршрутам, которые были им проложены уже давно. Аозаки знала, что Широ умный парень, со способностями непривычными ей, да многим другим. Видела и на себе ощутила ту разницу в мироощущении, с которой Эмия смотрит на мир. Она хотела взглянуть на окружающую действительность его глазами, через его призму, чтобы понять. Понять его образ мыслей и те русла, в которых эти самые мысли текут.

Порой казалось, что перед ней не Широ, но некто более взрослый, ведь не может ребенок, а после и подросток, медленно становящийся парнем, иметь такие взгляды на мир, такое мнение, опыт и знания.

Последнее вызывало много вопросов. Аозаки не могла решить для себя — стоит ли ей знать об этом, нырнуть в ту Кроличью Нору, с головой, погрузиться в скрываемое Эмией, или жить дальше в тяжелом, но возможно нужном неведении.

Но тайны, черт бы их побрал, манили. Даже если в конце они могли принести боль.

— И что для этого нужно сделать — ты знаешь… — Пальцы мага сжались на пальцах девушки, чтобы после сплестись.

Делай, что должно, и будь, что будет.

Могла ли она согласиться на это, предполагая… Нет, она точно знала, что в конце должно было произойти что-то, что станет проблемой. Если не для всех них, так для одного рыжего парня — точно.

Могла ли позволить плохим предчувствиям Шики и своим собственным сбыться?

Ведь симпатия, переросшая в нечто большее, не позволяла сделать иное…

— Делай, что должна и свершится, что суждено, — по-своему понял её молчание маг, подавшись вперед, делая разделяющее их лица расстояние едва ли превышающим пятнадцать сантиметров.

Так же, как это «нечто большее» не позволяло пойти против него.

Будь прокляты и благословлены эти чувства, вынуждающие разорваться между столь противоречивыми желаниями.

Токо вздохнула и увела взгляд, не имея сил и дальше смотреть в глаза, на дне которых всполохнулось яростное ядовито-зеленое пламя. Глаза, принадлежащие дорогому и любимому человеку.

***

«Неловко-то как… — Покрасневшие щеки Кастер выдавали мысли, как и прикушенная изнутри щека. На этом фоне сверкнувшая в душе ревность тут же была задвинута подальше. Медея не была дурой и понимала, что могло связывать этих людей и что это было куда сильнее, чем то, что связывало её и мастера. Обижало ли это «эльфйку»? Ни капли… Ну почти. Напротив, осознание этого только распаляло желание «ведьмы» создать связь, что была такой же или еще крепче. Она не хотела терять то, что обрела. Очень сильно не хотела. — Как же хочется быть на её месте… — томный вздох был задушен, чтобы не выдать себя на подслушивании. Взгляда на Аозаки хватило, чтобы увидеть какие эмоции и чувства та испытывает к Эмие. Какими те были чистыми и сильными, зревшими годы. Взглянув на свои руки, которые были по локоть в крови не только врагов, но и соотечественников, родственников… Медея едва не погрузилась в пучину самобичевания и самопроклинания. Заслужила ли она ответных чувств от своего мастера? Того, кому отдала себя? Нужна ли ему предательница и братоубийца? Страх вновь быть брошенной горел до сих пор, пусть и притушивался добротой, которой её одаривали в этом доме. Медея была готова на все, чтобы сохранить свои чувства к мастеру и его хорошее к ней отношение, чтобы в дальнейшем перевести их в нечто большее. Даже если вокруг было так много… Соперниц. Но Широ был для неё особенным, выходящим за рамки. Так почему она и мир должны его ограничивать? Почему у него не должно быть больше… Поклонниц? Ведь ему до сих пор удавалось уделить время каждой. Потому, она поклялась себе, что поможет Эмие добиться победы, чтобы лишить их жизнь проблем. Поможет задержать других слуг на этом свете. И сделает все, чтобы его жизнь была хорошей. Даже если это подразумевает сосуществование со всеми этими соперницами. Особенно хитрой змеей Райдер… Ох уж эта змея! Кастер видела, как та учится всему тому, что знает Сакура, и что определенно нравилось Широ. Монстр в теле красавицы определенно удумал запустить свои коготки в Эмию! Но… Черт бы побрал все это, Медея не хочет ничего рушить, потому поможет молчаливой слуге добиться своей цели и стать «одной из»! Кастер клялась сделать все что задумала. Все что пришло в голову! — Клянусь!» — Ведь это для её мастера. Ради его счастья. Ведь он сам так старается ради всех них…

***

Мистический круг вспыхнул. Мистическая энергия наполняла его, делала пригодным для работы и сдерживания возможно взбунтующегося слуги огромной силы.

Широ подошел ближе к нему, проводя кончиками пальцев по кажущимся осязаемым нитям магии, чтобы тихо хмыкнув отвернуться.

Время потраченное на подготовку прошло не зря. Скоро, очень скоро, буквально вот-вот, милая блондинка пройдет через ритуал. Скоро он получит ответ на свой вопрос: Принадлежали ли слова Артурии ей самой?

Глава 40.

Магия, бурлящая вокруг, пришла в движение. Она закрутилась в хаотичных протуберанцах, пронизывая материальные и нематериальные слои мира, проходя сквозь те без какого-либо сопротивления.

Маг, застывший в затемненном помещении, двинул пальцами вытянутой вперед правой руки, испуская из их кончиков тончайшие нити энергии, подхватывающие завихрения и наплавляющие те в сторону стоящей в центре круга фигуры.

Медея, стоящая поодаль, за левым его плечом, исполняла роль подстраховывающего. С ней было обговорено все, что могло произойти во время ритуала очищения, потому «ведьма» точно знала, в какие моменты стоит протянуть руку помощи мастеру.

Шаг ближе. Эмия стал напротив замершей статуей самой себе Артурии — сдерживаемой магией эпохи богов — смотря той в глаза. Ритуал был нужен для упрощения проникновения в естество слуги для дальнейшего «выковыривания» порчи. Его, точнее ту версию, которую ранее использовали на Сакуре, модифицировала Медея, добавив крупицу своих знаний, что позволило пусть и с оглядкой, пробиться сквозь магическую защиту Сейбер. За всем процессом улучшения наблюдал Широ, которому «эльфийка» с превеликим удовольствием рассказывала обо всей работе.

Нюансы, нюансы, нюансы… В расчерченной рунной цепочке, заключенной в привычный цикличный круг, было предостаточно нюансов, которые легко превращались в лазейки, доступные тем, ко понимал работу этой магии и смысл рун. Древний алфавит вообще имел интересную особенность множественной трактовки, чем бессовестно воспользовался парень, потянувший за связь мастер-слуга, усиленную магией, придуманной богиней-интриганкой Бисмаэль.

Глаза, да и тело Эмии в общем, медленно заполнялись эфиром, вызывая легкое покалывание и эйфорию, но ничего подобного тому, что он испытывал ранее, при перегрузке ядовитой энергии, которая мгновенно испаряла материю.

Одного взгляда на происходящее было достаточно, чтобы имеющие свой опыт лицезрения работы Широ с зеленой магией Токо и Шики напряженно застыли, готовые ко всему. Их сдерживало лишь понимание того, что вмешайся они в неподходящий момент — а это вообще любой момент после активации ритуала — то могут навредить магу, да и Слуге достанется не меньше. К тому же, рыжий провёл разъяснительную беседу, расставляя все токи над «i» и давая понять, что именно от них требуется. И это явно не то, на что они рассчитывали.

Сейчас лишь две особы могли подстраховать мага — Аозаки и Медея, Рёги должна была разрубить своим танто ту связь, что держала в тисках сущность Сейбер и вела в порченый Грааль, представляя опасность всем и каждому своей непредсказуемостью.

Мир для Эмии сужался до тоннеля, медленно уменьшаясь до точки, в центре которой светились знакомые изумрудные глаза. Их связь натянулась, чтобы спустя миг, казалось растянувшийся на долгие часы, объединить два естества, столкнуть их, закрутить, сцепить чувства.

Зная, что так будет, маг сосредоточился на том, чтобы не дать воспоминаниям просочиться вовне. В этом помогало и то, что Арутрия была подавляемой и помогала ему своим желанием, становясь более податливой. Она доверилась Широ, понимая его задумку и зная, что в противном случае будет представлять угрозу всем и каждому. Этого она допустить не могла и не хотела. Блондинка ощущала, как ей в разум приникало нечто чужеродное, но знакомое. Эмия уже начал то, зачем все и начиналось.