Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Бувэй Люй

class="p1">Мэнчанский правитель спросил у Бо Туя: «Слава вэйского Вэнь-гуна превосходит славу Хуань-гуна, тогда как успехи его несравнимы даже с успехами пяти бо. В чем причина этому?» Бо Туй ответил: «Вэнь-хоу учился у Цзы-ся и дружил с Тянь Цзыфаном, он почтил Дуань Ганьму, поэтому славой он превзошел Хуань-гуна». Когда гадали о том, кого назначить первым министром, вопрос был составлен так: «Кого назначить, Чэна или Хуана?» — поэтому успехи его несравнимы с успехами пяти бо. Ведь министр — это глава всех чинов. Тому, кто выбирает его себе, необходимо стремиться к тому, чтобы это был мудрейший из мудрых. А тут при выборе всего два кандидата — как это далеко от того, чтобы использовать на службе даже личного врага. При этом быть наставником и другом — это общественные и деловые связи; родственники же и любимчики — это личные пристрастия. Когда частное берет верх над общим — это политика царства, переживающего упадок; если притом имя и слава все же сияют и гремят, то это только благодаря помощи тех трех мужей, дружба с которыми пересилила собственные неразумные намерения с назначением первого министра.

Нин Ци желал встретиться с циским Хуань-гуном, но, несмотря на все усилия, не мог к нему подступиться; тогда он нанялся к одному купцу, который ехал в Ци возничим, чтобы хоть так попасть в Ци. На закате они заночевали у городских ворот, снаружи. Когда Хуань-гун выехал в предместье навстречу гостям, ночью ворота открыли, возниц разогнали. Кругом пылали факелы, свита была огромной. Нин Ци сам кормил быка, спал под телегой. Увидев Хуань-гуна, он закручинился и, в такт дуя в рог буйвола, громко запел. Услышав его пение, Хуань-гун схватил за руку своего слугу и сказал: «Удивительное дело! Тот певец, наверное, человек непростой!» И он велел тому ехать следом за последней повозкой. Когда Хуань-гун возвращался, сопровождающие пригласили [Нин Ци] с собой. Хуань-гун послал в подарок одежду и шапку, а затем велел предстать. Когда Нин Ци явился, он изложил свой план: как Хуань-гуну навести порядок внутри границ. На другой день он вновь предстал перед гуном и изложил план приобретения Хуань-гуном Поднебесной. Хуань-гун был чрезвычайно обрадован и взял его на службу. Но подданные воспротивились этому, говоря: «Этот гость — вэйец, а Вэй недалеко от Ци. Не лучше ли вам, господин, послать туда порасспросить о нем, чтобы убедиться в том, что он человек стоящий. А на службу его взять никогда не поздно». Хуань-гун ответил: «Не надо этого. Если мы начнем наводить о нем справки, может оказаться, что у него были в прошлом мелкие недостатки, однако если из-за мелких недостатков забывать о больших достоинствах человека, то мы пойдем по пути тех, из-за кого властители теряли Поднебесную».

Слушают не без причины, и если уж [Хуань-гун] послушал и больше ни о чем не спрашивал, значит, в речах [Нин Ци] было нечто созвучное его собственным планам. Вообще же говоря, среди людей найти совершенство конечно же трудно, так что нужно решиться дать власть и использовать сильные стороны подданного. Все дело в правильном выборе — Хуань-гун это постиг.

КНИГА ДВАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Заслуги правителя / Ши цзюнь

Природа людей такова, что их когти и зубы не могут быть достаточными для самозащиты и самообороны, а кожа и мышцы недостаточны для того, чтобы защитить от жары и стужи. Сухожилия и скелет устроены у них так, что с их помощью трудно добиться выгоды и избежать ущерба; смелость и решительность у человека не таковы, чтобы с их помощью вести себя по-настоящему дерзко и решительно.

Все это так, но при этом человек распоряжается всем существующим, правит птицами и зверями, одевается в кожи и шкуры, и ни холод, ни жара, ни влага, ни сушь не в состоянии ему повредить — он не только заранее готов ко всему этому, но и способен выступить против напастей вместе с другими.

То, что существует множество способов организоваться, происходит оттого, что люди могут обмениваться услугами. Возможность выгод происходит от множественности — для того, чтобы можно было извлекать во множестве эти выгоды, и учреждается путь правителя. Поэтому после установления пути правителя становится возможным рациональное использование ресурсов, получаемых от многих, и люди становятся вооруженными против любых неожиданностей.

В глубокой древности было время, когда еще не было правителей, люди жили вместе и действовали группами; знали, что есть мать, но не знали, что есть отец; не было различий между родственниками по отцовской и материнской линиям, старшими и младшими братьями, супругами, мужчинами и женщинами [в обращении]; не было еще нравственного закона старших и младших; не было ритуальных жестов — как ступить вперед, как отступить назад, как пройти вперед или дать дорогу; не было верхней и нижней одежды, по которым судили о человеке, особых сапог и поясов, а также различных богатых украшений. И вообще не было стремления сделать все это удобным-красивым, как не было утвари и механизмов, лодок и повозок, городских стен и посадов, рвов и валов в таком изобилии. Таково было несчастье от неимения правителя.

Следовательно, нравственный закон, разделяющий правителей и подданных, не может не быть проясненным до конца. Со времени самых первых поколений людей в Поднебесной было множество погибших царств, однако сам по себе принцип власти — цзюнь — никогда не отменялся благодаря тому, что он — благо для Поднебесной. Именно поэтому отказались от такого положения, когда не было правителя, и установили такое положение, когда стал соблюдаться путь-дао правителя. Какова же была функция правителя? Она заключалась в том, чтобы служить к выгоде и классифицировать сообразно и отчетливо определять, что для каждой вещи — благо.

К востоку от Фэйбиня обитающие там народности — и и суй, и те, что живут в Дацзе, Линъюе, Ци, Луе, Яошани, Яндао, Дажэнь — по большей части не имеют правителей. К югу от рек Ян и Хань, в области байюэ, в Бикае, Фуфэне, Юйми, в государствах Болоу, Янюй, Хуаньдоу тоже в основном нет правителей. Ди, цяны, хутаны, лишуй — к западу от них, а также люди из Пу и Е, живущие в дельте потоков Пянь и Цзо, в области Чжоужэнь, Сунлун, Тужэнь — также в большинстве живут без правителей. На север от заставы Яньмэн, в странах Инчжунь, Сочжи, Сюйкуй, Таоте, Цюнци, в месте обитания Шуни и в области Даньэр тоже по большей части нет правителей; это и