Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя - Дмитрий Сергеевич Кружевский

буду спорить, господин Аланский, аэр-лейтенант Кротвин прекрасный пилот с большим боевым опытом.

– Вот видите, – он нарочито демонстративно вздохнул и, разведя руками, громко добавил: – К сожалению, мой летчик не так опытен и по этой причине не смог до конца раскрыть все возможности моей машины.

– Возможно, – не стал спорить Сергей. – И даже соглашусь с тем, что ваша машина неплоха.

– Всего лишь «неплоха»? – Аланский недовольно прищурился.

– Всего лишь, – пожал плечами Ратный, мысленно обзывая себя «идиотом». На конфликт идти было рано, но покровительственный тон Аланского буквально выводил его из себя. Судя по всему, тот чувствовал нечто подобное по отношению к нему, потому как на краткий миг его лицо исказила гримаса презрения. Тем не менее он быстро взял себя в руки и, натянув на губы добродушную ухмылку, поинтересовался:

– Ну, может, тогда объясните огрехи конструкции моей машины, господин Эйтан?

– Если вы не против, – Сергей демонстративно поклонился, краем глаза отмечая в собравшемся вокруг них народе нескольких аэроконструкторов, представленных ему Росовским перед началом показа.

– Что вы, что вы, – усмехнулся Аланский, в свою очередь окидывая толпу быстрым взглядом. – Мне даже лестно услышать мнение человека, утверждающего, что крыланы именно его гениальное изобретение. А вам, господа?

В голосе аэроконструктора послышался неприкрытый вызов и насмешка, заставившая Сергея нервно дернуть щекой и туго сжать мышцы лица, дабы не ответить на откровенное хамство. Он никогда не приписывал себе изобретение крыланов, так как попытки их постройки предпринимались еще до его прибытия на эту планету. Однако именно благодаря ему крылан превратился из бесполезной игрушки отдельных изобретателей в полноценную боевую машину. Этот факт явно был известен всем собравшимся, и, наверное, именно поэтому непонятный выпад Аланского в сторону Ратного вызвал у окружающих лишь скудные ухмылки. Впрочем, Сергей решил не вступать в полемику, а лишь молча пожал плечами и направился к ближайшему «алаку», стоявшему метрах в двадцати от них, у самого края поля.

Забравшись в кабину, он уселся на место пилота и несколько минут разглядывал приборную доску, с завистью для себя отмечая отменное качество установленных приборов: четкая градуировка, кристально прозрачные стекла, отменная отделка самой мелкой стрелки или тумблера. Им о подобном приходилось только мечтать. Порой создавалось впечатление, что пришедшая на завод аппаратура была снята с отжившей свой век техники и лишь немного приведена в порядок – возможно, так оно и было. Впрочем, качество выделки относилось не только к приборам, но и ко всей кабине, каждая деталь которой была буквально вылизана до блеска. Даже сиденье пилота и то было мягкое и обтянуто прекрасной искусственной кожей. Так что, пересев из аскетичной кабины любого «эста», в «алаке» летчик будет себя чувствовать точно в дорогом автомобиле правительственного класса. Да и вообще стоило признать, что сверкающее свежим лаком детище Аланского от кончика носа до хвостового оперения выглядело куда презентабельнее «эстов», вот только все это ничуть не прибавляло к его летным качествам. К тому же все эти обивки, мягкие подголовники, хромирование ручек и прочее барахло ведет к удорожанию и совершенно не нужно боевой машине. Тем не менее на некоторых членов комиссии, в особенности невоенных, это сможет произвести нужное впечатление.

Сергей прикусил нижнюю губу и мысленно выругался, сейчас марафет наводить было поздно. Оставалось рассчитывать на благоразумность членов комиссии и надеяться, что решать о судьбе той или иной модели они будут исходя из ее боевых качеств, а не внешней красоты. Ратный вздохнул и вновь принялся рассматривать кабину, покачал ручкой, затем «поигрался» с педалями руля направления и, приподнявшись, огляделся. Обзор был неважен. Несмотря на меньший диаметр двигательного отсека по сравнению с той же «пятнашкой», кабина «алака» была отнесена ближе к хвостовой части, в результате чего нос крылана практически полностью закрывал нижнюю переднюю полусферу, а нависшая над головой кромка крыла перекрывала и часть верхней.

Теперь становились понятны постоянные переваливания «алака» с крыла на крыло и почему пилот Аланского с таким запозданием реагировал на некоторые маневры Наварского – он просто его не видел. В реальном бою подобная «слепота» могла стоить жизни. Неужели Аланский этого не понимал?

Сергей бросил задумчивый взгляд в сторону стоявшего на крыле аэроконструктора, который внимательно наблюдал за всеми его действиями, и вылез из кабины. Спрыгнув на землю, обошел вокруг самолета, попутно отмечая не слишком удачное расположение закрепленных под нижним крылом обтекаемых пилонов с пулеметами – слишком большой разнос. Один бьет практически через винт, а другой отнесен чуть ли ни к середине крыла. Такое впечатление, что Аланский хотел увеличить сектор обстрела. Только вот зачем? Преимущества в воздушном бою это не даст, скорее наоборот, усложнит поражение противника, так как эффективность крыльевых пулеметов высока только вблизи от точки сведения. Расположение огневых точек вблизи так называемой строительной оси куда эффективнее, пучок огня более плотный, да и пилоту легче прицеливаться. Надеется нанести больший урон по площади? Однако такое подойдет лишь против дирижаблей, хотя и тут с калибром промашка, практически пистолетный патрон. Кого он вообще хочет сбивать этими пукалками? Хотя…

Ратный быстрым шагом вернулся к носу и, заметив торчащие снизу в углублении капота ребристые стволы восьмимиллиметровых «Тиссонов», мысленно поздравил себя с правильной догадкой. Нормальное вооружение Аланский своему детищу все же дал, только вот зачем добавил еще этих мелкашек? Или же он действовал по принципу «мало пушек не бывает, пусть даже и плохоньких» – скорей всего. Только вот это лишний вес, а значит, падение маневренности, и если их убрать, то машина от этого только выиграет.

– Ну и что скажете, уважаемый Эйтан?

Сергей скосил глаза на подошедшего Аланского, которому явно не терпелось услышать его мнение, и, отряхнув руки, пожал плечами.

– Как я и говорил, машина неплоха. Судя по тому, что я увидел, вы явно учли боевой опыт и несколько облегчили ее, к тому же увеличили площадь верхнего крыла, чем повысили горизонтальную маневренность, однако из-за этого потеряли на вертикалях и в скорости…

– Потери не такие уж и большие, зато машина стала куда послушнее и легче в управлении. Мало того, по всем показателям она практически не уступает лучшим образцам геранских крыланов, применяемых карнотовцами, – в голосе Аланского слышались нескрываемые нотки гордости, – а если учесть, что новый двигатель…

– Не спорю, – перебил его Ратный. – Однако в этом и заключается основная проблема.

Аэроконструктор удивленно вскинул брови.

– Не соизволите пояснить.

– А что тут пояснять, вы же сами сказали: «практически не уступает». Как вы думаете, господин Аланский, геранцы действительно такие дураки, что стали бы поставлять карнотовцам последние модели своих бипланов?

– Вы считаете, что… – Аланский явно хотел