Песнь Шаннары - Терри Брукс

Джайр понимал, что частично это неуютное чувство вызвано присутствием Ститхиса. Долинец шел следом за мвеллретом, и его черная фигура постоянно маячила перед глазами юноши. Иногда мвеллрет украдкой оборачивался к нему; Джайр скорее ощущал, чем действительно видел взгляд зеленых змеиных глаз — пристальный, выжидающий. Как и Слантер, долинец не доверял Ститхису. Что бы там ящер ни обещал им, Джайр был уверен: за всем этим стоит лишь безжалостная решимость овладеть тайнами эльфийской магии. Чего бы это ему ни стоило, мвеллрет намерен заполучить силу долинца. И Джайр боялся. Воспоминания о днях, проведенных в черной темнице Дан-Фи-Арана, неотвязно преследовали его, и ничто не могло отогнать этот ужасный призрак. Призрак страха, вызванный соседством Ститхиса. Джайр знал: весь этот кошмар вновь может стать реальностью. Казалось бы, теперь долинец свободен, но нет, странное чувство не покидало его. Чувство, что мвеллрету каким-то непостижимым образом удалось сохранить свою темную власть над ним…

Близился рассвет, усталость притупила сомнения и страхи, и Джайр вдруг понял, что думает уже не о мвеллрете, а о Брин. Перед мысленным взором как живое стояло лицо сестры, вернее, будто бы два лица одновременно: одно — опустошенное неизбывным, неведомым Джайру горем, другое — застывшее в страхе при виде призрака над серой водой, призрака, принявшего ее собственный облик. По мимолетным образам никак нельзя было понять, что же случилось с Брин. Джайр мог только догадываться: что-то действительно плохое, даже ужасное. Какая-то пустота вдруг возникла в душе. Как давно это было: Брин ушла из Тенистого Дола в долгий опасный поход, чтобы — так ведь сказал Король Серебряной реки — все потерять и в конце концов сгинуть. Странно, но Джайру казалось, что он уже потерял ее. Время и расстояние, разделяющие их с сестрой, казалось, неизмеримо выросли.

Сколько всего случилось с тех пор, как они с Брин расстались! Теперь сам он, Джайр, стал совсем другим. И наверное, другой стала Брин.

Пустота заполнилась вдруг болью. А если Король Серебряной реки все-таки переоценил его силы? А если Джайр не справится? Или просто не успеет? И тогда потеряет Брин? Долинец до крови кусал губы, стараясь прогнать эти темные мысли, и неистово клялся себе, что такого не будет. Он не допустит, чтобы это случилось.

Уже забрезжил рассвет, а путешественники продолжали идти. Как только сквозь сумрак пробились первые лучи восходящего солнца, Ститхис свернул с тропы и повел отряд прочь от Серебряной реки, вяло несущей свои воды по тесному ущелью в глубь нагромождения скал. Там уже не было ни кустов, ни деревьев. Куда ни глянь — один голый камень. Небо порозовело на востоке, над вершинами гор показался край солнца; золотые лучи, словно огненные нити, пробивались сквозь трещины и проломы в скалах. Путешественники поднимались навстречу солнечному сиянию, как вдруг огромное пятно черноты словно поглотило свет и друзья оказались у входа в чудовищную по своим размерам пещеру.

— Ночные Пещщеры! — объявил Ститхис.

Пещера зияла, точно разверстая пасть, ощерившись клыками острых выступов. Ветер метался по горным вершинам, но казалось, утробный вой его доносится откуда-то из глубин Пещер. Какие-то белесые иссохшие деревяшки грудой валялись у входа. Джайр пригляделся получше и похолодел. “Деревяшки” оказались костями, переломанными, расщепленными, выбеленными временем и непогодой.

Гарет Джакс подступил вплотную к Ститхису:

— Ну и как мы пойдем, мвеллрет? Там же темно. У тебя, может быть, есть факелы? Ститхис рассмеялся, глухо и злобно:

— Факелы не зажжгутсся в Пещщерах, мои маленькие друззья. Тут нужжна магия!

Мастер Боя бросил взгляд на черный вход:

— И у тебя она есть, эта магия?

— Ессть, есстесственно, — прошептал мвеллрет, и змеиное тело под темным плащом чуть увеличилось в размерах. — Ессть чары, пробужждающщие огонь! Там, внутри!

— Ну а сколько мы там пробудем, в Пещерах? — не без тревоги спросил Форкер. Дворфы не любят темные замкнутые пространства, и он чувствовал себя более чем неуютно при одной мысли, что придется войти туда.

— Бысстро пройдем, мои маленькие друззья, — как-то уж слишком горячо уверил Ститхис. — Проведу васс зза три часса. Ссчитайте, что вы ужже в Грани Мрака.

Друзья неуверенно переглянулись и все разом посмотрели на черный вход в пещеру.

— Говорю вам, нельзя ему доверять! — вновь пробурчал Слантер.

Гарет Джакс достал веревку, обмотал один конец вокруг своего пояса, а другой — вокруг пояса Ститхиса. Затянув как следует узлы и еще раз проверив их крепость, Мастер Боя вынул из ножен длинный кинжал.

— Я буду рядом, мвеллрет, ближе, чем твоя тень. Помни об этом. А теперь веди нас и покажи свою магию.

Ститхис направился было к пещере, но Гарет Джакс рывком развернул его.

— Не так быстро. Посмотрим сначала, что ты там можешь.

Мвеллрет скривился:

— Покажжу моим маленьким друззьям. Идемте.

И он скользнул к входу в чудовищную пещеру; Гарет Джакс — лишь на шаг позади. Слантер тоже не отставал. Остальные еще мгновение колебались, а затем поспешили вдогонку. Как только они вошли в пещеру, тьма тут же сгустилась, поглощая свет солнца. Только у самого входа бледные лучи рассвета едва рассеивали кромешный мрак, путники смутно различали пол и стены, зазубренные сталактиты, груды каменных обломков, острые выступы и трещины в скале. Но уже через дюжину шагов свет окончательно растворился во тьме. Осталась лишь непроглядная чернота.

Путники неуверенно остановились. Скрип сапог по камням отдался скрежещущим эхом в угрюмом безмолвии пещеры. Друзья сбились в кучу и молча слушали, как замирает скрипучее эхо. Откуда-то из черноты впереди донесся глухой стук капель. А вслед за ним — совсем уже издалека — зловещий скрежет камня, трущегося о камень.

— Ссмотрите, мои маленькие друззья, — внезапно прошипел Ститхис. — Весе черно зздессь, в Пещщерах!

Джайр встревоженно огляделся, не видя почти ничего, кроме смутной сероватой тени рядом — лица Эдайна Элессдила. Влажный воздух пещеры казался густым и липким, тягучая сырость слегка подрагивала, хотя ветра не было и в помине. Это колебание воздуха вызывало какое-то неприятное чувство, словно что-то льнуло к тебе. Да еще этот гнилостный запах. Долинец с отвращением сморщил нос и вдруг понял, что там, в темнице, куда засадил его Ститхис, был тот же самый отвратительный запах.

— Ссейчасс выззову чары, пробужждающщие огонь! — рявкнул мвеллрет, да так внезапно, что Джайр даже вздрогнул. — Сслушшайте! Я приззываю ссвет!

И он закричал. Крик его походил больше на глухое царапанье кости о кость; невыносимый, зловещий, вонзился он в черноту, добираясь до самых глубин пещеры. Эхо разбилось о камни тягучим плачем, и мвеллрет повторил свой ужасный вопль. Джайр невольно поежился. Эта затея с Пещерами нравилась ему все меньше и меньше.