От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский

В том же 1961 году А. В. Киселева на несколько месяцев отправили в Великобританию в связи с судебным процессом по делу арестованного англичанами советского разведчика-нелегала Гордона Лонсдейла (он же: Конон Трофимович Молодый). В 1962 году А. В. Киселева вернули на Ближний Восток в знакомый Курдистан, где он снова работал под прикрытием корреспондента ТАСС. В 1963 году А. В. Киселев выехал в Англию уже на более продолжительный срок — в качестве директора страховой компании «Блэк энд Уайт». Так что за три года он побывал тремя абсолютно разными людьми[298].

В 1973 году способный офицер Управления нелегальной разведки КГБ А. В. Киселев возглавил 8-й отдел (специальных операций) Управления «C» ПГУ и оставался начальником отдела до 1985 года. Заместителем начальника ПГУ являлся в это время еще один подчиненный Питовранова — Б. С. Иванов.

Иванов начал работу в органах еще в предвоенные годы. В 1962 году он сменил Владимира Барковского на посту резидента нью-йоркской резидентуры КГБ. В марте 1964 года вместе с будущим невозвращенцем генералом Олегом Калугиным, работавшим в США под прикрытием журналиста, Б. С. Иванов планировал убийство в Вашингтоне советского разведчика перебежчика Юрия Носенко. Калугин в книге «Прощай, Лубянка!» вспоминает:

В марте [1964 года], незадолго до отъезда на родину, меня пригласил к себе Борис Иванов. «Разговор сугубо конфиденциальный, — начал он. — На днях в Госдепартаменте состоится встреча наших посольских работников с Носенко. Есть предложение подключить тебя к этой встрече». Я пожал плечами: «Если нужно, о чем вопрос?». Неожиданно последовал вопрос: «Ты как, стрелять не разучился? Сможешь на встрече с предателем прикончить его?» — «Конечно, смогу», — ответил я, еще не осознавая, что это какая-то авантюра. Ведь это же тюрьма, и надолго. У меня нет диппаспорта, никакой защиты.

Как бы угадывая мои мысли, Иванов предложил: «Мы потом тебя выручим — обменяем на кого-нибудь, не бойся». — «Я не боюсь, — сказал я твердо, — я готов».

В целом о Б. С. Иванове Калугин был высокого мнения. Вот что он писал, сравнивания его с Крючковым:

Его [Крючкова] отпугивала профессиональная эрудиция… первого зама, куратора Первого отдела и внешней контрразведки Б. Иванова […] На нем лежал основной груз оперативных дел, и его оперативный опыт, возможно, не имел себе равных […] Крючков наверняка втайне завидовал ему […] Иванова, несмотря на его протесты, освободили от кураторства внешней контрразведки под предлогом «необходимости сосредоточения внимания на организации борьбы с главным противником», а через некоторое время направили в Афганистан в качестве специального представителя Андропова при правительстве Тараки-Амина.

Если подкоп под устои советского государства внутри страны осуществлялся КГБ по линии «Фирмы» Питовранова, то в буквальном смысле подрыв СССР был успешно проведен ПГУ, разработавшим операцию по вторжению в Афганистан, погубившую в конечном счете Советский Союз. Одним из главных руководителей этой операции был Б. С. Иванов.

Всю работу от нашего ведомства с представителями других структур координировал Борис Семенович Иванов, — писал в мемуарах «Записки начальника нелегальной разведки» Юрий Иванович Дроздов. — Под его руководством осуществлялось создание органов госбезопасности при новом руководителе страны — председателе Революционного совета демократической республики Афганистан Бабраке Кармале.

Будучи полностью поглощен афганскими делами, он [Б. С. Иванов], наезжая по разным поводам в Москву, неизменно интересовался делами «Фирмы», давал очень дельные советы. Питовранов тоже нередко навещал его в Кабуле[299].

Будущий начальник нелегальной разведки КГБ — Управления «С» — Юрий Дроздов с 1975 по 1979 год возглавлял резидентуру КГБ в Нью-Йорке. Для активизации деятельности по борьбе с «международным сионизмом» к нему летал первый заместитель начальника ПГУ Б. С. Иванов. Много раньше, в 1957 году, Дроздов побывал в подчинении генерала Питовранова в ГДР. В 1964 году он был резидентом в Пекине, где двумя годами ранее трудился в должности советника по вопросам безопасности при Министерстве общественной безопасности (МОБ) КНР генерал Питовранов. Так что Питовранов, Б. С. Иванов и Дроздов знали друг друга достаточно хорошо[300].

Вторжение в Афганистан требовало повода. Б. С. Иванов и Питовранов его сочинили: «Наши чекисты подозревали Амина в связях с американской разведкой. Возможно, что их настораживало то, что он когда-то учился в США», — вспоминал секретарь ЦК КПСС по международным делам Борис Пономарев.

Соответственно, на предположении о том, что руководитель Афганистана Амин сотрудничает с «американской разведкой» и планирует переориентироваться на США, и была построена вся советская концепция о необходимости вторжения в Афганистан, приведшая через несколько лет к краху Советского Союза. Ничто в этих предположениях не соответствовало действительности. Это была намеренная провокация КГБ в отношении советского государства.

Проблема нестабильности в соседнем с СССР Афганистане существовала уже какое-то время. 17 апреля 1978 года в Кабуле убили видного деятеля Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) Мира Акбара Хайбара. Через два дня, 19 апреля, в Кабуле прошла мощная демонстрация против руководителя страны Муххамеда Дауда, причем число демонстрантов превысило 20 тысяч человек. По приказу Дауда были арестованы некоторые видные деятели НДПА — Нур Мухаммед Тараки, Бабрак Кармаль и Хафизулла Амин. Последнему, однако, удалось привлечь на свою сторону военных, осуществивших государственный переворот, вошедший в афганскую историю как «апрельская революция» 1978 года. Режим Дауда пал.

С 1 по 9 сентября 1978 года в Гаване проходила 6-я конференция глав государств и правительств неприсоединившихся стран. От Афганистана в конференции участвовал новый руководитель Афганистана Тараки. 9 сентября, на обратном пути, он остановился в Москве для встречи с Брежневым. Генсек остался этой встречей доволен. Тем не менее, по прилете в Кабул, в тот же день, 9 сентября, Тараки задушили подушкой по приказанию Хафизуллы Амина верные ему армейские офицеры. Власть в Афганистане захватил Амин, что было неожиданностью для советской разведки и политического руководства СССР. С тех пор в СССР Амину не доверяли.

Генерал-майор Василий Заплатин был направлен в Афганистан в мае 1978 года в качестве советника начальника Главного политуправления афганской армии. Он вспоминал, что «штурм дворца Амина и последующий ввод советских войск в Афганистан преследовал единственную цель: убрать тогдашнего главу государства Хафизуллу Амина и привести к власти Бабрака Кармаля. Руководство СССР почему-то было убеждено, что только Кармаль в состоянии консолидировать общество, прекратить гражданскую войну, сохранить Афганистан дружественной нам страной. Амину доверия, особенно после убийства им предыдущего президента Тараки, совершенно не было».

По свидетельству Заплатина, советская госбезопасность во главе с Б. С. Ивановым занималась в Афганистане намеренными провокациями, не могущими не привести к обострению ситуации.

Министром обороны был назначен