Воин Ордена Теней. Том I и Том II - Маркус Кас

отмывая и не раздевая. Лишь кожа казалась ещё белее, под таким светом. Лицо почти безмятежное. Что давало надежду на быструю и безболезненную смерть. Странно, но похоже убийца её действительно пожалел.

Князь уже отпивался, шумно глотая воду из крана в одной из раковин. Свет моргнул и Рябинин икнул от неожиданности.

— Ну всё, Сева, хватит уже, — раздраженно сказал Бутурлин. — Давно ты в вылазки не ходил, слабоват желудок стал. Завязывай трястись и иди сюда. Нужно найти этого урода.

Мне стало немного жаль князя, не у всех нервы крепкие. Да и этот страх инстинктивный, что наваливается в царстве смерти, не так и просто побороть. Но воевода был прав, нам нужно найти этого упыря, так что не время для слабости.

Да и уютно тут вполне. На полках, помимо инструмента, стояли горшки с кактусами и суккулентами. Статуэтки небольшие, пусть и стремноватые. Столик, стоящий в стороне, так и вовсе был накрыт скатертью. А в вазе, находящейся на нём, были цветы. Давно засохли, но тем не менее.

Рябинина такое отчитывание, как мальчишки, привело в чувства. Он решительно выпрямился и подошел к нам. Взглянул на девушку с жалостью, стараясь не смотреть ниже лица, где виднелась засохшая кровь. Кивнул, подавая мне знак.

Я ощутил как он призвал силу и она наполнила всё помещение. Мощный мужик.

Воевода немного отошел, чтобы не мешать. А я с сожалением прикоснулся к ледяному лбу. Мне нужен был физический контакт. Дух её уже ушел, как и вся жизненная энергия. Моя задача была в том, чтобы уловить слабый след последнего воздействия. Поймать затухающую искру и передать её в виде образа для поиска.

Тени отозвались недовольно. Когда поняли, что им предстоит хорошенько поработать, а не подкрепиться, пусть и неживой, но плотью в большом количестве. Те ещё жадные твари. Но каждый выживает, как умеет.

Неприятно. Смерть мгновенная, если повезет, но вот после неё остается осадочек. Иногда эмоции отделяются в отдельную сущность и остаются рядом, донимая окружающих. Смотря как человек умер. Девушка умерла плохо. Пусть в последний её миг ей подарили избавление от боли и покой, но до этого...

Слава богам, что я не соприкоснулся с духом, лишь эхом эмоций. Развеял их, чтобы никого больше не зацепило. Нашел даже не нить, а ниточку паутинки. Черная, отвратная, она тянулась далеко за пределы видимости. И уже растворялась. Мы едва не опоздали. Кто бы это не сотворил, силы у него было очень много.

Я бережно подхватил след и передал Рябинину. Князя пошатнуло, но он справился. Магия загудела, переплелась со Тьмой и раскинулась поисковой сетью вокруг. Всеволод Митрофанович работал на пределе, неистово сплетая линии, укрепляя их и отправляя на поиски. Сеть накрывала город, разрастаясь с невероятной скоростью.

Я позабыл все мерзкие ощущения и наблюдал с восторгом. Вот это впечатляет! Князь удивил. Приступив к работе, он полностью сосредоточился и выкинул все ненужное из головы. Я следил за его действиями, удерживая темный след. И с досадой понимал, что до такого уровня мне придется долго расти. Посвяти я себя только этому, возможно и быстрее справлюсь. Но когда у меня было достаточно времени...

Отклик я и сам почувствовал, объединившись с князем. С трудом сориентировался по расстоянию. И сначала подумал, что ошибся. Но Рябинин хрипло подтвердил:

— Цитадель. Он прямо в сердце Цитадели. Боже, спаси нас. Он в главном храме, Вася...

Глава 19. Есть два стула... И оба дизайнерские, ля...

В холодном помещении сразу стало как-то жарковато. Князь, отпустив магию, немного осел, устало опираясь на стол. Воевода же наоборот оживился, как гончая, почуявшая свежий вкусный след. Да и у меня было такое же состояние. Враг близко и мы точно знали, где он.

— Сева, мы возьмем твою машину, — не спросил, а констатировал факт Бутурлин, даже не глядя на Рябинина. — Я вызову тебе такси.

Как отреагировал князь на такое, никто из нас не посмотрел.

Мы, не сговариваясь, вместе рванули на выход. Князь на прощание оставил слабую связь, связующую нить, ведущую к цели. Удерживать чужую магию, ярость и желание разорвать кого-нибудь на мелкие части боролись во мне, подгоняя. Я не думал о месте, только о возмездии.

Водитель послушался без отдельного указания от хозяина. Хватило наших перекошенных рож, чтобы он газанул с места. Нас вдавило в кожаные сидения. Я опустил стекло, вдыхая чуть похолодевший к вечеру воздух. Воевода застыл каменным изваянием, в нем тоже бурлило и стремилось наружу столько чувств, что я ощущал их физически.

— Макс, — заговорил он спустя несколько минут. — Если он в храме, то тебе придется пойти туда одному. Выманить наружу.

— Почему? — я не возражал против такого плана, но был удивлен.

— Я... Витязи не могут войти туда. Нам... Да чтоб тебя. Я тебе выдаю одну тайну за другой, а даже клятвы не взял о неразглашении.

— Я могила! В смысле ничего... А, воевода, давайте уже без прелюдий. Вы знаете мои тайны, я ваши. Причем, заметьте, я гораздо меньше. Так что не будем время терять на реверансы.

— Вот умеешь же ты выражаться прилично. Сумбурно, но прилично, — взял короткую философскую паузу Бутурлин. — Если кратко, то витязей, скажем так, магически модифицируют. Алхимия, артефакты и зелья. Это дает силу, даже неодаренному, такую, что с ней мало кому справиться можно. Пусть это предназначено для нечисти, но люди...

— Люди всегда боятся силы, — закончил я, когда воевода замолчал, подбирая слова. — Вам запрещено входить в храмы?

— Не запрещено, невозможно. Защита не пропускает. Чисто теоретически, я могу. Будет громко, больно и с поднятием тревоги. Но я никогда не пробовал, так что точно не знаю. Да и, честно говоря, не хотел бы даже в данной ситуации вступать в прямой конфликт с церковью.

Он говорил отрывисто, пытаясь фильтровать сказанное, но торопился и выдавал всё, как есть. Мне это понравилось. Хорошо, когда говорят прямо. Ещё бы до конца...

— То есть мне можно вступать в этот конфликт? — уточнил я серьезно.

— Какой? — кажется, испугался он, но тут же опомнился: — А, нет. То есть у тебя конфликта не должно возникнуть. По идее...

— Хмм, поясните, воевода.

Нет, конечно патриарх сам приглашал зайти и поговорить. Но вроде не в таком контексте... Ладно, в божественной магии, которой был пропитан весь город, я не