Синтез - Токацин

— Можете сделать один-два кадра, — сказал другой, приглушённый, голос. — Это образцовая база. Что-что, а железо у тесков всегда в идеальном порядке.

— Эту машину пригнали на ремонт? Один из рудовозов, верно? — третий голос принадлежал самке. Луч фонаря скользнул по кабине рудовоза, дотянулся до платформы и зацепил свёрнутый тент. Гедимин прикрыл глаза ладонью.

— Стой! — крикнул охранник, отводя фонарь в сторону, но поздно — белая вспышка осветила и платформу, и брезент, и сонного ремонтника. Гедимин выбрался из-под тента и сел на краю, растерянно мигая.

— Чего надо?

— Теск, твою мать! — рявкнул охранник в тяжёлом экзоскелете, направляя луч фонаря сармату в лицо. — Ты что, спал тут?!

— Это мой ангар, — буркнул Гедимин, поднимаясь на ноги. — Фонарь убери.

— Вот гребучий теск, — пробормотала «макака», отводя луч в сторону. — В посёлке спать надо! Иди, умой рожу и сгинь с глаз!

Он с угрожающим видом поднял строенный бластер. Гедимин, удивлённо мигнув, отметил, что его экзоскелет был отмыт до блеска, хотя по плану до мойки оставалось ещё пять дней.

— Гедимин Кет, старший механик, — вполголоса пояснил для самки с камерой один из охранников. — Вам лучше выйти, мисс Фостер. Обычное нарушение распорядка, охрана разберётся.

Ремонтник мигнул ещё раз и, прищурившись, посмотрел на охранника. «Я им разберусь…»

— Эй! Я никуда не пойду, — самка, развернувшись, направила камеру, соединённую со смартом, на Гедимина. — Никуда, пока не удостоверюсь, что с этим сарматом всё в порядке. Эй! Можно задать вам вопрос?

Охранник в тяжёлом экзоскелете, покосившись на ремонтника, встал между ним и самкой.

— Мисс Фостер, у вас есть список тех, с кем можно говорить, — нахмурился второй, разворачиваясь боком к воротам. — На этого сармата разрешение вы не получите.

— Почему? — повернулась к нему самка.

Первый охранник толкнул Гедимина в плечо.

— Хватит пялиться! Сейчас она уйдёт. Иди, чини свой… рудовоз!

— Эй! Я всё вижу, — крикнула мисс Фостер, прицеливаясь камерой в «броненосца». — Вы ударили его. Это нормально?!

— Гедимин — неблагонадёжный сармат, — поморщился второй охранник. — Пока я отвечаю за вашу безопасность, вы будете меня слушать. Оставьте ангар в покое. У нас ещё много объектов.

— Очень интересно, — самка, пользуясь тем, что её в плечо толкать побаивались, встала на дороге и прикоснулась к экрану смарта. — Неблагонадёжный? Он… преступник, бунтовщик, то и другое?

— И ещё много чего, — проворчал первый, направляясь к воротам. — Скоро начнётся их смена. Идём, пока нас рудовозом не придавило.

Гедимин склонился над умывальником, вылил на макушку и за шиворот по пригоршне холодной воды, — охлаждённый мозг заработал быстрее. «Журналист? А, вот как Иджеса подловили в ангаре. Надеюсь, меня не засняли. Или сотрут.»

За спиной сверкнула белая вспышка. Обернувшись, сармат увидел мисс Фостер с камерой. Охранники стояли у ворот и недовольно смотрели на неё.

— Незаурядная личность, — хмыкнула самка, глядя на Гедимина. — Надеюсь узнать больше. Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за этого. Хорошего дня!

…Там, где в прошлом году проходили Летние полёты, давно выстроили пятиэтажку; тут были валуны, чахлые сосны между ними, — сейчас землю очистили, залили синеватым фрилом. Последние ряды трибун строили уже в августе, перед новыми соревнованиями — но всё равно места хватило не всем, и Гедимин с «почётной» скамьи на самом верху видел, как опоздавшие рассаживаются на крышах соседних домов. Голос комментатора доносился из будки, встроенной в одну из стен амфитеатра, там, где трибуны обрывались; там же, у окошка, висел дрон-наблюдатель, дожидаясь последнего приказа. Внизу выстраивались у длинной стартовой стойки пилоты всех звеньев. Их по-прежнему было десять, и каждый прикрепил к комбинезону две таблички с названием звена — одну на спину, вторую на грудь. Охранники и служащие — все люди Ураниум-Сити — собрались внизу, на первых рядах трибун, один человек стоял в кольце «броненосцев», подозрительно оглядывающихся по сторонам. «Мэр Моранси?» — неуверенно подумал Гедимин. «Никогда не запоминал их лица…»

— Неплохая площадка, — хмыкнул Иджес, толкнув ремонтника в бок. — Есть где развернуться. Ну что, проверим, кто чему научился за год?

— Опять за своё, — недовольно сощурился Гедимин. — Мы работаем не для этого.

— Гедимин знает, кто чего достиг, — едва заметно усмехнулась Мика Марци. — Он ночами не спал, всё думал над чертежами. Нам сегодня ничего не светит, правда ведь, Джед?

Наблюдательный дрон взлетел над площадкой и замигал бортовыми огнями. Голографические проекторы выстраивали в небе кольцо воздушного коридора, подсвеченное зеленью. Над ним горела изжелта-зелёная буква «U».

— Вторые Летние полёты Ураниум-Сити объявляются открытыми! — прогремело над стадионом. — Мы все приветствуем наших пилотов! Десять звеньев, лучшие из лучших на Канадских территориях, готовы к состязаниям! Я объявляю первый полёт — Урановые гонки!

Гедимин невольно усмехнулся. Пока «макака» с рупором перечисляла участников и их модели, он задумчиво смотрел на букву над трассой. В последнее время она часто ему попадалась. «Может быть, у нас, как у города макак, будет свой герб,» — подумал ремонтник. «Ещё одна традиция…»

— А твоя «Гарпия» выглядит по-старому, — тронула его за руку Мика. — Снаружи ничуть не изменилась. А чего ты успел напихать внутрь?

Десять «звездолётов» выстроились на стартовой стойке. Гедимин не ошибся в предположениях — почти все они были плоскими, лёгкими, тёмно-серыми, с небольшими баками для стартового топлива и поблескивающими пластинами на обшивке. Заходящее солнце светило косо, но его лучи ещё дотягивались до стадиона в просветы между пятиэтажками. «Ветра нет,» — Гедимин покосился на озеро. «Значит, равные условия. Дело за Лилит. Если правильно рассчитает время для толчка… и если никто больше не выучился на инженера-химика…»

Дрон издал громкий гудок, и все десять «звездолётов», сорвавшись с места, нырнули в светящееся кольцо. Теперь Гедимин видел только расплывчатые тени и блики — скорости были огромны. Чья-то модель, не удержавшись на кольце, вылетела вон, просвистела над трибунами и впилась в стену пятиэтажки. Иджес вполголоса помянул несколько способов спаривания.

Когда Гедимин снова взглянул на кольцо, оно уже было разделено финишной чертой, и летучие тени борт о борт приближались к ней. Доля секунды — и они сплошным потоком прошли сквозь неё. Дрон запищал, отсчитывая последние мгновения. Корабли, виток за витком сбавляя скорость, садились на землю, кто-то даже посадил свой «звездолёт» обратно на стойку. Иджес немигающим взглядом смотрел на них. Гедимин разглядывал свои руки. «Жёлтые пятна сходят,» — машинально отметил он, тронув пальцем старый ожог — кислота брызнула на ладонь и прожгла перчатку. «Взять у лаборантов подходящую спецодежду. Сейчас там много сарматов, должен быть мой размер.»

— Победители Урановых гонок! — объявил невидимый комментатор, и все шорохи на стадионе смолкли. — Снова у нас есть неоспоримый победитель, и это звено «Эгион», обогнавшее соперников на целых полсекунды! Звенья «Тау» и «Аргентум» разделят между собой второе место с точностью до сотой доли секунды…

— Полсекунды, — хмыкнула Мика, повернувшись к Гедимину. — Тебе наступают на пятки, атомщик.

— В следующем году я тебя обгоню, — пообещал Иджес. — Но вот «Аргентум»… этот грёбаный «Аргентум»…

Снизу донёсся негромкий хруст и лязг. Сарматы посмотрели на поле и переглянулись.

— Ура-ан и торий, — пробормотал Иджес. — Они что, издеваются?!

Посреди площадки выставили конструкцию из тонких фриловых плит и планок, кое-где соединённых полотнищами и тросами. Гедимин встал, попытался заглянуть внутрь, — ни одной прямой траектории там не было, и ни одна не прослеживалась до конца. Тихо загудел поток воздуха, нагнетаемый из-под конструкции, и полотнища и тросы затрепетали.

— Меня не взяли в пилоты, — буркнула Мика, сложив руки на груди. — Их проблемы.

— Просветы широкие, — заметил Гедимин, возвращаясь на место. — Никто не разобьётся, если не будет спешить.

— Этого лабиринта на сутки хватит, — покосился на него Иджес. — До темноты будем над ним сидеть?

Гедимин посмотрел вниз — к стартовой стойке с неуклюжей на вид моделью «Иглы» вышла Мафдет. «Тренировались. Должна быть готова,» — он перевёл взгляд на лабиринт, чтобы случайно не смутить пилота. Дрон загудел, подавая сигнал к старту.

Сверху лабиринт почти не просматривался; полотнища трепыхались, канаты и планки раскачивались от ветра и столкновений с винтолётами. Кто-то из пилотов, выругавшись, опустил пульт, — одна из моделей намертво завязла в мешковине и, оборвав крепления, упала вместе с полотном на дно лабиринта. Остальные, лавируя в подвижных сетях, медленно пробирались к выходу. Иджес давно был на ногах — он, недобро щурясь, разглядывал своего пилота.