Мой враг, моя любимая - Вергилия Коулл

Отблеск металла.

В просвете между клубами дыма показался мужчина в камуфляже и с ружьем наперевес.

— Охотники, — произнес Ивар упавшим голосом, — здесь.

Внутри меня все перевернулось. Я, конечно, скучала по отцу, но его появление означало бы две ужасные вещи. Первая — он заберет меня домой. Вторая — он сравняет это поселение с землей. О том, что ждет Ивара, я старалась не думать.

Послышался рев мотора, и по узенькой улице, высвечивая дым двумя прямыми лучами от ксеноновых фар, проехался черный джип. Похоже, охотники все-таки проломили машинами ворота, как я когда-то и предсказывала.

Впервые за последнюю минуту Ивар пошевелился.

— Оставайся здесь, охотница, — произнес он, — я пришлю к тебе женщин с детьми. Постарайтесь где-нибудь спрятаться. Постарайся… — его голос дрогнул, — не попасться им на глаза.

Я обхватила его лицо и резко развернула к себе. В глазах Ивара разливалась черная тьма.

— Я не хочу крови! — взмолилась я. — Ни твоей, ни… моего отца и братьев. Я не хочу, чтобы ты ранил их или…

Я не смогла выговорить «убил». Сама мысль о смерти близких от руки любимого мужчины заставляла мой язык онеметь. Выражение лица Ивара оставалось непроницаемым.

— Я знаю, охотница.

— Это еще не все. Они могут… ранить тебя, — выдавила я, сглотнув комок в горле, — они не будут щадить тебя, даже если я попрошу. Если они пришли мстить, их никто не остановит. — Я прижалась щекой к его груди и прошептала: — Я не переживу, если они убьют тебя, Ивар.

Он обнял меня и погладил по голове.

— Все будет хорошо, Кира.

По его тону я поняла, что Ивар сам в это не верит. Он оторвался от меня и быстрыми шагами пересек комнату. Когда дверь захлопнулась, я приникла к окну, сходя с ума от беспокойства. Мы оказались в безвыходном положении. Ивар должен был защитить своих людей, и я ни секунды не сомневалась, что он так и сделает. Сама бы перестала уважать того, кто предпочел бы позорно удрать, поджав хвост. Нет, Ивар был не из таких.

Но что он мог сделать против вооруженных охотников, которых не мог уничтожить из-за моей просьбы? Как можно бороться с тем, кому запрещено причинять вред?

Накатил приступ тошноты. Я подавила его, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ребенок внутри наверняка ощущал мое волнение. За него, как ни странно, я не беспокоилась. Никто из клана и пальцем меня не тронет. И так хватает, на ком выместить гнев.

По улице метались поселенцы. Я заметила еще двух охотников. Они теснили лекхе, словно хотели собрать в кучу. Возможно, поменялся ветер, потому что дым стал потихоньку рассеиваться. Я смогла разглядеть бритый затылок одного из мужчин в камуфляже и нашивку в виде головы волка на его рукаве.

Меня подкинуло на месте.

Стремглав я бросилась прочь из комнаты. Почти кубарем скатилась вниз по лестнице. Из кухни раздавался чей-то жалобный плач. Ивар, Байрон и Лекс вполголоса переговаривались, стоя у входной двери. Похоже, обсуждали план действий. Я ворвалась в их круг и выпалила:

— Это не мой отец!

Все трое повернулись ко мне с круглыми глазами.

— Что ты такое говоришь, охотница? — обрел дар речи Ивар.

Меня уже захлестывал адреналин, как перед схваткой с противником.

— Это не клан моего отца! У них незнакомые мне нашивки, — заметив, что Лекс и Байрон озадачились, я пояснила: — У каждого клана есть свои отличительные знаки. Типа геральдики. Мои родные носят на шее пули, потому что мы — первые, кто отлил их когда-то из особого железа. У тех, кто сейчас ворвался в поселение, какие-то нашивки с волком. Это точно не моя семья.

Ивар просветлел. Но Лекс продолжал хмуриться.

— Но все равно это охотники. С ними шутки плохи, — пробормотал он.

— Это обычные люди, которых можно убить их же собственным оружием, — возразила я. — Просто используйте своих фамильяров.

— Она права, — бросил Ивар. — Это все меняет. Как же я люблю тебя, моя охотница!

Он наклонился и впечатался в мои губы коротким вдохновляющим поцелуем. Потом выпрямился и кивнул друзьям:

— Теперь мне не нужно беспокоиться. Будем действовать по обычной схеме. Кира, иди к остальным.

Я кивнула, и они выскользнули на улицу. Теперь, когда камень с души упал, мой разум обрел прежнюю расчетливость, а уроки, полученные в семье, вспомнились, как раньше. Требовалось найти укрытие для тех, кто не мог защищаться.

На кухне я обнаружила Милу и Никитку. Они склонились над Тиной, которая забилась в угол и обхватила голову руками. Уговаривали ее подняться, но бывшая рабыня, едва заслышав выстрелы и крики, похоже, потеряла самообладание и мысленно вернулась в свое страшное прошлое. Она раскачивалась и скулила нечто несвязное. Отодвинув в сторону мальчика, я попробовала тоже достучаться до рассудка девушки, но безрезультатно. Даже ее фамильяр не появился, хотя кошка Милы крутилась под ногами.

В глубине дома что-то бахнуло, и потянуло едким дымом. Раздался звон битого стекла. Потом хруст чего-то под тяжелыми шагами. Мы с Милой посмотрели друг на друга, и ее лицо было бледным.

— С-спокойно, — сказала я, стараясь не замечать, что мои собственные коленки дрожат.

— Они идут сюда… — она схватила сына в охапку, прижала к груди и затряслась всем телом.

Шаги приближались. По моей спине прокатилась волна холодного озноба.

— Мила! — я схватила ее за плечо и крепко, до боли, сжала. — Ты нужна мне. Если ты сейчас запаникуешь, как она… — я показала на Тину, — я одна не справлюсь. Будь сильной ради наших детей.

Несколько мгновений она моргала, глядя на меня. Потом сделала несколько судорожных вздохов.

— Ч-что надо делать?

Я прикинула на слух расстояние до ворвавшегося в дом.

— Уже нет времени прятаться. Мы должны закрепиться здесь. Перевернем стол.

Отодвинув растерянного Никитку к Тине, мы с Милой вдвоем навалились и уронили предмет мебели на бок. Игровые фишки со стуком рассыпались по полу. Стаканы и бутылки попадали и разлетелись фонтанчиками брызг. Но зато теперь у нас появилось нечто вроде щита, за которым можно было спрятаться.

Убедившись, что трое моих подопечных укрылись, я лихорадочно огляделась. Требовалось чем-то вооружиться, и желательно, чтобы это оружие было привычным и удобным. Взгляд упал на подставку с ножами. Выхватив самый большой, я притаилась за дверью и задержала дыхание.

— Эй? Здесь есть кто-нибудь? — послышался насмешливый мужской голос.

Мила выглянула и уставилась на меня безумными круглыми глазами. Я приложила палец к губам. Неизвестно, слышал ли нас охотник. Могло и пронести.

Но тут, как назло, Тина издала тоненький жалобный вой. Мила исчезла из поля видимости, и вой прервался, как будто девушке зажали рот рукой. Но было поздно.