Машина желаний - Роберт Шекли

– Но если бы их было не трое, а четверо…

– Мы бы все равно справились, – твердо сказал Билл. – Надо просто с умом использовать то, что имеешь под рукой.

Он взглянул на тяжелый предмет у себя за поясом, формой напоминающий большой револьвер.

– Теперь нам нужно рассказать все полиции, – сказал он. – И это будет нелегко. Как я объясню им на плохом испанском, что огнетушители и якоря могут превратиться в смертоносное оружие? И как им втолковать, что ракетница может сработать не хуже ружья?

Пусс-кафе[48]

– Вот это, я понимаю, шедевр! – воскликнул Хэдден.

– Я знал, что тебе понравится, – откликнулся Догерти, огибая гору багажа и опуская поднос на журнальный столик.

На подносе стояли два высоких узких бокала, а в них – полосатый напиток: пусс-кафе, слоистый коктейль, радующий глаз сочетанием шести разноцветных жидкостей, не смешивающихся из-за разной плотности – если, конечно, наливать их твердой рукой. Яркое легкомысленное напоминание об ушедшей эпохе, тема для веселой болтовни с танцовщицами, любившими, к отчаянию барменов, заказывать пусс-кафе в пафосных барах двадцатых годов. Тигр среди напитков, окрашенный снизу вверх в красную, желтую, фиолетовую, белую, зеленую и янтарную полосы. Выпивка для шумных вечеринок. Выпивка для развлечения.

– Красота-то какая! – продолжал восхищаться Хэдден. Мелкие и правильные, словно у херувима, черты лица придавали ему, несмотря на высокий рост, сходство с мальчишкой. Догерти протянул бокал, и Хэдден отхлебнул от верхнего слоя.

– Бренди?

– Точно, – подтвердил Догерти. – Настоящее пусс-кафе – это приключение, вылазка в неведомое, путешествие от обыденности к чуду. Конечно же, верхним слоем может быть только бренди. Нравится?

– Бренди превосходный, – оценил Хэдден. – Просто замечательный. Знаешь, я рад, что нам удалось вот так встретиться.

– И я рад, – не стал спорить Догерти. – Давненько мы не выпивали вместе.

– Шесть лет, – задумчиво протянул Хэдден. – По полоске на каждый год. Уж не потому ли ты выбрал пусс-кафе? Долгий срок. – Его детский лобик прорезала морщина. – Слишком долгий.

– А прежде чем встретимся и выпьем снова, пройдет и того дольше, – добавил Догерти.

– Пожалуй, – согласился Хэдден, приканчивая бренди. Он бросил взгляд на сияющие алюминием чемоданы, сложенные стопкой рядом с огромным старым кофром. – Да уж, долгонько это будет… если только ты не найдешь способ навестить нас в Уругвае.

– Может, и найду, – заметил Догерти. – Попробуй следующий слой.

Хэдден кивнул и пригубил зеленую тигриную полоску. Облизнул губы, мгновение размышлял, затем предположил:

– Шартрез?

– Правильно, – одобрил Догерти. – А ты разбираешься в напитках, приятель!

– Нет, погоди, я серьезно, – настаивал Хэдден. – Почему бы тебе к нам не приехать?

– Буду счастлив. А вот ты уверен, что вы с Люсиль обрадуетесь моему визиту?

– Конечно уверен! – воскликнул Хэдден. – Слушай, Томми, вся эта ерунда давно позади. Шесть лет прошло, в конце-то концов.

– Я зла не держу, – заверил Догерти. – Но вот ты и Люсиль…

– А мы вообще на тебя не сердились, – заявил Хэдден. – Нисколько! Томми, в Дартмуте мы с тобой были добрыми друзьями. Неужели не сможем подружиться снова?

– Я очень этого хочу, – сказал Догерти. – Потому-то тебе наконец и позвонил. Конечно, я не знал, что ты покидаешь страну, да еще и так скоро.

Хэдден пожал плечами:

– Я бы вообще предпочел никуда не ехать. Но отец Люсиль оставил ей столько земли – две тысячи гектаров вроде. В Уругвае! Ну вот мы и снялись с места со всеми пожитками. Спасибо, что предложил этот старый кофр. Знаешь, никак не могу представить себя плантатором…

– А мне бы понравилось, – заметил Догерти. – Что такое?

– Да вот, как раз добрался до следующего слоя, – объяснил Хэдден. – Белого, того, что под шартрезом. Чудненько! Не подсказывай, дай подумать… «Крем де Мант» – мятный ликер!

– Точно, – кивнул Догерти.

Хэдден забеспокоился:

– Надеюсь, Люсиль не станет ворчать, что я пью с утра.

– А мы ей не скажем, – предложил Догерти.

– Это будет трудновато. Она должна за мной заехать. Может появиться с минуты на минуту.

– Люсиль едет сюда? – удивился Догерти.

– Да. Я попросил ее встретиться здесь, у тебя, а не прямо на борту. Ты же не против?

– Конечно нет! Тогда мы попросту уничтожим улики. Пей, старина!

Под пристальным взглядом Догерти Хэдден попробовал четвертый, фиолетовый слой пусс-кафе и воскликнул:

– «Запретный плод»!

– А? – встрепенулся Догерти, едва не уронив собственный бокал.

– Этот слой! «Запретный плод», верно?

– Нет. Отгадывай снова.

Хэдден расправился с остатками четвертого слоя:

– Ежевичный ликер?

– Фиалковый. «Крем де Иветт».

– Замечательно! – восхитился Хэдден. – Ты прав, пусс-кафе – и впрямь путешествие от обыденности к чуду. Есть там еще чудеса в загашнике?

– О да, – заверил Догерти.

– Удивительно. – Хэдден поднес полосатый бокал к свету. – Следующий слой похож на желтый шартрез, а последний, красный, – должно быть, гренадин. Угадал?

– Да ты выпей, тогда и узнаешь, – подначил его Догерти.

Хэдден отхлебнул от пятого слоя.

– Желтый шартрез, – произнес он и поставил бокал.

– Ты же на этом не остановишься, надеюсь? – В голосе Догерти зазвучало странное беспокойство.

– Пожалуй, придется. – Хэдден вытер лоб. – Я сегодня не завтракал, а эти ликеры здорово ударяют в голову. Отплываем в час, боюсь, как бы не затошнило.

– Ерунда, – махнул рукой Догерти. – Хороший коктейль никому не повредит. К тому же ты так и не добрался до главного чуда.

– Это гренадин.

Догерти улыбнулся и покачал головой:

– Выпей и увидишь.

– Старина, мне и впрямь хватит, – возразил Хэдден и хотел было встать, но Догерти удержал его.

– Знаешь, – начал Догерти, – я хотел навсегда покончить с той ссорой шестилетней давности. Если честно, я здорово повозился, прежде чем соорудил эту шестислойную прощальную выпивку. Испортил три штуки, прежде чем смекнул, как надо наливать. Знаю же, ты любишь все новенькое… Но раз не хочешь – не пей. Наверное, я просто сентиментальный дурак.

– Ничего подобного! – вскричал Хэдден, хватаясь за бокал. – Будем снова друзьями, Томми. Наша тогдашняя стычка – такая глупость! Просто не повезло, что мы оба взялись ухаживать за Люсиль. Такие вещи способны разрушить самую крепкую дружбу.

– Она выбрала тебя, – сказал Догерти.

– Да. Похоже на то.

– Похоже? Господи, парень, да ты шесть лет как на ней женат!

– Знаю. Я просто хотел сказать… Откровенно говоря, Томми, если б ты тогда не разобиделся, она вполне могла выбрать тебя.

– Думаешь? – удивился Догерти, поглядывая на часы.

– Точно, – кивнул Хэдден, отпивая желтый шартрез. – Ты тогда выглядел как капризный испанский гранд, и она была совершенно тобой очарована. Но ты же не хотел соревноваться. Замкнулся в своей величественной надменности, и приз достался малышу Хэддену. Э, да я как будто пьян?

– Конечно нет, – сказал Догерти, глядя, как Хэдден приканчивает желтую полосу.

– Что