Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - Priest P大

— Это Сюань Цзи прислал тебя? Где он сейчас? — с осторожностью спросил Сяо Чжэн.

Выражение лица Шэн Линъюаня было мягким, но его глаза были острыми, как ножи. Директору Сяо даже показалось, что он видит его насквозь.

Проигнорировав вопрос, дух меча с любопытством спросил его:

— Только что, что ты сделал? Это ты использовал шаманское заклинание?

Современный китайский язык, на котором говорил Шэн Линъюань, теперь звучал куда яснее и понятнее, но его акцент и тон оставляли желать лучшего. Сяо Чжэн слышал, что он был очень древним мечом. Решив, что вряд ли ему удастся внятно объяснить гостю, что такое «система учета рабочего времени» и «электронная почта», он попросту кивнул и сказал:

— Когда наступит утро, большинство зарегистрированных в системе людей волей-неволей коснутся заклинания. Сюань Цзи сказал, что у тех, кто использовал призрачных бабочек, на лбу появляется метка. Не имеет значения, если какая-нибудь рыба ускользнет из сетей. Наша технология ментального допроса совершенна. Если у этого человека есть какие-нибудь внутренние транзакции, он так или иначе захочет проверить их.

И хотя то, о чем он говорил, звучало предельно просто, господин «дух меча» все еще с трудом понимал его. Он коротко взглянул на Сяо Чжэна и внезапно ляпнул:

— Я вижу, что твой голос тверд и крепок, дворец твоей жизни полон благословений предков о богатстве и счастье, и пусть на твоем пути порой встречаются ухабы, но тебе обязательно повезет.

Сяо Чжэн прислушался к его пространным речам и подумал: «Что за бред? Этот меч, что, обладает встроенной функцией предсказания судьбы?»

В этот момент он увидел перед собой цветок. Дух меча, стоявший в нескольких метрах от него, внезапно подошел совсем близко. Сяо Чжэн даже не успел среагировать, когда его руки утонули в черном тумане. Шэн Линъюань мягко коснулся его лба, и Сяо Чжэн почувствовал себя так, будто он превратился в пустую бутылку в форме человека. Струя холодной воды хлынула через бутылочное горлышко в центре его лба и мгновенно омыла все его тело. Все его внутренности и даже дыхание сделалось холодным. Сяо Чжэн вздрогнул, и из его лба вылетело пепельно-серое облачко. Шэн Линъюань тут же поймал его в ладонь.

Сяо Чжэн ощутил небывалую легкость. В тот момент ему показалось, что он вернулся к «заводским настройкам». Исчезли не только травмы, вызванные его одержимостью и ударом молнии, но и все пережитые им за годы боль и страдания как рукой сняло.

Не считая того, что он все еще был лысым, Сяо Чжэн еще никогда в жизни не чувствовал себя таким здоровым. Он был так взволнован, что, если бы его прямо сейчас выписали из больницы, он бы принялся бегать кругами по лестнице до самого верхнего этажа. Глядя на Шэн Линъюаня широко открытыми глазами, он, наконец, выдавил:

— Ты…

Пепельно-серый сгусток, вылетевший изо лба Сяо Чжэна, пошел рябью, и превратился в маленький шарик на ладони Шэн Линъюаня. Шэн Линъюань опустил голову и едва заметно принюхался:

 — М? Зловоние… клана демонов?

Эта фраза прозвучала на изящном языке4, и, конечно же, Сяо Чжэн не понял ни слова.

4 雅音 (yǎ yīn) – относится к общему языку всех династий древнего Китая, был очень популярен среди придворных и литераторов. Был неотъемлемой частью литературной и культурной традиции периода Весен и Осеней. Часто использовался Конфуцием в своих сочинениях, как «изящный язык».

— Что?

Шэн Линъюань поднял руку, и шарик с тихим воем исчез из его ладони. Молодой человек улыбнулся Сяо Чжэну. К сожалению, он не знал, какое впечатление это произвело на директора Сяо. Мужчина был ошеломлен его улыбкой. На секунду у него возникло непреодолимое желание немедленно раздать все свое состояние и переехать в другую страну.

Пока он пребывал в трансе, «дух меча» попросту растворился в воздухе.

В палате остался лишь запах гостиничного шампуня.

Сяо Чжэн содрогнулся. Он тут же пришел в себя и трижды проверил свою палату. Все заклинания и магические круги остались нетронутыми, двери и окна по-прежнему были заперты, а детектор аномальной энергии был тих, как цыпленок. Все световые индикаторы погасли и то, что сейчас произошло, казалось, было лишь плодом его разыгравшегося воображения.

Сяо Чжэн почувствовал себя сумасшедшим.

— Да быть такого не может… Невозможно!

Но вдруг, он словно опомнился. Нет! Он сам был представителем класса «огня и грома» и прямо сейчас находился в комнате. Индикаторы аномальной энергии не могли так просто погаснуть!

Он тут же ринулся к окну и внимательно осмотрел один из датчиков, но обнаружил, что прибор наглухо закоротило.

Директор Сяо медленно поднял глаза. Плотный туман снаружи рассеялся, и теперь в оконном стекле отражалось лишь его потрясенное лицо. Однажды в детстве он не слишком удачно упал, и ему на лоб наложили четыре шва. Каждый раз, когда он поднимал брови, он видел на коже едва заметный тонкий шрам… Но теперь шрам исчез.

В ту же секунду, ноутбук у изголовья кровати что-то «пробормотал». Из него вырвался сгусток черного тумана, и экран тут же погас.

Сяо Чжэн вытер ладонью лицо, схватил телефон и позвонил Сюань Цзи.

Будучи работником отдела материально-технического обеспечения, Сюань Цзи не имел привычки быть настороже двадцать четыре часа в сутки. Ночью его телефон автоматически переключался в беззвучный режим. Если кто-то пытался ему позвонить, это можно было заметить лишь по мерцающему экрану. Свет упал на лицо лежавшего в кровати человека. Юноша нахмурился, но так и не проснулся. Похоже, ему снился кошмар.

Далеко, на юго-западе, в глубине Большого каньона Чиюань, у собрания памятников, стояли три разбитые стелы. В полной тишине, четвертая каменная стела задрожала, начав медленно осыпаться.

В последнее время сны Сюань Цзи становились все более и более странными.

Опустив взгляд, юноша увидел на себе огненно-красный халат. Он понятия не имел, что это за странная «пижама». Что-то подсказывало ему, что столь яркая одежда явно препятствовала выработке мелатонина. Как в этом вообще можно было спать?

В этот момент, его тело пришло в движение, и ноги сами потащили его в неизвестном направлении.

 — Эй, я же босиком! — возмутился Сюань Цзи.

Во сне он внезапно оказался безвольной марионеткой. Его тело сделалось похожим на «неоновую лампу». Совершенно не заботясь о своем хозяине, оно босиком ступило на холодные камни… и юноша бесшумно вошел в какое-то древнее, похожее на старинный дворец, здание.

У дверей главного зала стоял человек, похожий на охранника. Опустив голову, охранник тихо дремал на своем посту. Внезапно, он словно что-то услышал и, проснувшись, уставился на юношу.

Сюань Цзи вздрогнул. Все кончено. Его раскрыли.

Он вовсе не хотел становиться «неоновым» вором.

Но охранник, похоже, ничего не видел. Он смотрел куда-то сквозь и его взгляд оставался таким же рассеянным. Словно в тумане, он огляделся, но так никого и не нашел. Зевнув, он снова задремал.

В чужих глазах он был лишь призраком, человеком-невидимкой… Сюань Цзи опешил, но его «неоновое» тело вновь потащило юношу вперед.

Пройдя чуть дальше, он, наконец, очутился в главном зале. За дверями оказалась спальня. Внутри стояла большая резная кровать, погребенная под кисейными занавесками. Какая вопиющая роскошь. Но почему-то ему показалось, что во всей это картине что-то определенно было не так.

Тело понесло Сюань Цзи вперед, и юноша получил возможность как следует осмотреться. В углу комнаты стояла жаровня. Огонь давно погас, но никто не пришел, чтобы вновь разжечь его. Он сразу же понял, что именно ему показалось неправильным — в огромном дворце не было слуг. Дворец выглядел заброшенным и безлюдным, не было никого, кто бы позаботился о нем, некому было даже разжечь огонь.

Похоже его владелец не боялся отравиться угарным газом…

Задумавшись, Сюань Цзи не сразу заметил, что его «неоновое» тело приблизилось к кровати, и он без труда прошел через кисейные занавески, как призрак. Наконец, остановившись, он тихо уставился на спящего.