Том 2. Сильнее времени - Александр Казанцев

Книга третья

Даль

Мечта – это не то, что уже существует, но и не то, чего не может быть. Это, как на земле, – дороги нет, а пройдут люди, проложат дорогу.

Лу Синь (Чжоу Шу-жень), демократ, классик китайской литературы (1881–1936)

Часть первая

Барьер поколений

…человечество… доведет до совершенства лучшие и благороднейшие качества человека. Счастливы, трижды счастливы люди, которым суждено это обновление!

П. Лафарг

Глава первая. Бездны космоса

Весь обратный рейс «Жизни» ее экипаж с тревогой ждал последней встречи с танкером-заправщиком, несущим горючее для торможения. На подходе к солнечной системе его сигналов уловить не удалось.

Арсений по тревоге вызвал в радиорубку командира Тучу, а тот пригласил в кают-компанию весь экипаж.

– Надо искать суперлокаторами, – сказал Арсений. Ратов.

– Что искать? Почему искать? – взорвался Каспарян. – Я говорил! Три минуты опоздания оборачиваются такими расстояниями, что ни о каких радиолокаторах и речи быть не может. Иголка в стоге вселенной.

– Я все же полагаю, что, поскольку предыдущие встречи с кораблями-заправщиками состоялись, ошибка, вызванная опозданием вылета звездолета, компенсирована, – обстоятельно выразил мнение Карл Шварц.

– Какой там компенсирована! – замахал руками Каспарян. – Заправщиков около Релы догнали, да не в тех точках, которые предусмотрены графиком рейса. Все кувырком! Три минуты – это пятьдесят миллионов километров, дорогой профессор.

– Все же я хотел бы выслушать нашего астронома. Его математические способности всем известны.

– Я обменял бы миллионы его вычислений на сто восемьдесят секунд его опоздания…

– Не надо было меня ждать на острове, – сурово заметил Ратов.

– Ну вот! – совсем рассердился Каспарян. – С танкером, но без тебя? Так, скажешь?

– Каков же выход? – поинтересовался профессор Шварц.

– Очень простой, – вмешался биолог Кузнецов. – Оставшееся топливо предназначить для «машины пищи».

– Вечный рейс повторить? – мрачно осведомился Арсений.

– Рейс имени Эоэллы, – вставил Каспарян.

– Скорее Эоэмма, – парировал Кузнецов. – А вечного на свете нет ничего! Но рейс должен быть возможно более долгим. Такова жизнь.

– Лады, такова «жизнь», – имея в виду звездолет, отозвался Туча. – Как бы то ни было, но график, а следовательно, и рейс сорваны.

– Значит, сорвалось, – вздохнул Кузнецов. – Но жить будем! Жить надо!

Туча коротко скомандовал:

– Лады! Жить будем! Лейе – выключить нейтринные двигатели, прекратить торможение. Топливо беречь! Ратову – бессменно дежурить в радиорубке у суперлокаторов. Двигатели снова включим не раньше, чем обнаружим заправщик, хоть в миллионе километров.

– Если бы в миллионе! – вздохнул Каспарян. Он шел рядом с Арсением, когда все расходились. – Вечная у тебя фамилия, Ратов, – усмехнулся он.

– Почему вечная? – удивился Арсений.

– Как Ратов летит – Вечный рейс.

– Шутник ты, Каспарян, – покачал головой Ратов. – Не надо было меня ждать на острове.

– Вот это шутка! Очень злая шутка! – рассердился Каспарян.

– Теперь на шутки большая нагрузка, – догнал друзей Толя Кузнецов. – Пойду разрабатывать рацион на ближайшую «звездную пятилетку». Принимаю заказы: соус морнэ с сыром, котлеты софи из телятины, баранина по-бордосски, каплун с грибами в сметане. Нейтринного инженера ради такого меню поставим поваром к «машине пищи».

– Гарантирую превосходную французскую кухню! – пообещал чернявый инженер Лейе и шутливо закрутил колечком ус.

– Шесть человек – это есть уже целый мир, – глубокомысленно изрек Карл Шварц.

Толя Кузнецов всегда объяснял удивительную уравновешенность немецкого профессора его тройным подбородком.

– Предлагаю считать «Жизнь» планетой… Правда, без «солнца», – возвестил Кузнецов.

– «Солнце» будет, – заверил Арсений и добавил: – Ненадолго.

Когда спустя полтора года по земному времени другой звездолет – «Жизнь-2» возвращался к солнечной системе, никто на корабле не знал о судьбе первых звездолетчиков…

– Тревога! Тревога! Тревога!..

Звездонавты выскакивали в коридоры, вваливались в кабины лифтов и поднимались в центральную рубку управления. Она располагалась на оси головной части «Жизни-2», напоминавшей исполинский барабан из труб, параллельных его оси вращения.

Появился в рубке и этанянин Ан. Он страдал от искусственной гравитации, вызванной теперь режимом торможения.

Из глубины огромных глазниц Ан всматривался в лица людей. Все они встревоженно уставились на экран локатора.

– Движение неизвестного тела точно совпадает с нашей трассой. Мы его нагоняем, – доложила Вилена Виеву и, подумав, добавила: – Если отклониться – уйдем в сторону от солнечной системы и курс не выправить.

– Что за чертовщина! – воскликнул геолог Михаленко. По мере приближения к Земле он совсем оправился от своей «космической ностальгии», стал по-прежнему энергичным, решительным. – С последним танкером-заправщиком мы уже повстречались. Больше ждать некого. Поэтому если попалось опасное препятствие на пути, то его надо уничтожить лазерным лучом, и дело в шляпе!

– Уничтожить? – полуобернулся к нему Виев и перевел взгляд на экран. – Попрошу вас, профессор, – обратился он к Анисимову. – Что-то вид космического странника мне кажется слишком «организованным». Проведите-ка на электронно-вычислительной машине анализ его размеров.

– Что ж тут удивительного! – ответил Михаленко. – Планеты сферичны, хоть и естественного происхождения.

– Планеты, а не такие крупинки размером с наш звездолет, – возразил Виев. – Прежде чем решиться на уничтожение чего-нибудь в космосе, надо быть уверенным, что имеешь дело не с чужепланетным кораблем.

– Какая чепуха! – воскликнул Михаленко и добавил пренебрежительно: – Это напоминает сказку о древних космических пришельцах на Земле!

– Извините, – задетый его тоном, вступился за любимую идею доктор Матсумура – ярый защитник того, что Землю в прошлом посещали звездные пришельцы. – Не выглядит ли такой сказкой наш новый друг, которого мы доставим с Этаны на Землю? Извините.

Михаленко посмотрел на этанянина и смутился, замолчал.

Виев изучал изображение на экране.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});