Фантастика, 1979 год - Сборник

Пап вскочил и схватил гиянина за горло. Теперь он желал только одного: задушить его. Две пары цепких клешней впились ему в плечо, парализовав его.

– Лжец! - крикнул Пап, отпустив гиянина.

Гиянин поправил помятый воротник и с присущим ему спокойствием произнес: - Да будет вам известно, мы никогда никого не обманываем.

И театральным жестом показал на Чу.

Обезьянка вновь превратилась в ту женщину. Но тщетно силился Пап узнать ее. Она улыбнулась, шагнула к нему и снова стала обезьянкой.

– Еще! - попросил Пап.

– Хватит, - сказал гиянин.

– Еще! - крикнул Пап. Он обращался не к гияннну, а к Чу, но та оставалась всего лишь простой обезьянкой и, посвоему поняв крик хозяина, прикинулась мертвой. Пап пнул ее ногой. Она жалобно запищала к, отбежав в сторону, сделала свою нелепую стойку. Пап швырнул в нее камнем, какой-то банкой, железкой.

Чу обиделась и убежала.

В сопровождении гиянина и двух надзирателей Пап поднимался на холм, и, когда они достигли вершины, гиянин сказал:

– Ровно семьсот пятьдесят дней вы должны выполнять такую же работу.

И показал на людей с кирками, копающих мертвую землю у подножия холма. Один из них поднялся к ним и протянул Папу кирку.

– Здесь неплохо кормят, дружище, - сказал он.

Это был землянин.

– И вы тоже… - начал Пап и осекся. Он еще раз посмотрел на работающих. Незачем было спрашивать. Пап все понял и взял тяжелую кирку.

– Пошли, - бросил землянин и, хлопнув его по плечу, стал спускаться.

Намертво прикованное к низкому небосводу светило ярко вспыхнуло, и стало невыносимо жарко.

– Прощайте, - сказал гиянин.

Надзиратели остались.

– Стойте!

Гиянин остановился, обернулся.

– Что еще?

– Сколько длится день на Гии? - спросил Пап.

Гиянин промолчал. Загадочная улыбка тронула его лицо.

Он махнул клешней и исчез.

Обезьянка с забытыми на шее четками простила Папа и прыгнула ему на плечо.

СЕРГЕЙ СМИРНОВ ЗЕРКАЛО

Когда Андрею Северину сказали, что набрана новая группа для работы на Горгоне и что подготовка зтой группы проводится по особой программе, он только усмехнулся и махнул рукой. Так или иначе на пятый, от силы на восьмой день работы кто-нибудь наверняка будет кататься в истерике по полу, остальные будут близки к этому. Потом прилетит беспилотный космолет и увезет всех на Землю. Здесь в самом деле от нервной перегрузки можно окаменеть.

По сути дела, на Горгоне только и занимались исследованием непонятных эффектов и искали причины их воздействия на человека. Точнее, искали то нечто, что вызывает кошмары и каким образом оно это делает. Про сами кошмары уже известно практически все. Это были галлюцинации, сновидения наяву. Поначалу думали, что все эти чудеса реальны, но их не “засекали” никакие приборы, значит, они обман, иллюзия. Но какой обман! Обман всех чувств, вплоть до осязания. Рука, протянутая к “призраку”, не проходила сквозь него, но наталкивалась на предмет, и вдобавок нужно было приложить усилие, чтобы сдвинуть его с места. Трагических исходов, правда, никогда не было, и, видимо, их и не могло быть.

Однако это ненамного облегчало жизнь людей на Горгоне. Попробуйте не облиться холодным потом, когда какоенибудь фантастическое чудище материализуется из воздуха, словно только затем и появлялось, чтобы напугать до смерти.

Более девяти дней не выдерживал никто. Никто, кроме Андрея Северина. Это тоже была одна из тайн Горгоны - “феномен Северина”, загадка для всех, в том числе для него самого. Никто не мог понять, как мог он проработать на Горгоне уже больше года.

Подготовка новой группы несколько затянулась. Отпуск Андрея продлился почти на неделю. Это его не удивило.

Но когда его отправили на Горгону одного и сказали, что остальные прилетят следом, на другой день, тут уж он был и вправду заинтригован. И потому при встрече с группой изучал лица ребят гораздо более внимательно, чем раньше.

Однако никаких особенных впечатлений у него не осталось.

Лица как лица, немного напряженнее и суровее, чем у других. Он заметил: они старались как-то избегать его, отводили взгляды при встрече. Словно им было неудобно жить рядом с ним, словно они в чем-то виноваты перед ним и теперь стеснялись извиниться, словно знали и боялись сообщить ему какую-то неприятную новость, касающуюся только его…

…На следующий день утром командир группы Саша Бортников принял “боевое крещение”. Андрей был с ним в операторской, когда появился искрящийся шар с огромным выпуклым глазом. Шар подлетел сначала к Андрею и долго, не мигая, глядел на него. Он отодвинул шар в сторону, и тот поплыл к Александру. Шар свалился командиру прямо на руки, и он - вот это да! - даже не вздрогнул, а только брезгливо шлепнул шар ладонью, так что он отлетел под стол и исчез.

Андрей был поражен: новичок даже не вспомнил о таблетках антигала.

Вечером они сидели в “гостиной”. Вдруг локоть одного из ребят, Виктора, соскочил со стола, и на пол брызнул кофе. Виктор побледнел, испуганно взглянул на Андрея.

– Андрей Владимирович, извините. Случайно.

Андрей вздрогнул. Что за абсурд?…

Но все смотрели на него, вся группа. Совершенно серьезные лица. Они словно опасливо ожидали, что он скажет.

Андрей засмеялся.

– Да вы просто с ума посходили!

Прошло несколько дней. Ребята работали неплохо. Андрей: радовался, но странное беспокойство не покидало его.

…Однажды он долго не мог заснуть, выпил антигал… Все думал о причинах завидной храбрости ребят из нового отряда, о разных мелочах, которые нет-нет да и проскальзывали в их поведении. Наконец он понял, что где-то в глубине души начинает бояться этих парней. Может быть, он действительно изменился здесь, на Горгоне, приспособился к ней… но перестал понимать людей?

…День третий.

Щупальце осьминога висело в воздухе у выхода из операторской и свивалось в кольца.

– Недурно, - сказал Андрей.

Щупальце словно сообразило, что с Андреем ему не справиться, и поплыло к Александру. Тот, не отрываясь от дела, дважды отодвинул его в сторону, но это не помогло. Тогда Саша ловко поймал его и, не выпуская, продолжал работать.

– Здорово ты его, - проговорил Андрей медленно, с расстановкой, еще сомневаясь, стоит ли начинать разговор.

– А что? - Саша продолжал писать в журнале.

– Да ничего. Так. Не противно?

Саша пожал плечами.

– А тебе? Ты ведь с этой ерундой целый год возишься.

И Андрей где-то в глубине души почувствовал, как это в самом деле неприятно.

Он хотел заняться своим делом, как вдруг кровь ударила в голову, и он в испуге отшатнулся.

То была крыса, обычная крыса, прошмыгнувшая по пульту и задевшая руку Андрея.