Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Андрей Валентинов

Сергей насторожился. Это было что-то новое. Значит, «голубое излучение»…

– Но самое любопытное… Представляете, товарищи, почти сразу ко мне зашли двое. В штатском, естественно, но узнать нетрудно… Они спрашивали, о чем я говорил с этой девушкой!..

Сергей и Сорок Третий переглянулись. Майор хотел переспросить, но зэк быстро поднес палец к губам.

– Благодарим за консультацию, профессор! – Юрий Петрович встал. – Или я вас понизил в чине, гражданин Тридцать Первый? Вы, кажется, академик?

– Я никто… – глухо проговорил карлик. – Никто! Я – номер Тридцать Первый… Это не вы потеряли души, товарищи. Это я продал свою… Она говорила мне!..

Узкие плечи дернулись, закатились глаза…

– Пора, – вздохнул зэк. – Уходим, гражданин майор. Пусть думает, что мы ему приснились!

На балконе сразу стало холодно, но Сергей не спешил возвращаться в палату. Зэк тоже явно не торопился.

– Что, не порадовал академик? Или вы этой байке поверили? Хотя я вас, конечно, понимаю… Держите!

Он достал папиросы. Оба закурили.

– Вы ему не очень-то верьте! Все-таки псих, как и мы с вами. Может, все выглядит не так безнадежно. Правда, если с душой и в самом деле такой форс-мажор вышел…

По тону Сорок Третьего нельзя было понять, шутит он или говорит всерьез. Майор заставил себя улыбнуться:

– На правах атеиста предпочитаю верить в микробы. Кстати, Юрий Петрович, что ж вы не представились?

– Взаимно, Сергей Павлович. Вам что, мою фамилию не назвали? Орловский Юрий Петрович, особо опасный преступник…

– Пустельга.

– Оч-чень приятно, – зэк усмехнулся. – Кстати, гражданин Сорок Первый, раз в жизни будьте человеком – не спешите с докладом, чтобы я успел предупредить Любовь Леонтьевну. Вот сволочи, ни одного хорошего человека в покое не оставят!

– Обещаю, – кивнул Сергей. – И у меня к вам совет. Профессиональный.

– Что делать, когда начнут ногами бить?

– Тут, боюсь, даже я не советчик. Дело в другом… Завтра, самое позднее послезавтра, ключи у вас отберут. Поэтому сегодня же разберите связку и все ключи бросьте вниз – по одному. Ваши сторожа решат, что вы все поняли и решили напоследок немного им досадить.

– И в чем секрет? – хмыкнул зэк.

– Один ключ вы оставьте – тот, что отпирает вашу решетку. Здесь высоко, ключи будут искать долго, если вообще станут этим заниматься. Свой вы спрячьте… На всякий случай.

– Недурно, – подумав, заметил Сорок Первый. – Только бежать-то мне некуда, так и доложите. Кроме того, палату обыщут, не дураки же они! Что связка, что один ключ – найдут.

– У вас такая же палата, как у меня?

Орловский кивнул.

– Тогда я вам покажу, где его надо спрятать. «Они», конечно, не дураки, но и не семи пядей во лбу.

– Душу думаете спасти? – Сорок Третий запахнул халат, бросил взгляд на темные кроны деревьев. – Не поздно ли, гражданин майор?

– Даже если поздно, – Сергей затоптал окурок и решительно бросил:

– Пошли!

Его вызвали следующим вечером. Вновь большая темная машина с занавешенными окнами, пустой подземный гараж. И комната была той же, даже стулья стояли точь-в-точь, как несколько дней назад.

– Присаживайтесь…

Иванов, как и прежде, был в широком плаще, и у Сергея опять мелькнула нелепая догадка, что под глубоко надвинутым капюшоном нет ничего – лишь черная пустота.

– Итак, ваше мнение?

Майор был готов к разговору. Даже волнение куда-то пропало. И вправду, зачем волноваться? Задание он выполнил…

– У заключенного Орловского полная амнезия. Ни дхарского языка, ни чего-либо связанного с дхарами, он не помнит. В том числе и заклинаний.

– Так…

Наступило молчание. В темноте силуэт Иванова начал расплываться, исчезать… Опять вернулся страх. Кто этот человек? Почему не решается открыть лицо? Да и есть ли у него вообще лицо?

– Не волнуйтесь!..

Тихий голос заставил вздрогнуть. Кажется, Иванов почувствовал…

– Все еще не верите мне, Сергей Павлович? Вас смущает этот антураж?

– Нет, – выдавил из себя Пустельга. – То есть… Не совсем.

– К сожалению, ничего объяснить не могу, а лгать не стану. Главное, я не обманывал вас и не обманываю теперь. Насколько я понял, вы уже успели узнать о болезни Воронина?

– Да… – лгать не имело смысла. – Мне сказали, что у меня болезнь протекает в легкой форме. И что есть легенда…

– О потерянной душе? – в голосе Иванова мелькнула ирония. – Глас народа, как известно, – глас Божий… К сожалению, вынужден кое-что добавить. Не о душе, тут я не специалист… Легкая форма болезни Воронина заканчивается тем же, что и тяжелая. И примерно в те же сроки.

Сергей отвернулся. Значит, все? Его даже не поставят к стенке. Зачем? Стоит лишь немного подождать – месяц, полгода, много – год…

– А теперь слушайте внимательно, – голос стал совсем иным, повелительным, властным. – Слушайте, внимательно, Сергей Павлович, ибо от этого зависит ваша жизнь. То, что сейчас называют болезнью Воронина, не лечится современной наукой. Но раньше ее лечили…

Сергей вслушивался в каждое слово. Неужели, правда? Или его хотят поманить надеждой – и бросить умирать?

– Вам следует запомнить: вас спасут в том случае, если смогут вылечить вашего нового знакомого – гражданина Орловского. Вы поняли? Спасут его – спасут и вас!

– Понял…

В голове все смешалось, секунды текли, а Сергей никак не мог опомниться. Что-то не так! Ведь у Сорок Третьего просто амнезия!..

– Ваши случаи очень сходны, поэтому предлагаю следующее. Вы поможете вернуть память Юрию Орловскому. Я помогу вам выздороветь. Но помните – все мои приказы должны выполняться быстро, точно и без рассуждений. Если это вас устраивает…

Устраивает ли это его? Ему предлагают жизнь! Жизнь!.. Но тут же вспомнились странные слова несчастного человечка, отзывающегося на «номер Тридцать Первый». «Это не вы потеряли души, это я продал свою…» А что предлагают ему, Сергею Пустельге?

Но разве у него есть выбор?

– Я согласен… – слова прозвучали еле слышно, и он поспешил повторить: – Я согласен, товарищ Иванов! Что мне нужно делать?

– Для начала успокоиться, – голос вновь стал прежним, мягким, добродушным. – Вернетесь в больницу, за вами будут присматривать, подлечитесь. А заодно начнете работу… Кстати, может, нам придется побеседовать с вашим лечащим врачом.

– С Любовью Леонтьевной? – удивился майор.

– Именно с ней. На редкость смелая девица! Смелая – но совершенно неопытная. Вы еще не сталкивались с тускульской разведкой?

– Нет! – странное название ни о чем не говорило. – Может, раньше…

– Раньше агентов Богораза у нас не было. Неплохо работают! Надо будет спросить, кто ее устроил в эту больницу…

Сергей вздохнул. Неужели девушку схватят, бросят в подвал… Но ведь она шпионка! Все равно – пусть уходит, скроется где-нибудь… Сорок Третий должен предупредить!

– Но это к слову… Главное ваше задание будет иным, хотя тоже связанным с некой дамой. Завтра вам предоставят все материалы, которые удалось собрать по поводу одной особы. Задача – завербовать, причем надежно, чтобы не было никаких сюрпризов. Эта дама должна помочь нам вернуть память гражданину Орловскому.

– Она – врач?

– Да, училась в медицинском, но интересна вовсе не этим. Не спешите, Сергей Павлович, все узнаете в свой черед. Пока же запоминайте: ее зовут Виктория Николаевна. Виктория Николаевна Артамонова…

Глава 3. Представитель Центрального Комитета

Первый выстрел ударил неожиданно. Тут же ответило эхо, и через секунду вокруг уже грохотало. Новые выстрелы рождали ответный гром, ущелье наполнилось гулом, слышным за много километров вокруг.

Чиф сидел, прижавшись спиной к огромному сырому валуну, в который раз чувствуя себя ненужным и бесполезным. Страха не было, Косухин рвался вперед, в самое пекло, но понять, где это самое «пекло», было весьма затруднительно. Грохот доносился со всех сторон, и оставалось лишь надеяться, что остальные не оплошают. Так и было. Бойцы делали свое дело – неторопливо, сноровисто, как и полагается отборным разведчикам из Особого района. Краем глаза Чиф заметил, что за соседними камнями заняли позицию пулеметчики, дальше залегли бойцы передового охранения. Немного успокоившись, он понял, что никто из отряда не стреляет. Бой вел кто-то другой, причем не здесь, а на противоположной стороне ущелья.

– Разрешите доложить, товарищ Хо? – Лю Вэйцзян, командир отряда, даже не стал садиться, а лишь пригнулся, стараясь, чтобы синее кепи не привлекло внимание чужаков. Чифу стало стыдно, он тоже привстал, но неудачно – пуля прошла над самой головой.

– Будьте осторожны! – товарищ Лю озабоченно покачал головой. – Бойцы и так говорят, что вы излишне рискуете.

Косухин не рисковал – просто то и дело попадал в переделки, за что умудрился прослыть бесшабашным храбрецом…