Касиан (СИ) - Чернота Наталья

— Ну уж нет, и даже думать об этом не смей, слышишь? В конце концов, у тебя есть малыш, вы должны жить ради друг друга, и наплевать на остальных.

— Но я так не могу!

— Ты должна. В конце концов, знаешь, хватит думать только о себе, ты привела в этот мир его, и теперь твоя святая обязанность позаботиться о нём. Ты всё-таки не одна, я ведь обещала тебе помочь.

— Вы, ваше Высочество?!

— Да, я, а я своих слов на ветер не бросаю. К тому же, у твоего ребёнка есть отец, он должен узнать о его рождении и позаботиться о вас обоих.

— Но если меня отверг даже собственный брат, то уж он наверняка и слышать о сыне ничего не захочет.

— А это мы ещё посмотрим. В конце концов, я принцесса, и мне перечить он не посмеет.

— Но, ваша милость, я совсем не хочу, чтобы из-за нас он стал несчастен.

— Девочка моя, он взрослый мужчина и должен отдавать себе отчёт в том, что делает, и какие у этого могут быть последствия. Да и потом, может, он обрадуется рождению сына, ведь, насколько я поняла тебя, он был с тобой из-за любви.

— Мой брат тоже всегда говорил, что любит меня, и вот, что вышло.

— Так, хватит об этом. Давай-ка, возьми сына и успокойся, и ещё одно, перестань меня называть ваше Высочество, для тебя я просто Ареана.

Принцесса встала с кровати и осторожно передала малыша Рози, тот недовольно скорчился и снова захныкал. Девушка осторожно стала его качать, то и дело, всхлипывая и утирая лицо краем его пелёнки. И тут раздался осторожный стук в дверь, Рози испуганно посмотрела на Ареану и с волнением в голосе произнесла:

— Войдите!

Дверь открылась, и в комнату заглянула Алис.

— К тебе можно?

— Господи, Алис, конечно, как я рада тебя видеть, входи скорее!

Алис подошла к кровати, и девушки обнялись, при этом Рози снова залилась слезами.

— Боже, Алис, а я думала, ты теперь тоже не захочешь меня видеть.

— Что за глупости, с чего это?

— С того, милая Алис, что наша молодая мама решила, что весь мир столь же бестолков, как и её братец.

— А что такое с Кроултом?

— А это она, наверно, лучше объяснит, так как у меня это просто в голове не укладывается.

Алис перевела взгляд на Рози, и та сквозь сдавленные рыдания произнесла:

— Я сказала ему, что отец моего сына не силой меня взял, а что я сама была с ним по любви и по собственной воле. Я умоляла его простить меня, но он возненавидел меня, он сказал, что для него было бы счастьем, если бы мы оба с моим сыном умерли. Наверно, теперь меня и мою крошку возненавидят все, как только узнают о моем грехе.

— Да он что, совсем спятил?! Так, вот что, где этот кретин? Я немедленно с ним поговорю. А что касаемо остальных, так они ждут не дождутся, когда можно будет встретиться с тобой. Многие даже поговаривают о том, чтобы устроить грандиозный праздник в честь рождения твоего малыша. Так что выкинь эти глупости из головы, я запрещаю тебе, слышишь, забивать голову всем этим бредом. Вот, погоди, станет тебе лучше, и отбоя ещё не будет от желающих понянчиться с твоим сыном. Кстати, ты уже придумала, как его назовёшь?

— Нет, у меня голова другим была занята.

— Оно и видно, ерундой всякой. Видите ли, ненавидеть её будут.

— Но они ещё не знают, что я натворила.

— Это ты так думаешь, а между тем, многие догадывались, что вы с тем молодым жрецом не даром так часто уединяетесь.

— Так значит…

— Да, милая моя, камня за пазухой не утаишь. Конечно, не говорю, что всем это нравилось, и не все повально знали, в том числе и твой драгоценный братец. Однако многие понимали тебя, так что одиночество и всеобщая ненависть тебе точно не грозит. Так что, давай, бери себя в руки и начинай думать о том, как назовёшь сына. А я, тем временем, поговорю с твоим братцем.

Алис вышла из комнаты, а Ареана через несколько минут, увидев на столе рядом с кроватью Рози пустой кувшин, решила принести воды, выйдя следом за ней. По дороге на кухню, она, проходя мимо неплотно закрытых дверей одной из комнат, услышала разговор, происходивший на повышенных тонах. Чуть остановившись, она услышала обрывок разговора:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты ничем не лучше их, возненавидеть сестру только за то, что она полюбила!

— Она полюбила отеотиса!

— И что с того? Если её простил даже Великий Касиан, и сам капитан помог ей исцелиться, кто ты такой, чтобы судить её?! Или ты решил, что ты выше их?!

Ареана вздрогнула и поспешила прочь от двери, сердце её тревожно забилось. Вернувшись в комнату Рози, она постаралась придать себе беззаботный вид, хотя на душе у неё по-прежнему было неспокойно.

На следующий день, когда она пришла к Рози, та сидела в компании трёх касианских девушек и, кормя малыша, о чём-то весело переговаривалась с ними.

— Ну вот, у тебя уже и гостей прибавилось. Это та, которая решила, что от неё отвернётся целый свет.

Рози смущённо опустила голову, а одна из девушек поспешно произнесла:

— Она у нас с самого детства была мнительная, вечно придумывает несуществующих проблем, а потом переживает по этому поводу.

— Да не такие они уж и придуманные, сама ведь ты говорила, что твоя мать не хотела тебя ко мне пускать.

— Ну и что? А ты думала, всё будет так легко что ли? Но это же не повод опускать руки, повозмущаются и успокоятся. В конце концов, это твоя жизнь, и тебе решать, как ее прожить.

— Я ей то же самое говорила, только, похоже, переубедить её немногим легче, чем заставить бутана летать.

Девушки так и прыснули от смеха. Между тем, прошло ещё несколько дней, и каждый день, приходя к Рози, Ареана заставала там новых гостей, появились и подарки для неё и малыша. Настроение молодой матери постепенно улучшилось, однако ещё неоднократно Ареана видела, что у неё припухшие от слёз глаза. И вот, на семнадцатый день, придя в очередной раз к Рози, она застала её стоящей у кроватки сына, на лице её сияла счастливая улыбка.

— Зачем ты встала?

— Мне доктор разрешил, сказал, что нужно уже понемногу вставать, иначе я никогда полностью не поправлюсь.

— Это из-за этого ты такая счастливая сегодня?

— Вовсе нет, ах Ареана, ты просто не представляешь, какой счастливый сегодня день!

— И с чего это вдруг? Ещё вчера ты была мрачнее тучи, а сегодня такие разительные перемены?

— Это из-за Кроулта.

— Что опять твой сумасшедший брат сделал?

— Не беспокойся, ничего страшного не произошло, даже совсем наоборот. Иди, присядь рядом со мной, я всё тебе расскажу.

Девушки сели на кровать, и Рози начала свой рассказ:

— Я сегодня проснулась ночью и увидела, что он стоит над кроваткой и смотрит на ребёнка. Знаешь, я даже сперва очень испугалась, думала, он что-то нехорошее сейчас сделает, а он так осторожно погладил его. Знаешь, у него на глазах были слёзы. Потом он увидел, что я не сплю. Он подошёл ко мне, обнял и попросил прощение за все, что наговорил от злости. Он сказал, что больше не злится на меня и постарается принять моего малыша и забыть, что его отец отеотис.

— Слава Великому Отеотису, похоже, что Алис всё же вправила твоему брату мозги на место.

— Да, Алис боевая, уж если что решила, обязательно сделает. Жаль, что у неё с капитаном так ничего и не вышло!

— В каком смысле не вышло?

— А ты разве не знаешь? Они с капитаном собирались пожениться, но после гибели Касиана, нам всем столько много всего пришлось пережить, и они расстались. Я не знаю, что конкретно случилось, Алис девушка скрытная, всё держит в себе.

— Ну, значит такова их судьба. Я рада, что у тебя, наконец, всё наладилось, и ты больше не будешь беспокоиться о том, что тебя и твоего сына отвергнут.

— Да, вот только знаешь, есть ещё одно обстоятельство, которое меня очень беспокоит. Доктор Роулт сказал, что всесторонне обследовал малыша и не нашёл никаких признаков отклонения от нормы, но, по-моему, он мне сказал неправду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рози, ты опять придумываешь себе проблемы.

— Нет, это не выдумка, взгляни сама.

Она встала с кровати и, подойдя к кроватке, осторожно стала разматывать ткань, в которой, тот был завёрнут. Потом осторожно, повернув его на бок, приподняла край его рубашечки.