Университет - Бентли Литтл

— Почему это?

— Потому.

— А поконкретнее?

— Потому что я не хочу. Не хочу — и все тут! Это был самый глупый из всех возможных ответов. И реакцию Кейта было нетрудно предсказать.

— Ты мне не указ, — сказал он. — У меня своя хотелка имеется.

— Я говорю на полном серьезе.

— И я говорю на полном серьезе. До сих пор я был уверен, что ты спишь и видишь, как я поступаю в университет. Это же ты не слезала с меня: без диплома никуда, без диплома всю жизнь машины мыть будешь!.. А теперь — здравствуйте-пожалуйста! Не ходи в университет, потому что я не желаю!

Фейт в отчаянии потерла лоб.

— Да я тебя не от учебы отваживаю. Я только говорю, что Бреаский университет — это не вариант. Там... там очень опасно.

— Что значит "опасно"?

Фейт потерянно молчала. Что именно она вправе ему рассказать? И что она может рассказать, не показавшись в его глазах сумасшедшей? Брат решит, что она в последнее время слишком часто смотрела фильмы ужасов и слегка рехнулась.

— В университете совершается неимоверное количество преступлений, — осторожно начала она. — Там постоянно вспыхивают драки, происходят убийства, самоубийства и...

— Самоубийства не являются преступлениями, — резонно поправил ее Кейт.

— ..изнасилования. Кейт ухмыльнулся.

— Правильно Меррик говорит — сплошной праздник!

— Кейт, мне не до шуток!

— Ладно, извини, я не хотел обидеть...

— Меня чуть было не изнасиловали в библиотеке. Ты полагаешь, это забавно, когда тебя насилуют? Кейт попятился и побледнел.

— Извини, я не знал, — забормотал он. — Почему же ты мне ничего не сказала? Ты матери говорила?

— Нет, еще чего!

— А в полицию сообщила?

— Охота мне позориться!

— Ну ты даешь! — воскликнул Кейт. — Надо было обязательно в полицию...

Фейт решила солгать — для пущего устрашения брата.

— Хорошо, — сказала она, — получай всю правду. Я была в полиции. Того парня поймали и посадили. Но беда в том, что таких сволочей там пруд пруди. Одного посадили, а тысяча осталась на свободе! Изнасилование в Бреаском университете как грипп — мало кто способен от него уберечься. Короче, это жутко опасное, мерзкое место.

— Ты рассказываешь как будто о другой стране. Трудно поверить, что такое творится у нас под боком...

— А ты когда-нибудь оглядывался по сторонам? Думаешь, в городе, где мы живем, творится меньше? Преступникам кругом лафа!

— Да, я не слепой и не глухой... Но ведь это как-никак университет! Храм науки! А судя по твоим словам, он ничем не лучше бандитского квартала...

— Да, да, Бреаский университет — самый настоящий бандитский квартал. И даже хуже. Кейт начал резать ветчину.

— Так значит, Ирвин? — с сомнением спросил он.

— Только Ирвин. Теперь существует новая система — ты получаешь ссуду на учебу от городского совета, а затем отрабатываешь бесплатным трудом на благо города. Так что, если постараться, деньги можно раздобыть.

— Ага! Очень умное предложение! Значит, мне придется три года горбатиться на город, сажать деревья и подметать улицы, чтобы получить возможность учиться в университете?

— Альтернатива — не учиться и всю жизнь работать мелким клерком без какой-либо перспективы. Рассерженная Фейт замолчала. Замолчал и Кейт. Через некоторое время он откашлялся и нерешительно спросил:

— Послушай, а если бы отец был жив... он был бы за то, чтобы я учился в университете?

Фейт решительно кивнула головой и ответила брату другим, более ласковым тоном:

— Я уверена на все сто, что он хотел бы видеть тебя образованным человеком.

— А вот мамаше наплевать...

— Да, — согласилась Фейт, — мамаше наплевать. А для меня это важно. Очень важно. Кейт кивнул.

— Знаю, — сказал он.

Это было произнесено в его привычной устало-равнодушной манере, которую он усвоил себе в последние года два-три. Однако на лице брата Фейт заметила что-то вроде благодарности... или, скажем так, намека на благодарность... Кейт не способен открыто показать, что его трогает чья-то забота. Но она угадала, что в глубине души он искренне тронут. Ну и слава Богу. Ей достаточно хотя бы намека на взаимопонимание и любовь...

— Ладно, поглядим телик — и спать, — сказал Кейт.

Фейт кивнула. Они вернулись в комнату и молча смотрели телевизор, а потом разошлись по своим комнатам.

3

Чэпмен Клементс встал со скамейки и в свете фонаря в который раз посмотрел на свои наручные часы.

Двадцать сорок пять.

Занятие должно было начаться в двадцать тридцать. Но ни один студент к назначенному времени не явился.

Клементс напрасно ждал своих учеников в древесном питомнике и в растерянности гадал, что же теперь делать. Было ясно, что никто из студентов не придет.

Профессор затравленно посмотрел через открытые ворота древесного питомника в сторону почти пустой автостоянки.

Неужели он забыл предупредить студентов об этом практическом занятии? Как его могло угораздить? Правда, после утреннего визита Бакли Клементс стал рассеяннее прежнего. Он постоянно вертел в голове сказанное. Хотя Бакли говорил уклончиво, невнятно, Клементс уловил главное — обеспокоенность "ситуацией" в университете. Вполне понятно, почему он забыл проинформировать семинар — голова не тем была занята...

Нет, напрасно он на себя грешит. Он помнит, как написал на доске крупные цифры "20.30", а после этого раздал всем брошюрки о южно-калифорнийских животных, ведущих ночной образ жизни.

Стало быть, причина неявки — апатия студентов.

Именно ее Бакли называл одним из грозных симптомов надвигающейся беды.

Апатия апатией, но хотя бы два-три человека должны были прийти, раздраженно подумал Клементс.

Ладно, подождет еще десять минут.

Он обвел взглядом древесный питомник. Ни души. На темном ночном небе горели звезды, блекло-золотые из-за смога. Темно, холодно и одиноко... Да-а, отменный получается день рождения! Под стать мрачному имениннику. Сегодня ему стукнуло тридцать пять, а чего он добился в жизни, чего достиг?

Ничего.

Большинство великих ученых к тридцати пяти годам уже совершили свои эпохальные открытия.

(Сейчас, в нормальном состоянии, Клементс уже не помнил о своем "гениальном" открытии секса при помощи насекомых.) Да и в других областях... Те же "Битлз", когда им исполнилось по тридцать пять лет, уже пять лет как были в ссоре, и лучшие песни уже были спеты...

Самое грустное, что ему не с кем разделить даже эти горестные мысли. У него нет ни жены, ни подружки... и никакой надежды, что кто-то появится на горизонте в ближайшее время. Коллеги, которых он называл друзьями, на самом деле были всего лишь приятелями, а его родители и настоящие друзья жили далеко — в штате Огайо, где он родился и вырос.