Стратегии гениальных женщин - Валентин Бадрак

Развив в себе недюжинные актерские способности, Маргарет Тэтчер ловко использовала их для демонстрации недостающей ей женственности. Как-то впервые открывая больницу, она провела у постели больных значительно больше времени, чем предполагалось программой. Срывая последующие мероприятия, леди Тэтчер демонстрировала потрясающее, присущее женщинам эмоциональное сочувствие.

Вряд ли человек с железной волей, стоящий у штурвала государства, мог бы позволить себе расслабиться до такого уровня сочувствия – это, несомненно, был расчетливый трюк, призванный продемонстрировать миру женское лицо премьера. Впрочем, журналисты раскусили ее замысел, проигнорировав в репортажах этот случай.

И все же присущая лидерам-мужчинам нетерпимость нередко выскальзывала из-под маски, демонстрируя окружающим истинное, исключительно маскулинное лицо. Маргарет могла оборвать любого на полуслове или проигнорировать инструкции; она была до фанатизма жесткой, когда это требовалось для достижения конкретного результата, пусть даже эфемерного. Кстати, развитие этой нетерпимости и «ее личный стиль» отвернули от нее многих сторонников, которые поспешили приклеить к уходящему политику ярлык «политический Чернобыль». Что ж, по меньшей мере, эти слова оказались такими же запоминающимися, как и все, что делала эта на редкость яркая женщина.

Была ли она когда-нибудь счастлива? Пожалуй. В минуты политических триумфов, в моменты поклонения ей как государственному деятелю, в те изумительные мгновения, когда она, женщина, силой воли изгнавшая из своего естества Женщину, видела глаза поклоняющихся ей мужчин. Но нужно ли было тщеславной девушке Мэгги это триумфальное шествие?! Едва ли. Но оно спасло ее трансформированную сексуальность от психической несвободы, позволив развиваться по мужскому типу, отказавшись от одной маски в пользу другой. Та, другая, по всей видимости оказалась более просторной.

Женщина-пророк

Маргарет Тэтчер пришла к власти путем, прежде всего, резкого выделения собственной личности из окружающего мира. Она была отчетливым контрастом во всем – в безумной энергичности, непреклонности, темпах деятельности, способности запоминать бесчисленное множество деталей, работоспособности, наконец, в том, что она была женщиной. Но, будучи женщиной, она постаралась руководствоваться преимущественно мужскими принципами, постепенно вытравив из своего естества почти все, что напоминало о женском начале. Конечно, женское порой прорывалось в виде неконтролируемых эмоций (например, она прослезилась, когда ей пришлось заявить об отставке после одиннадцати с половиной лет властвования в Великобритании), но это бывало так редко, что не многие мужчины, тесно с нею связанные, могли бы упрекнуть ее в какой-нибудь внешне проявляемой слабости. Напротив, ее странная и суровая непреклонность почти во всем была компенсацией за подсознательную боязнь своей женской слабости. Именно поэтому она порой совершала поступки, граничащие с безрассудной смелостью, ведь упреки в «неженской» силе духа для нее были предпочтительнее осознания окружающими ее женской слабости.

Спору нет, Маргарет Тэтчер по жизни была труженицей, причем чисто мужской алгоритм реализации идеи довлел над ее сознанием, как дамоклов меч, неизменно побуждая к новым и новым действиям. Неудивительно, что когда пришло время расстаться с властью и оглянуться назад, она, конечно, должна была позаботиться о том, чтобы запечатлеть свою деятельность в памяти потомков (даже при том, что немало современников писали ее биографию или упоминали ее в своих воспоминаниях). Появившиеся вскоре после ухода Маргарет Тэтчер с поста премьер-министра мемуары, конечно, были составляющей «паблисити» и распространения мифа о себе. Она прекрасно понимала, чтП такое влияние на общественное сознание, и использовала этот рычаг с полной ответственностью и осознанием своих действий. Однако еще более удивительным фактом является то обстоятельство, что издание емкого двухтомника мемуаров Маргарет Тэтчер не наполнило до краев чашу ее амбиций. Действительно, мало кто из политиков, даже весьма посредственных, не вдается в написание версий собственного изложения истории. В этом контексте совершенно логичным и понятным является поиск этой в высшей степени загадочной женщиной большей широты для распространения своих идей. И она нашла такую широту, взявшись писать концептуальный труд «Искусство управления государством» («Statecraft»), который во многих местах претендует на «Искусство управления миром». Какую цель она преследовала – подняться до уровня Никколо Макиавелли? Полагаем, она вознамерилась создать новый уровень, ибо в книге, написанной менторским тоном, нередко прорывается отношение к себе как к пророку, стоящему в стороне от меняющегося мира. Она не только упоминает о «законе Тэтчер», но, уже приближаясь к восьмидесятилетнему возрасту, продолжает толковать политическую стратегию исключительно с позиции силы. Не только оправдывая, но и завещая при помощи военной машины держать в ежовых рукавицах страны, не желающие подчиняться господству западных ценностей. Небезынтересно, что в этой книге она с легкостью подвергла жесткой критике феминизм – за неспособность женщин этого движения самостоятельно брать то, что они желают. «Есть масса ролей, которые женщины могут играть в обществе; некоторые из нас даже управляют государством», – заметила госпожа Тэтчер после критики феминизации военной службы, в очередной раз намекая на собственную исключительность. Нет никакого сомнения, что Маргарет Тэтчер всегда жила с ощущением своей великой и пророческой миссии. Но тем не менее узость ее мышления часто проявлялась в том, что, как незадачливый врач, лечащий болезнь, а не организм, она занималась выработкой стратегий-ответов на современные проблемы вместо попыток изменить мышление современного человека.

Действительно, поступки Маргарет Тэтчер не вписываются в рамки поведения женщины-политика, которая волею судьбы оказалась капитаном мощного корабля, ее поведение являет собою образец действий современного мессии, философа с устойчивыми убеждениями, причем философа ярко выраженного мужского типа. Умиляет даже ее посвящение книги – президенту Соединенных Штатов Рональду Рейгану, далекому от нее политику и совершенно чужому человеку, но первому лицу государства, безропотно насаждающего свою культуру и свои ценности всему миру, а также импозантному и волевому мужчине. Тут, конечно, прорывается невысказанная и всегда загоняемая в глухой угол тоска женщины. Женщины, которая так никогда и не смогла позволить себе проявить слабость с мужчиной и которая, впрочем, так и не встретила на своем пути такого мужчины, даже прожив долгую совместную жизнь с Дэни-сом Тэтчером, слишком часто ощущавшим при ней бесполезность и даже ущербность своей роли. В этом смысле президент Рейган остался в ее сознании символом мужского, и в глубокой старости Маргарет уже не боялась в этом признаться. Кроме того, для большинства людей таким «объединением имиджей» Маргарет Тэтчер позаботилась и совершенно другом контексте собственного образа, подчеркнув этим маленьким, но отчетливым штрихом его величественность и более широкий контекст в восприятии будущих поколений. Она не смогла устоять перед соблазном изваять из себя пророка XXI столетия, указывающего, как надо бороться с новыми проблемами. Лучше всего ее невиданное самомнение заметно в эпизоде, описанном ею самой: «Когда мы спустились с трибуны, один чешский ветеран, сражавшийся в прошлой войне вместе с англичанами, попросил автограф. От холода у меня так дрожали руки, что я с трудом смогла расписаться. Подпись получилась настолько неразборчивой, что, несмотря на ее подлинность, КОГДА-НИБУДЬ В БУДУЩЕМ ЭКСПЕРТЫ могут счесть ее поддельной». Маргарет Тэтчер не преувеличивала: подобно Бисмарку или Черчиллю, готовым «дать хорошую рекомендацию дьяволу», она вписалась в анналы истории как мессия. Вернее, она вписала, втиснула себя в мировую летопись о жизни Человека на планете Земля. Люди, которые хотят больше, чем им позволяется окружающими, создают для себя новый, свой собственный уровень, не имеющий границ и предела. Маргарет Тэтчер всегда принадлежала к небольшой когорте именно таких людей.