Война темной славы - Майкл Стэкпол

Мне казалось, что я существую вне своего тела. Я не мог выйти из него и посмотреть на него со стороны, но я отстранился от тела, как будто это была маска, надетая моим духом. Боль все еще я ощущал, но чувствовал лишь, как кап-кап-кап — стекает кровь с челюсти на грудь. Боль была частью меня — того, чем я стал. Она была неизбежна, и я не видел и причин ее избегать. Если бы я ее избежал, пострадали бы мои друзья, а этого я допустить не мог.

Когти большого темерикса процарапали мои сапоги и убрались. Зверь отпрыгнул на шаг и с любопытством смотрел на меня, потом вытянул нос вперед и понюхал кровь, сочащуюся из длинных царапин, которые он оставил на моем теле. Его горячее дыхание лишь отдаленно напоминало огонь, сжигающий меня вдоль всего тела — от черепа до промежности.

Короткие отрывистые звуки падения капель крови с челюсти отмечали для меня ход времени. Мне показалось, что кровь стала капать медленнее, потому что стала сворачиваться, но я не мог доверять своим ощущениям.

Кайтрин не спускала с меня глаз, и взгляд ее становился все более злым по мере того, как кровь собиралась в моих сапогах. Из-за прорех в одежде тело мое остывало, но кожа горела по-прежнему, и я понимал, что раны загноятся.

Наконец она зашевелилась на своем троне, и глаза — ее широко раскрылись:

— Раньше ты меня забавлял, теперь просто поразил. Твой стоицизм меня изумляет.

Я позволил себе кивнуть один раз, и мне удалось удержаться, не заметаться в безумном танце, чтобы нейтрализовать боль. Я не сомневался, что такие прыжки ее позабавили бы, но я подумал, что в создавшихся обстоятельствах лучше постараться произвести впечатление.

— Не забудь про уговор.

Она кивнула:

— Я его выполню. Те, кто уже мертв, мертвыми и останутся. А те, кто жив, те будут жить. — Она позволила себе сдавленный смешок. — Конечно, твое поведение определило их дальнейшую судьбу.

— Я уже поняла, что вторгаться на юг было преждевременно. Но у меня такие безголовые военачальники, да и войск недостаточно, чтобы осуществить все мои замыслы. Ты уничтожил моих сулланкири, значит, теперь мне придется найти новых, и военачальников найду хороших — героев, не то что прежних. Мне прекрасно подойдут твои друзья.

— Нет, нет, ты что… — Я сжал руки в кулаки. — Они заслуживают лучшей судьбы. Они заслужили свою свободу.

— Ты так думаешь? — она фыркнула, раздула ноздри и сразу стала некрасивой. — Может, заключим еще одну сделку? Я дам им свободу в обмен на кое-что, что могу получить только от тебя.

У меня возникло такое ощущение, будто мое сердце обвивают колючие виноградные лозы.

— И что же ты потребуешь взамен?

— Чтобы ты стал моим слугой и союзником. — Она наклонилась вперед и соблазнительно улыбалась. — Ты станешь моим новым сулланкири. Ты заслужил это право, несомненно, после того как уничтожил прежних. Ты станешь тем, чем захочешь, а твои друзья получат свободу. Ты станешь моим главнокомандующим и супругом, и весь мир станет нашим.

Кому-нибудь может показаться, над подобным предложением стоит как следует подумать, прежде чем принять какое-то решение. Если бы я согласился, мои друзья получили бы свободу. Они — знавшие намного больше, чем я, и знавшие меня, — без сомнения, соберут силы и придумают, как можно победить меня. А появиться на юге с армией, при виде которой Скрейнвуд превратится в дрожащую лужу, — привлекательная идея. Я даже смог бы подготовить вторжение таким образом, чтобы оно принесло минимальный вред моим друзьям.

Эти мысли молнией пронеслись в моей голове, но тут же испарились, потому что я знал, что никогда нельзя доверять Кайтрин. Я согласился на ее условия спора в первый раз, и она сдержала слово, но подготовила новую ловушку. Она меня один раз уже надула, и я знал, что и второй трюк наготове, она так и ждет, чтобы облапошить меня. Я уступил ей победу в малом, но во второй раз решил не уступать победу даже ценой своей жизни, сознавая, что за нее можно дорого запросить.

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, я не стану твоим союзником. Никогда.

Кайтрин выпрямилась на своем троне:

— У каждого есть своя цена. Я решила, что спасти друзей — это и есть твоя цена.

— Не спорю, цена хорошая, но не сомневаюсь, что твое предложение окажется ловушкой и ты меня надуешь в пределах этой цены.

Она хохотнула, и у нее это получилось более хрипло, чем она рассчитывала.

— Отлично, Хокинс, просто здорово. А теперь я тебе расскажу, что каждый из твоих друзей сам пришел ко мне. Я заплатила каждому его цену. Сит в последнюю минуту позволила убедить себя, что ты ее бросил, так что согласилась на мою дружбу. И твой лорд Норрингтон, страдая от сильной боли, искал любого избавления от нее, в чем ты ему отказал. Я обещала ему, что боль прекратится, и он поклялся служить мне. И так же было со всеми, даже с мертвыми, которые просто хотели остаться в этом мире.

— Итак, ты оказался прав. Если я предоставлю им свободу, они все же будут служить мне как сулланкири. Они служили бы тебе в этом качестве, но ты выбрал противостояние мне. — Она прикрыла свои толстые веки. — До сих пор ты проявлял себя умным и непоколебимым, но хватит ли у тебя мужества встретить грядущее?

Я сопоставил свою личную боль с теми страданиями, которую она причинила многим другим, и гнев вдохновил меня на следующую речь:

— Если это значит победить тебя, я с радостью выполню свою роль. Я всегда буду противостоять тебе.

— Не сомневаюсь, что ты искренне верить в себя, но советую тебе остерегаться такой безоглядной веры. Иначе ты станешь жертвой глупости. — Она раскинула руки, обводя ими весь зал: — УрЗрети Борагула были искренне убеждены, что только они достойны обрести оперение. Я явилась к ним в виде Циндр-Кораксок, с оперенными конечностями, и они приняли меня как вождя. Вы, люди Юга, так же глупы, к тому же вас так легко натравить друг на друга, а это мне на пользу.

— Даже самый глупый правитель на юге, Кайтрин, сумеет понять, как ты опасна.

— Так ли? Посмотрим. — Она снова улыбнулась мне и наклонилась вперед всем телом, как взрослый, желающий приласкать малыша. — Даю тебе два дня на дорогу, а уж потом пошлю за тобой своих охотников. Если доберешься до Юга, можешь предупредить своих королей и королев, что я в пути. Можешь высказать им самые страшные прогнозы, какие только измыслишь, да скажи им, что мое следующее появление будет не в пример страшнее. Их герои теперь — мои герои, и если они сумеют так же быстро вырастить новых героев, как я умею выращивать бормокинов (так вы их, кажется, называете), — ваши нынешние дети не успеют вырастить своих детей.

Откинувшись на спинку трона, Кайтрин смотрела на меня, подняв брови.