Черная Вишня - Алиса Пожидаева

— Ну что вы, — вернула улыбку. — Ваша светлость, а разве вы не должны быть сейчас в другом месте?

— Это в каком же? — Он развернулся корпусом и снова с жадным интересом разглядывал меня, ожидая ответа.

От этого взгляда захотелось раскрыть веер и начать обмахиваться. Щеки явно покраснели, и хорошо, что в темноте этого не видно.

— Например, с вашей невестой, — смогла наконец произнести я.

Шайсар многозначительно хмыкнул и, подавшись ко мне, доверительно сообщил:

— Тогда я определенно на своем месте.

И что это значит? Эдуард, до этого момента еще шептавшийся с отцом, замолк, обернулся ко мне:

— Надеюсь, дорогая, вам понравится сюрприз.

Спросить ничего не успела — зазвучала музыка. Подозрительно знакомая музыка, только в прошлый раз, когда я слышала эту мелодию, ее наигрывал квартет в виленской таверне, а не королевский оркестр.

Я уставилась на сцену, еще не веря, но уже догадываясь, что увижу там. И действительно, декорации с винокурней и рядами виноградников на фоне гор рассеяли последние сомнения. На сцене Большого королевского театра начиналась «Кармен».

Я, растеряв всю светскость, подалась вперед, жадно разглядывая танцоров. Узнала Ситу в сольной партии, разглядела красавчика Немана, снова танцующего Хозе. Теперь понятно, почему в последний мой визит в «Два тракта» все ходили с такими загадочными лицами. И ведь не проболтался никто! Смотреть со стороны было безумно интересно. Большая сцена, хорошие костюмы, свет, проработанные декорации — сердце наполнялось трепетом, когда я видела результат и своего труда в том числе. Ближе к концу акта я даже ухватилась пальчиками за обитый плюшем бортик балкона. Было очень интересно, как Сита станет соблазнять мужчину. На репетициях она зажималась, но сейчас буквально порхала лепестком огня, излучая почти осязаемые волны страсти. Появились подозрения, что у этой парочки наконец завязался роман.

— Именно эту партию танцевала ты? — раздалось справа.

Краем глаза глянула на неотрывно следящего за сценой Эдуарда. Его величество тоже подался вперед и был явно заинтригован.

— Да, — мечтательно выдохнула я.

На бортик балкона слева от меня легли еще две руки.

— И танцевала вот так же? — напряженно уточнил Шер.

— Ну что вы, лорд Шердан, — раздалось позади. Это вмешалась матушка. — Даже в школьные годы Вероника танцевала эту сцену куда более чувственно.

— Хотел бы я посмотреть, — хмыкнул Эдуард.

— Для вас — что угодно! Я с радостью вернусь на сцену, ваше величество, — счастливо улыбнулась я.

— Через мой труп, — припечатал вдруг слева Шер. — Прошу простить, но мне срочно нужно побеседовать с леди Вероникой.

Его светлость встал, дождался королевского кивка — по-моему, Эдуард искренне веселился, — почти выдернул меня из кресла, так что я едва успела придушенно пискнуть, и, коротко поклонившись, потащил на выход из ложи.

В коридоре было неожиданно безлюдно, хотя раньше, когда я выходила во время представления, тут сновал персонал и прохаживались покинувшие зал аристократы. Наверное, все смотрят непривычное представление. Я бы тоже посмотрела, о чем и сообщила, но кто меня слушал? Несколько десятков метров, и мы оказались в каком-то темном кабинете.

Меня Шер пропустил вперед, а сам прикрыл дверь, прислонился к ней спиной, словно отрезая пути отступления. Я беспомощно осмотрелась, но других выходов из комнаты не было. Пришлось опуститься на диванчик.

Шер с минуту собирался с мыслями, бездумно глядя в темное окно, а потом наконец перевел взгляд на меня и произнес:

— Так больше не может продолжаться, Вероника. — Да уж, не может, свадьба же скоро. — Ты просила время, я дал его тебе.

Видимо, время это вышло.

— Ну да, а сам людей от меня гонял. — Я сложила руки на груди и откинулась на спинку дивана, так было удобнее смотреть на стоящего Шера.

— Только мужчин и только опасных, — поправил он. А опасные мужчины у нас все, кто не его светлость. — Или ты под предлогом необходимости разобраться в себе собиралась закрутить роман с другим? — В прищуренных серых глазах полыхнул знакомый опасный огонек ревности.

Я уже видела Шера таким, после недоразумения с Дарсаном, например. И нет, ни с кем встречаться я не собиралась, на шею не вешалась, поводов не давала и авансов не раздавала. Хотя внимание было приятно, я понимала причины повышенного интереса. Зато от ревности и недоверия стало совсем обидно. А еще появилось ощущение, что мы вот-вот совершим непоправимую ошибку. Или уже совершили.

— Шердан, к чему эти обвинения? Ты хочешь, чтобы мы расстались врагами?

Похоже, мои слова все-таки достигли цели. По крайней мере, от двери Шер отлип, подошел ближе и присел на корточки прямо у моих коленей.

— Я вообще не хочу с тобой расставаться, — признался он. — Просто невыносимо думать, что ты можешь быть с кем-то другим.

— Мне, знаешь ли, тоже. — Прозвучало это сварливо и обиженно. — А Камилла…

— При чем тут она? Баронесса Налин не позднее конца лета станет супругой дяди Максимилиана. Или ты подумала…

Шер не договорил, понимающе ухмыльнулся.

— А что еще я могла подумать, когда ее брат заикнулся о свадьбе?

— Значит, чужим обмолвкам ты веришь сразу и додумываешь худшее. А вот мне ты почему-то по-прежнему не хочешь доверять.

Я замерла мышкой, боясь спугнуть нечаянный приступ откровенности. Но Шер не собирался останавливаться, он оперся руками на диван по бокам от моей юбки и продолжил, глядя в глаза:

— Ты изменила меня, девочка моя. Даже не знаю, когда это случилось, ведь заметил, лишь когда ты пропала. — Он замолк, прикрыв глаза, словно это воспоминание было для него неприятным. — Впервые, засидевшись допоздна, я захотел не упасть спать в своей берлоге, а отправиться в покои. Потому что там была ты, сонная, теплая, иногда сердитая. Я не понимал, какое это счастье — прижимать к себе любимую женщину. Я хочу, чтобы ты была со мной всегда, и не хочу тебя больше терять. Я люблю тебя, Ника. И прошу, не беги от меня.

Он поднялся и протянул мне раскрытую ладонь. В грозовых глазах застыли напряжение и какая-то отчаянная надежда. А я просто стянула перчатку, вкладывая свою ладошку в его. Потому что я тоже без него не могу. Совсем.

Шердан выдохнул резко, будто вовсе сейчас не дышал, и уже через мгновение я оказалась в его объятиях. По щекам потекли предательские слезы, и я уткнулась в камзол носом. Но всплакнуть в плечо не получилось, его светлость аккуратно приподнял мой подбородок.

— Ну что за слезоразлив? — спросил он тихонько, стирая большим пальцем одну влажную дорожку.

— От избытка чувств, любимый. — Пришлось немножко отстраниться, насколько руки, прижимающие меня, позволили, и добавить строго: — Но учти, у меня будет несколько условий!

Эффект слегка подпортило то, что я некуртуазно шмыгнула носом. А потом меня и вовсе подхватили и закружили.

— Это ты так условиям радуешься? — уточнила я, обретя под ногами опору.

— Это я так «любимому» радуюсь, — поправил меня Шар, одарил счастливой улыбкой и наконец поцеловал.

Если первые секунды я еще помнила, как собиралась зачитать список требований: не врать, не запирать и слушать мое мнение, то потом все мысли просто вымело. Я растворялась в поцелуе, наслаждалась лаской сильных пальцев, сейчас лежавших у меня на затылке и безнадежно портящих прическу. Вторая рука Шера уже была значительно ниже талии, а я пыталась избавить его от шейного платка, когда в отдалении зашумели аплодисменты.

И меня бы это не смутило, но первым отстранился Шердан.

— Погоди, — выдохнул он с трудом, и я его очень понимала. Воздуха в этой комнате определенно было маловато. — Это совсем не то место, где я хотел бы провести ночь, а если мы продолжим…

Он многозначительно поднял бровь.

— И как ты с этим пойдешь? — Я слегка прижалась бедрами, Шер выдохнул сквозь зубы и аккуратно отстранил меня.

— Столько терпел, потерплю несколько часов, любимая. У нас есть еще пара важных дел, — еще один поцелуй. — Например, надо решить вопрос с этим.

И он поднял мою вторую руку, на которой красовался перстень Эдуарда.

Как-то я успела позабыть про этот момент, а ведь мало кто знает, что нас с его величеством связывало что угодно, но не постель. Пришлось смириться и отступить.

— Альгер, — позвал Шер в амулет, подождал немного и позвал снова, но отклика не дождался. — Где его носит?

— Я думаю, он сейчас немного занят, если выжил. — Я у зеркала пыталась подколоть в прическу выбившиеся локоны, поймала в отражении недоуменный взгляд. — Просто поверь и не спрашивай.

ГЛАВА 30

Самая слабая женщина — та, которая любит.

И самая сильная женщина — та, которая любима.