Музыка Мёртвого Моря (СИ) - Райт Кио

— Нет! — упрямо и с вызовом выкрикнул я, изворачиваясь, силясь вновь обрести сцепление с полом. Хватался ногтями за скользкую поверхность, пачкаясь во всё ещё струящейся из вагона липкой красной жиже, даже дышал через раз.

— Где… выход… Должен быть… — пытался расшевелить немеющие от паники клетки мозга, но даже мантра «без вреда для здоровья» уже слабо помогала.

Организм поддался иллюзии. Поверил. Как легко, оказывается, его обмануть…

— Выход… Дверь… Да, дверь! — я уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. — Дверь находится…

От очевидности ответа меня окатило тёплой волной облегчения. Дверь была там, где и должна быть. Я видел её из-за прозрачной преграды пола, за мельтешащими рыбьими телами. Вот только смогу ли я до неё добраться? Не окажется ли днище вагона плоскостью, уходящей в бесконечность?

Я придвинулся к ближайшему краю, с замиранием сердца опустил ладонь на пол. Провёл ею дальше и едва не заорал от восторга, когда рука провалилась за край и нащупала облупившуюся краску наружней обшивки. Вагон всё ещё представлял из себя параллелепипед — и неважно, где я находился относительно него.

Движение к цели казалось невыносимо медленным, заторможенным. Словно в кошмаре, где воздух, ставший тугим и плотным, мешает твоему побегу от маньяка с ножом. Однако внутренний метроном отсчитал всего четыре секунды, когда я достиг нужного края вагона.

Дверь маячила совсем рядом — податься на полметра вверх да руку протянуть, чтобы ухватить за рычажок. Но всё было не так просто. Отчаянно борясь с гравитацией, я цеплялся за малейшие выступы и неровности корпуса, чтобы не соскользнуть в хищно скалящуюся пучину под ногами. Притяжение вагона уже почти не действовало на меня.

Рискуя свалиться, я одним движением подтащил себя ближе к двери, а затем, здоровой рукой попытался открыть её.

Рычажок плавно опустился вниз, и дверь с глухим хлюпом отворилась вовнутрь. Испытывая странную смесь чувств из эйфории и паранойи, я задействовал «рывок», моментально оказываясь в непроглядной толще тумана.

— 21hp

Гравитация поприветствовала меня неласковой встречей с краем сиденья и, как следствие, разбитым носом. Не обращая внимание на кровотечение, я поспешил обратно к двери, доверившись внутреннему чувству направления. И почти сразу же врезался во что-то большое и отчаянно барахтающееся.

— Лерой! — чудом избежав повторного удара по носу возмутился я.

— Джейс? — неверяще прохрипел друг, переставая дёргаться и словно очнувшись. После чего — совершенно ожидаемо — обхватил меня руками за пояс, слепо ткнулся лицом в мой воротник и затих.

— Олеся где? — ворчливо спросил я, не желая признавать даже мысленно, что эти объятия после пережитого стресса действуют вполне благотворно.

— Я…это… В общем, её… и тебя тоже… — сбивчиво и абсолютно неинформативно доложил Дженкинс.

— Ясно, — фыркнул я. — Тогда пошли искать. И отцепись от меня уже, ты тяжёлый!

— Нет… — Лерою, похоже, требовалось больше времени, чтобы прийти в себя. И этого времени у нас не было.

— Дверь открыта, Лексей. Больше никто не исчезнет, — я попытался сказать это как можно мягче. — Осталось только Олеську найти, она здесь, рядом.

Дженкинс вздрогнул, когда я назвал его настоящее имя. И смог, наконец, от меня отстраниться.

— Глупая игра, — внезапно злобно прошипел он. — Кабачковый поезд!

— Олеся, — напомнил я и первым двинулся в нужном направлении.

Ветрова нашлась тут же, спустя долю секунды. Просто материализовалась у меня под ногами, отчего я с трудом удержал равновесие.

— Слушая наше дыхание… Слушая наше дыхание, — бесцветно и глухо напевала девушка, обхватив колени и покачиваясь в такт одной ей известной мелодии. — И что над нами… километры воды…

— Думаю, всем пережившим поезд Компания должна обеспечить бесплатный курс психотерапии, — заметил Лерой, наклоняясь к Ветровой. — Олеська, вставай! Джейс нашёл выход!

Глава 41

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Ну, как вы там, держитесь?»

«Держимся», — коротко ответил я на сообщение Деда, оглядывая своих спутников. Они действительно выглядели почти нормально, если не считать едва заметных нервных тиков. Счастливчик — тот и вовсе расслабился, растянувшись на полу вагона. Но на открытые входные двери вагона поглядывал красноречиво: мол, ну его, этот поезд, давай выйдем.

Остановка длилась уже шесть минут и двадцать две секунды. Олеся мерила шагами пол, неизменно общаясь с радиослушателями. Лерой стоял у выхода, зорко обводя глазами платформу.

Локация была мне незнакома: выжженная пустыня под палящим солнцем безоблачного неба тянулась во все направления до самого горизонта. Станция выглядела чем-то чужеродным, нелогичным на этой равнине. Совершенно не нужная, но почему-то всё ещё функционирующая.

— Где мы? — я подошёл к Лерою и тоже выглянул на платформу. — Не вижу на карте в.р.у.к. а своей метки.

— Калёный Предел, — пожал плечами тот. — В следующий раз остановимся на Переглинке. Метка не появится, пока не выйдешь из поезда. Он же считается данжем, мигрирующим.

— Ясно, — нахмурился я, рассчитывая, как быстро смогу прыгнуть на платформу и обратно, чтобы двери не успели закрыться. Счастливчик, будто прочитав мои мысли, подскочил и напружинил мышцы, готовясь к старту.

— Навык выживания хочешь поднять? — понимающе улыбнулся Дженкинс. — Ну, давай, туда и обратно. Я подержу дверь.

Открыта локация: Калёный Предел

Навык выживания +1

— Спасибо! — втаскивая обратно в поезд рвущегося на свободу пса, поблагодарил я. — А на что оно влияет, выживание это? У меня сейчас тридцать единиц… Точнее, двадцать девять целых и девяносто шесть сотых, но система округлила до тридцати. И никакой разницы не вижу.

— Это так не увидишь, — охотно принялся рассказывать Лерой, — навык добавляет какие-то свои небольшие проценты к качеству блюд, химии, снижает скорость износа вещей. Но они нигде не отображаются. Это надо до пятидесяти поднять, тогда получишь достижение «Познающий», и с ним бонусы к маскировке, здоровью и энергии. Неплохие, надо сказать…

Двери пришли в движение. Скрипя несмазанными механизмами, они захлопнулись как пасть железного зверя. Счастливчик, прекратив бесплодные попытки вырваться, обмяк, плюхнулся на пятую точку и — самым что ни на есть человеческим голосом — вздохнул.

— И-и-и… мы продолжаем двигаться вместе с составом навстречу новым приключениям! — с наигранной радостью в голосе оповестила Олеся. — На станции Калёного Предела к нам никто не присоединился, к сожалению… а, может, и к счастью.

Убедившись, что Лерой обратил на неё внимание, Ветрова вопросительно приподняла брови. Дженкинс помотал головой, подтверждая её слова, сказанные в эфир. Я задумался. Какова вероятность того, что нас будут ждать на следующей станции? Измотанных и психологически измученных игроков проще застать врасплох, так что, полагаю… учитывая прайм-тайм читера… сделаем допущение, что Деда прав и убийца ищет Ветрову… восемьдесят семь целых, одиннадцать сотых процента.

— В предыдущих вагонах было ой как непросто, — театрально вздохнув, продолжила Олеся. — Местные ужасы сумели пощекотать нам нервишки. Теперь нас ожидает море крови, стрельбы и, разумеется, бо-о-оль! Давайте же узнаем, как чувствует себя Лерой Дженкинс…

Пока Ветрова пытала не отошедшего от прошлых событий парня, я решил прогуляться по вагону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поезд преодолевал метр за метром, скользя над горячим песком, и весело стучал колёсами. Пейзажи за окном тянулись тоскливые и однообразные. Но какое-то странное чувство нарастало в моём подсознании. Что это? Тревога? Беспокойство? Я ещё раз прошагал от двери до двери, внимательно осмотрел сиденья и поручни. Взглянул на Счастливчика: тот зачем-то вылизывал пальчики на задней лапе, но выглядел совершенно спокойным.