Дверь с той стороны (сборник) - Владимир Михайлов

- Молчи, не надо, - сказал Сивер.

- А я и молчу, - сказал Брег.

Они вышли из станции и потащились к кораблю. Сивер сказал:

- И все же, почему?..

Брег ответил:

- Наверное, они не хотели легенд. Они хотели просто выспаться или посидеть, опустив ноги в воду. У них на корабле нет ручья.

Кончив закреплять груз, оба поднялись наверх и сняли скафандры.

- Да, - сказал Сивер, - а на Япете они нашли ручей. А пейзаж был плохой.

- Им было все равно, - проговорил Брег. - Им была нужна Земля. - Он подошел к автомату. - Займемся-ка трудотерапией: замени вот эту группу блоков.

- Давай, - торопливо согласился Сивер и стал вынимать блоки и устанавливать новые. Потом, вынув очередной сгоревший, он швырнул его на пол. - Нет, - сказал он, - все не так! Это не они! Там не было человека с фамилией Край. Совершенно точно! Ну проверь по справочнику! - Он вытащил корабельный справочник из ящика с наставлениями и техническими паспортами. - Ну посмотри!

- Да нет, - ответил Брег, прозванивая блоки, - я тебе и так верю.

- Нет! - сказал Сивер. - Нету! Понятно?

- Тогда посмотри, нет ли такой фамилии в другом месте, - сказал Брег, задумчиво глядя мимо Сивера. - Поищи, нет ли такого в экипаже "Летучей рыбы".

- "Летучей рыбы"?

- Той самой, что не вернулась оттуда.

Пожав плечами, Сивер перелистал справочник. Он нашел "Летучую рыбу", прочитал и долго молчал.

- Кем он там был? - спросил Брег после паузы.

- Штурманом, - сказал Сивер, едва шевеля губами.

Они снова помолчали.

- Они садились там, - тихо сказал Брег. - Садились, чтобы спасти его единственного уцелевшего. Да, так оно и должно быть.

- Садились на лиганте - и смогли подняться?

- Выходит, так, - сказал Брег. - Не сразу, наверное...

Он снова нагнулся за очередным блоком и стал срывать с него предохранительную упаковку.

- Выходит, их осталось всего трое, считая со спасенным? И они смогли привести корабль?

- Да, - сказал Брег. - Спать им было, пожалуй, некогда.

- Но ведь, - нахмурился Сивер, - в живых должно остаться восемь!

Брег грустно взглянул на Сивера.

- Просто мы оптимисты, - сказал он. - И если слышим число "три", то предпочитаем думать, что это погибшие, а вернутся восемь. Но иногда бывает наоборот. - Он взял у Сивера блок и аккуратно поставил его на место.

- По-твоему, лучше быть пессимистом? - спросил Сивер обиженно.

- Нет. Но оптимизм в этом случае - в том, что трое вернулись оттуда, откуда, по всем законам, не мог возвратиться вообще никто. - Брег установил на место фальшпанель автомата. - Ну, можно лететь.

Сивер уселся в кресло.

- Жаль, - сказал он, - что нельзя махнуть куда-нибудь подальше от Земли.

- Нельзя, - согласился Брег и включил реактор.

Замерцали глаза приборов, пульт стал похож на звездное небо.

- Он слепой, Край, - сказал Сивер, - он больше не видит звезд. Я думал, он потерял глаза на рудниках.

- Нет, - Брег покачал головой, - на рудниках пилоты даже не выходят из рубки, там вообще нет людей - автоматика.

Сивер только зажмурился.

- Слушай, - спросил он, - а если бы ты был все время со мной, ты разобрался бы?

Брег ответил, помедлив:

- Думаю, что да. Для меня каждый пилот - герой, если даже он и не был на лиганте, а просто возит руду с Япета на Титан. Потому что и в системе бывает всякое.

Сивер опустил голову и не поднял ее.

- Что мне скажут на Земле? - пробормотал он. - Меня теперь никуда больше не пошлют?

- Нет, отчего же, - утешил Брег, - пошлют со временем. Но вот они - они никогда уже не будут возвращаться в солнечную систему и останавливаться на Япете. Это бывает раз в жизни и, наверное, могло получиться иначе. - Он несколько раз зажег и погасил навигационные огни, затем трижды промигал слово "внимание", хотя внизу не осталось никого, кто нуждался бы в предупреждении.

- Я хотел... - отчаянно сказал Сивер.

- Да что ты мне объясняешь! - сказал Брег.

Он положил руку на стартер, автоматически включилась страхующая система.

- Действует, - слабо улыбнулся Сивер.

- Теперь его хватит надолго, - ответил Брег. - Наблюдай за кормой.

Сивер кивнул; он и без того смотрел на экран, на котором виднелась поверхность Япета, маленькой планетки, на которой нет атмосферы, но есть ручей с чистой водой, необходимой героям больше, чем торжества.

Скучный разговор на заре

Голос Серова был неприятен. Словно муха билась, билась, билась в иллюминатор… Горин глубоко вздохнул, но еще несколько секунд прошло, пока ему удалось разложить это жужжание на составляющие. Наконец он стал понимать слова.

– Горин! – бормотал Серов. – Коллега Горин! Да вы меня слушаете?

– Слушаю, – нехотя ответил Горин. Ему не хотелось разговаривать.

– О чем вы задумались?

– Да ни о чем. Что тут делать?

– Ошибаетесь, коллега. Глубоко ошибаетесь! Именно думать! – Серов произнес это точно таким тоном, каким читал лекции уже много лет подряд; по голосу старика нельзя было понять, какие чувства сейчас владеют им, и владеют ли вообще: голос профессора всегда дребезжал, как плохо собранный механизм. – Думать! Мыслить, анализировать, делать выводы!

Горин мысленно испустил стон. Стало ясно, что от старика не отвязаться и он не даст покоя.

– Я согласен с вами, профессор, – сказал он, стараясь произносить слова как можно яснее.

– Вот и чудесно! Вот и великолепно! Человек должен думать, друг мой. Так скажите же, что именно вы об этом думаете?

Горин с трудом отвел взгляд от пепельницы. Пепельница была массивная, привычная, смотреть на нее было приятно, это успокаивало. Теперь Горин стал смотреть на кресло. На нем не было мягкой подушки, на которой так удобно было сидеть. Горин негромко выругался.

Серов мелко, противно засмеялся.

– Это великолепно! – сказал он затем. – Это исчерпывающе, если говорить об эмоциональной стороне. Но меня интересует анализ. В конце концов, мы здесь для того, чтобы наблюдать и делать выводы. Вернемся поэтому к нашей теме. Только скажите: как вы себя чувствуете?

– Немного болит голова, профессор, – сказал он. – А вы?

– Голова? В чем дело?

– Нет, ничего. Мне еще вчера казалось, что я простудился. Как себя чувствуете вы?

Профессор ответил не сразу.

– Полагаю, что «нормально» будет самым точным определением. Нормально. В пределах нормы, вы понимаете?

«Зануда», – подумал Горин и ответил:

– Разумеется, я понял.

– На таких, как я, мало что оказывает влияние. Недаром в институте меня звали Верблюдом.

– Гм… – Горин ощутил некоторую неловкость.