Всемирная история. Том 3. Новая история - Оскар Йегер

Разграбление и разорение села во время Тридцатилетней войны.

Из серии гравюр лотарингца Ж. Калло ( XVII в.), озаглавленной: «Les misures et malheurs de la guerre» («Бедствия и невзгоды войны»)

Но, несомненно, кроме войны были еще и другие условия, пагубно повлиявшие на развитие и благосостояние Германии, а именно: весь ход событий за предыдущие пятьдесят лет, с 1649 по 1697 годы. Как то, так и другое не могло преуспевать при недостатке общности интересов и сплоченности германского народа и населения вообще, или даже при полном отсутствии какого бы то ни было порядка или центрального управления. С другой стороны, нельзя не признать, что разъединенность землевладения во многом способствовала быстрому исцелению тяжких ран, нанесенных Германии Тридцатилетней войной. Дело оздоровления подвигалось шаг за шагом, неприметно для исторических наблюдений, и только благие результаты его всплывали на поверхность истории. Но и злополучные пятьдесят лет, с 1649 по 1697 год, принесли свою долю отрадных явлений, каковыми, бесспорно, являются: свержение османского ига и основание Бранденбургско-Прусского государства.

Мы уже видели, как отношения с османами тормозили действия императора и как события в Венгрии и в Седмиградии неоднократно оказывали давление и на общий непостоянный ход великой германской войны. Затем, в апреле 1657 года, когда скончался Фердинанд III, настало пятнадцатимесячное междуцарствие и, наконец-то, в июле 1658 года избран был ему преемник, его сын Леопольд I, которому выпала на долю нелегкая обязанность – во все время его чуть не полувекового царствования (1658-1705 гг.) – охранять свои владения одновременно на Западе и на Востоке. В то время в Турецкой империи самую видную роль играл (начиная с 1656 г.) семидесятилетний великий визирь Мохаммед-Кеприли. Внутри самого государства своего султана, Мохаммеда IV (1648-1687 гг.), визирь подавил брожение анархистских элементов; в Азии – потушил вспыхнувшее опасное восстание и дал понять своим вассалам на Западе, в Седмиградии и Венгрии, что он отнюдь не считает законченным победоносное распространение турецкой власти по эту сторону турецких владений. Георг Ракочи (Racoczy), сын того Седмиградского князя, который умер от раны, полученной им в схватке с османами; а венгры, за исключением лишь небольшой части западных и северных земель, находившихся под властью Габсбургов, предпочли зависимость от турок, которые, по крайней мере, не мешали им исповедовать протестантскую веру. В 1661 году турки заставили избрать в Седмиградии своего преданного вассала, князя Михаила Апафи, и австрийскому кандидату оставалось только удалиться. Между тем, в том же году великий визирь Мохаммед-Кеприли скончался, а на его место был назначен его сын Ахмет, который, несмотря на свои молодые годы, энергично повел военное дело. Император обратился за советом к своему сейму, который с 1663 года сделался постоянным и заседал в Регенсбурге. Германские власти признали необходимым собрать войско и двинуть его на врага, который в победоносном шествии брал один город за другим: Нейхейзель, Брюнн и Ольмюц, и уводил в неволю тысячи пленных христиан. Немцы собрали 42 000 пешего и 14 000 конного войска под предводительством маркграфа Леопольда Вильгельма Баденского. К нему присоединилось еще 6000 войска, и сам он не препятствовал своему дворянству принимать участие в защите дела веры. Да вообще и все владыки Западной Европы горячо приняли мир. Только англичан и голландцев, поглощенных своими торговыми операциями, не коснулось общее волнение, и они не приняли в нем участия.

В 1664 году жители Севера одолели турок-южан в упорном бою при аббатстве Сен-Готард. По этому поводу рассказывают даже анекдот, напоминающий отчасти сказание о молитве Клодвига перед битвой при Толбиаке (в 496 г. по Р. X.). Говорят, будто бы немецкий генерал Спорк (Sporck) в таких выражениях просил у Бога помощи и заступничества: «О, всемогущий генералиссимус всех небесных сил! Если Ты и не придешь к нам, Твоим детям во Христе, на помощь, то хоть не помогай этим турецким собакам, и увидишь, что Тебе в этом не придется раскаяться». Результат Сен-Готардской битвы был поразительный. Христиане не только одолели врагов, но поживились богатой добычей и заставили турок подписать мир (или, по турецким понятиям, «перемирие» ) на двадцать лет в Васваре. Однако Нейхейзель и Гроссвардейн остались за турками и Апафи не был смещен с седмиградского престола. Но имперская Венгрия была далеко не мирным владением. Правительственные представители, как, например, министр Лобковиц, а также и иезуиты, и здесь упражнявшиеся в своем искусстве разорять государства, воздвигли гонение на протестантов, так что многие считали себя счастливыми, если им удавалось благополучно избежать так называемых «местных» судов и выбраться благополучно за пределы родной земли. Опорой иезуитам в их замыслах служили заговоры, беспрестанно возникавшие в среде дворян. Но и протестанты не дремали: они частью спасались бегством, частью же возмущались открыто и тогда во главе их появились такие люди, как, например, магнат Эммерих Текели и Франц Ракочи (Racoczy) III, успевший тем временем возмужать. Иезуиты не просто преследовали протестантских проповедников и противников их ужасного ига: они хватали их и продавали в рабство на испанские галеры. Таким образом, голландскому командиру Рюйтеру, действовавшему в 1676 году в водах Мессины, уже в качестве союзника Испании, удалось освободить значительное количество этих несчастных. Людовик XIV и его союзник польский король Ян Собесский, сочувствовали возмущавшимся, которые также находили себе поддержку у турок. В ноябре 1680 года была сделана попытка сойтись с Текели и в 1681 году снова возобновлен мир между императором и Портой. Но в следующем же году опять началась война.

Османы, при виде целого полчища в 300 000 человек, под предводительством визиря Кара-Мустафы (преемника Ахмета-Кеприли), подошли к Вене, ворота которой пришлось запереть, чтобы оградить город еще и от наплыва беглецов, искавших спасения от страшных турецких полчищ. В марте 1683 года показались вблизи Вены первые турецкие всадники. На этот раз все христиане прониклись важностью этого политического момента. В том же марте месяце император заключил, с соизволения папы, союз с королем Яном Собесским; внутри империи также все стали усердно готовиться к борьбе с варварами. Курфюрсты Иоганн Георг Саксонский и Макс Эммануил Баварский сами явились на поле битвы, а Бранденбургский прислал 8000 войска, под предводительством князя Дессауского. Главным вождем над всем имперским войском был герцог Лотарингский Карл V. Император еще успел благополучно выехать из города и направиться в Пассау, в то время, как там командовал военными силами граф Рюдигер фон Штаремберг, а герцог Лотарингский успел получить подкрепления, – до того медленны были движения турецких полчищ. Защищались немцы храбро и упорно; да, впрочем, турки никогда и не были искусны в осаде городов. Однако, как ни творили чудеса самоотверженности мирные горожане и студенты, голод и изнурение делали свое дело, а подкрепления все еще не было. Наконец, 11 сентября 1683 года целый сноп ракет взвился над башней Стефана в знак крайне отчаянного положения города. С Каленберга на него отвечали таким же сигналом: это означало, что подкрепление было близко. Теперь соединились все имперские, правительственные и польские союзные войска, что составило всего 64 000 человек.

Рюдигер фон Штаремберг. Гравюра работы неизвестного автора XVII в.

С рассветом 12 сентября 1683 года солнце озарило замечательную, навеки незабвенную картину: все христианское войско двинулось вперед на варваров. Слева, ближе к Дунаю, развернулись имперские войска, под предводительством герцога Лотарингского, у которого под началом находилось тридцать три владетельных принца; в числе их был один из Савойского дома. В центре были правительственные войска, а также и саксонские, и баварские, под предводительством самих курфюрстов; справа – поляки со своим королем Собесским. Туркам приходилось теперь выстроить фронт одновременно на две стороны: к стороне города и к стороне подкрепления.

В четыре часа пополудни они были оттеснены до самых своих шатров, а последний приступ поляков, со стороны Дорнбаха, окончательно решил участь этого достопамятного дня. Турки обратились в бегство, оставив на поле битвы 10 000 человек убитыми, 300 орудий, 15 000 палаток, 9000 повозок и до десяти миллионов деньгами и драгоценностями. Погоня за бежавшим врагом тоже дала значительные результаты. Злополучному визирю (первому министру) пришлось поплатиться жизнью за свое поражение: его удавили и затем еще обезглавили. Из числа победителей особенный почет выпал на долю короля польского, которого восхваляли, воспевали и благословляли на все лады. Так, например, текстом проповеди по случаю одержанной победы был выбран 6 стих I гл. Евангелия от Иоанна: »... Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн...», а император до того забыл правила этикета, что при встрече с освободителем своей столицы сам подошел к нему и снял перед ним шляпу, обмениваясь несколькими словами. В Регенсбурге сейму также дано было знать об этой победе, которая подняла немцев во мнении не одних только турок, но и других держав.