А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова

демон. — Просто, если мы попытаемся сначала через сумрак, а потом из него выйдем — придется сражаться. А если пробьем потолок и вылетим, то сработает эффект неожиданности.

— А потом? Потом–то они все за нами ломанутся!.. — не, я просто в восторге от этих мужчин! Целый день тут мелькала, аки мышка, не привлекая к себе внимания, и вот пришли три идейных генератора и выбирают — сносить тюрьму целиком или всего лишь крышу здания.

Обсуждали мы бурно и долго, но в итоге выбрали не совсем устраивающее меня, но самое оптимальное решение.

Совместными усилиями мы (я, Нибрас и Шакрасис на подхвате, так как был всего лишь учеником, и статус мага еще не получил) легко разнесли два потолка и крышу. Дальше я со скрипом и опять–таки с помощью нага пролевитировала их троих наверх, и там Нибрас расправил свои крылышки, подхватил Рикиши и Шакрасиса и взмыл ввысь. Троллям оставалось только скрипеть зубами и нервно подпрыгивать. Ну, еще метать ножи без шансов попасть в стремительно исчезающее черно–серое пятно, — демон еще и туману напустил, чтобы не оказаться легкодоступной мишенью.

И в общем шуме я тихонько прошмыгнула, невидимая, прямо до нервничающих через две улицы от тюрьмы дроу, гнома и тролля.

После чего мы поодиночке и в разные ворота покинули этот негостеприимный город, нервничая и переживая друг за друга. Но все в очередной раз обошлось: два дроу, человечка с гномом и тем более тролль, сам по себе, не привлекли внимания охраны. Особенно когда большая часть троллевого воинства ускакала ловить демона с компанией.

Нибрас планировал долететь до ближайшего демонового туннеля с выходом на поверхность, моей же задачей было довести до этого туннеля всех остальных.

Когда спустя пять часов я, вытянувшись на нормальной настоящей земле, смотрела в настоящее небо… Меня уже не тянуло устраивать истерики и даже спать не хотелось. Я лежала, смотрела на звезды и молча наслаждалась. А еще вспоминала.

Как облегченно выдохнул, увидев меня, Бхинатар. И как у него дернулись руки в мою сторону то ли обнять, то ли придушить. А еще как, дождавшись, когда мы останемся одни, меня принялся воспитывать гном. О, пока мы вдвоем добрались от города троллей до общей стоянки, я узнала о себе очень много нового. Ярим отрывался, пользуясь моим молчанием, жонглировал эпитетами и словесными оборотами, правда, под конец он начал уже повторяться. По крайней мере, о том, что я «психованная элгкарес», он упомянул раз десять. Еще иногда встречалось, для разнообразия, «неуравновешенная», и потрясающие из уст гнома: «эгоистичная» и «ни о ком не думающая!».

А на подъезде к месту встречи с остальными Ярим гордо объявил, что теперь я могу его хоть вообще запороть и заткнулся.

Пришлось останавливать ящера, слезать, стаскивать на землю и обнимать это пышущее праведным гневом рыжее недоразумение.

— Мы волновались! Все! Особенно твой чернозадый муж! Он, как в себя пришел, так сначала второго черного чуть на ленточки не порвал, а потом сидел и психовал. На него смотреть без слез нельзя было, а ты… Дала всем прикурить, мамуля! А уж, когда в тюрьме обвал случился, и оттуда рогатый вылетел, такое веселье началось… Сидит, вроде спокойный, а к нему подойти страшно — разрядом шибает.

М–да, а я ведь Бхинатара предупредила, чтобы не волновался. Но слушать, как он нервничал, почему–то было ужасно приятно.

Видеть, слушать, наблюдать, как он косо посматривает на меня и Рики, готовый в любой момент встать на мою защиту.

И, что интересно, если в тюрьме я вновь вся без остатка отдалась своему нетопырю, то когда мы встретились у въезда в портал, между нами снова повис серый туман недосказанности, как будто и не было этого странного секса, обмена взглядами, объятий, едва сдерживаемых слез…

Или нет, неправильно, теперь мы оба знали, что как только появится свободная минутка, этот туман будет разогнан, потому что… Потому что… Потому что, куда он теперь от меня денется?! Куда они все теперь от меня денутся?!

Да, я купалась в благодарно–озадаченных взглядах, грелась в них, наслаждалась ими. И да, я старалась дать понять, что поступила так, как считала нужным и ни у кого ничего за это не требую. Но это было и не нужно. Требовать. Мои мужчины по–прежнему были готовы защищать меня, только теперь они видели во мне не обузу, навязанную им богиней, а человека, рисковавшего ради них своей жизнью.

И вот как–то вдруг знающие резко вспомнили тот факт, что я — иномирянка, и что объединяющая всех идея–фикс о пробуждении драконов именно мне, ВОЗМОЖНО, до лампочки… в рыжем абажуре. Точнее, до такого кардинального вывода, естественно, никто не додумался, но закралась крамольная мысль, что, ВОЗМОЖНО, я спасала их всех именно ради них самих.

То есть Рикиши, естественно, не просто подозревал, а знал это.

Нибрас, проветрившись во время полета, тоже задумался над этим вариантом, потому что он был приятнее и не требовал продолжать изображать траур по–своему ЧСД, безвременно скончавшемуся в тюрьме у троллей. Хотя причина спасения из–за того, что он просто хороший парень, а не демон–соблазнитель, его явно удивляла. И, извиняясь передо мной за то, что был «несколько груб в своих высказываниях», а затем пафосно, как здесь принято, благодаря за спасение своей жизни, поглядывал он на меня с нескрываемым подозрением и настороженностью. Наверное, не определив для себя, как ему удобнее думать, — что я предсказуема и в своем уме, то есть спасала его, как жреца, необходимого для великой миссии, или что я «психованная элгкарес», спасающая инкубов через секс только потому, что они мне дороги, как сотоварищи по путешествию.

Бхинатар вообще дошел до мысли, что его спасали ради него самого, еще ожидая нас под стенами тюрьмы. Иначе, откуда бы взялась такая буря эмоций, когда я, наконец–то, объявилась?

Гном о том, что я ненормальная, подозревал с начала нашего более близкого знакомства в демоновых туннелях.

Чхар… он, бедняга, похоже, вообще, не знал, что и думать, потому что его как–то позабыли поставить в известность о моем иномирном происхождении. Его, нага и тролля. Вот эта троица пока еще наивно верила, что их верховная жрица, так же как они, спит и видит, как Истейлия возрождается, а драконы парят в небе.

А еще… Еще я, пока довольно смутно, начала чувствовать эмоции Нибраса, и это меня настораживало. Но еще больше меня настораживало то, что я начала чувствовать эмоции Шакрасиса, хотя, раз он маг, то, возможно… Просто странно, что так быстро, и почему