Темный Берег - Альфред Аттанасио

Риис отчаянно выкрикнул заклинание, которое превратило когда-то его, волхва с Тёмного Берега, в Котяру — жителя Ирта со звериными метками, то самое заклинание, которое спасло его, когда он лежал и умирал в пепле под Извечной Звездой. Из Ирта вырвалось голубое пламя и поставило его на ноги как Котяру.

Огры застыли от его рычания, а он бросился вперёд, обнажив клыки и выставив когти.

Враги выпустили Джиоти, но их быстроты не хватило, чтобы избежать ран от мелькающего ножа Котяры. Завывая от боли, они бросились прочь, ища упавшее ружьё.

Джиоти схватила Таран и рванулась к пандусу.

— Бежим, Кот!

— Нет! — Котяра показал на Грина, который нашёл ружьё. — Прячься!

Лучи синего огня разнесли камни и подожгли кустарник. Котяра покатился, вскочил, прыгнул и завилял среди языков пламени. Летящая шрапнель раскалённых камней заставила обоих огров пригнуться, потеряв из виду цель.

Из клубящегося дыма на неумелого стрелка обрушился Котяра и метнул нож ему в лицо. Зелёная сталь рассекла череп и застряла в позвоночнике.

Котяра выхватил ружьё из мёртвых рук Грина и повернул к налетавшему с воем Гнолу. Взрыв синего пламени оставил от огра обугленный скелет.

Джиоти увидела, что Котяра остался невредим, повернулась и побежала вверх по пандусу, подчиняясь настойчивому гудению Тарана. Она мчалась мимо каменных ниш с желточными окнами, где плавали разорванные тела.

Вниз по пандусу неслась стая змеедемонов. Джиоти нырнула в тесный коридор между нишами, и чудовища промчались мимо. Оставив поиски брата, она бросилась вслед за ними. Тело Котяры, превращённое магией Тёмного Берега в Иртовую форму со звериными метками, было уязвимо для их когтей — и если они его убьют, чародей тоже погибнет.

Впереди раздались усиленные эхом крики, Джиоти втянула в себя Чарм из меча и помчалась быстрее.

Вылетев за последний поворот, она увидела разлетающиеся от ударов Чарма скалы и валуны, убивающие демонов, которые ворвались в амфитеатр. Она упала и крикнула:

— Котяра!

Когда он прекратил огонь, она бросилась на оставшихся двух демонов. На расстоянии длины меча она завертелась, отсекая щупальца и горящие когти.

Раненые змеедемоны взвыли и исчезли наверху в раскатах гулкого эха.

Котяра подбежал к ней по сожжённому саду.

— Тебе не надо было возвращаться.

— Ты снова Котяра. — Она вложила меч в ножны и схватилась за мех на его щеке. — Ты уязвим для змеедемонов — и для Властелина Тьмы.

— Я не мог сражаться с ограми в образе Рииса. — Он отдал ей дымящееся ружьё, покаянно склонив голову. — Скорости не хватило бы.

— Но ты не можешь в таком виде идти на Врэта! — Она прижала руки к его кошачьим щекам. — Быстро снимай эту кожу из света!

— Не могу. — У него дёрнулись усы. — Снова став Котярой, я забыл всю магию. Я знаю, что я — Риис, ученик Кавала, волхв с Тёмного Берега. Это я помню — но я в виде Котяры совсем не помню, как колдовать!

— Значит, надо выбираться отсюда и искать Кавала. — Она потянула его за руку, но он не сдвинулся.

— Только с твоим братом. — Нефритовые глаза поднялись и оглядели ужасный интерьер дворца. — Здесь лорд Дрив и леди Рика. Если мы их освободим, их волшебство освободит меня, и мы положим конец власти Врэта над Иртом.

Тук. Тук. Тук.

— Больш-шие планы, — прошипел из сожжённой изгороди Ралли-Фадж. — Малые с-средс-ства.

Джиоти сорвала с плеча ружьё и — хотя знала, что это бесполезно — ударила очередью максимальной энергии.

Магия Властелина Тьмы защитила Ралли-Фаджа, и огонь Чарма расплескался холодной зелёной слизью. Раздался шипящий смех колдуна, и синее пламя затанцевало во всех отверстиях его головы.

Джиоти и Котяра стали стягивать густую эктоплазму с рук и лиц.

— Спасай брата, — шепнул Котяра и бросился неуловимым движением прямо на колдуна.

Ралли-Фадж легко перехватил его, хотя пришлось на миг отвлечься от второй цели, и в тот же миг Джиоти исчезла за поворотом пандуса во внутренних помещениях Дворца Мерзостей.

— Пус-стяки, — вздохнул Ралли-Фадж и пошёл по выжженной земле туда, где трепыхался Котяра среди натянутых прядей Чарма. Бескостное лицо с пылающими отверстиями приблизилось к разъярённому полузверю. — Дейс-ствитель-но пус-стяки, потому что ты с-сейчас-с будеш-шь передан в руки Влас-стелина Тьмы.

Кавал пробирался по болоту, бормоча проклятия каждый раз, когда оступался среди кочек и увязал по пояс в трясине.

Чарм отгонял пиявок и кусачих насекомых, и делал Кавала невидимым для паучьих глаз змеедемонов. Но на это уходила вся магическая сила, и её не оставалось, чтобы идти по болоту.

Топь поднималась мшистыми обрывами к газону, окружавшему Дворец Мерзостей. Кавал сел передохнуть в перистой тени папоротниковых лент и снова выругал себя. Только старый дурак мог сюда прийти!

На Ткани Небес, когда ушли Джиоти и Риис, он почти дал себе умереть. По крайней мере из этих развалин его душа могла бы подняться к Извечной Звезде и в небо. И даже три слепых бога ему бы в этом не помешали.

Но он оставил себе возможность вернуться к Началу не ради этих богов. По этим топям он тащился ради более высокой истины. Он вернулся служить не слепоте, но свету. Его собственная тьма привела с Тёмного Берега Врэта и его змеедемонов. И светом, который рассеет эти тени, тоже должен быть он.

А тем и боги будут удовлетворены…

Кавал встал и застонал, поглядев на измазанную пирамиду. Стены её сочились коричневой жижей из стыков панелей, и вонь разложения висела сернистой пеленой над царством мучений.

В этом склепе его неминуемо ждала Смерть, и только Случай определит потом его судьбу. А Справедливость — этому богу он пожертвовал своей надеждой попасть на небо, чтобы исправить то, что он совершил, открыв аду дорогу на Ирт.

«А тем и боги будут удовлетворены, — повторил он про себя и потащился ко дворцу. — Но не в слепоте, в свете, Кавал. В свете».

Он вошёл в открытый цоколь парящей пирамиды с её широким лабиринтом изгородей и пошёл по обугленным остаткам кустов, выжженных чармовым огнём. Среди осколков камней и оплавленного песка лежали два огра, один с распоротой ножом мордой, другой обугленный до костей.

Посреди опустошённого сада спала упавшая звезда. Кавал склонился к ней. Эта жительница света напомнила ему о его прерванном подвиге, и он грустно посмотрел на неё — сестру Чарма, упавшую на Ирт, так похожую на него самого.

Если бы у него было больше Чарма, он бы убил её. Этому созданию не место на Ирте. Корродирующий воздух жёг её, как кислота. Но возвращения в светлый воздушный эфир не было. Её падение на Ирт было таким же трагичным, как и его. Этой звезде место в Бездне, где пустота разорвёт её на чармовую пыль и рассеет её красоту по холодным мирам.