Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966 - Лидия Чуковская

231 Какие мелкие… приемы для такой крупной авантюристки! – Речь идет о Марии Игнатьевне Будберг (урожденной Закревской, по первому мужу Бенкендорф; 1892–1974), секретаре и переводчице М. Горького. Мария Игнатьевна прожила в доме Горького с небольшими перерывами с 1920 по 1933 год. Именно ей Горький посвятил свою эпопею «Жизнь Клима Самгина».

Она была «невенчанной женой» Герберта Уэллса с 1933 по 1946 год.

Ахматова говорила о ней: «Будберг-Бенкендорф – это авантюристка типа Мата Хари. Помню, я ее встретила во «Всемирной литературе». «Почему вы такая бледная», – спросила я. – «Я только что из тюрьмы». Она пыталась несколько раз перейти границу, и ее ловили. Когда Герберт Уэллс приехал в Петроград, она была переводчицей – английский язык тогда мало кто знал – и сумела вскружить ему голову… Когда-то, в Берлине, она танцевала с Вильгельмом. И вовсе не была красавицей. Сейчас она живет в Лондоне. Она, наверное, старше меня и, представляете, пьет коньяк» («Двенадцать встреч», с. 245–246).

Осенью 1965 года М. Будберг была задержана в одном из английских магазинов за кражу. Об этом писали газеты; К. И. Чуковский, знавший ее со времен «Всемирной литературы», записывает в Дневнике со слов нашего посла в Англии: «Мария Игнатьевна Будберг зашла в какой-то магазин и сунула в свою сумочку товару на десятки фунтов, а в кассу внесла лишь самую ничтожную сумму… На суде она держалась развязно. Говорила: в тот день я украла кое-какие вещички еще и в другом магазине.

В газетах было сказано, что Будберг уроженка России.

Как удивились бы, узнав об этом, Горький и Уэллс – ее именитые lovers» («Дневник-2», с. 379–380).

Нина Берберова посвятила жизнеописанию М. И. Будберг книгу под названием «Железная женщина» (М.: Книжная палата, 1991).

В рецензии на книгу Берберовой отмечено: ««Железная женщина» – это рассказ об удивительнейшей женщине нашего века… о ее судьбе и о судьбе ее друзей, в круг которых в разное время входили люди, определявшие лицо столетия. О многолетней подруге Локкарта, Горького, Уэллса. О женщине, которую одни считали английской шпионкой, другие – немецкой, третьи – сотрудницей ВЧК. О женщине, пользовавшейся репутацией одной из самых блестящих, одной из самых обаятельных, умных, талантливых в своем времени. Лондонская «Тайме» почтила ее смерть некрологом, названным «Интеллектуальный вождь»» (НМ, 1991, № 9, с. 21). – Примеч. ред. 1996.

232 Предлагала Надежда Яковлевна Анне Андреевне читать свои «Воспоминания» или нет – на этот вопрос друзья Ахматовой отвечают по-разному. Так, А. Г. Найман на с. 83 своих «Рассказов…» сообщает: «Я спросил (у Анны Андреевны. – Л. Ч.), насколько книга разоблачительна и в самом ли деле так опасна для автора, как думает Н. Я. Она посмотрела на меня взглядом, выражавшим, что находит мой вопрос странным, и прошептала: «Я ее не читала». Удовольствовавшись моим изумлением, добавила: «Она, к счастью, не предлагала – я не просила».

После кончины Ахматовой М. С. Петровых в разговоре со мной подтвердила, что А. А. «Воспоминаний» не читала, хотя Надежда Яковлевна и предложила ей ознакомиться с оконченной рукописью. «Ахматова была обижена: речь в воспоминаниях идет о событиях, весьма тревоживших ее сердце, а Надежда Яковлевна, общаясь с ней, ни разу не упомянула о своей работе».

233 Ирина Федоровна Огородникова (р. 1923) – переводчица с румынского; тогда – сотрудница Иностранной комиссии Союза Писателей.

Отказ от Парижа (т. е. письмо Ахматовой в Иностранную комиссию) теперь опубликован. Ахматова пишет: «…В последние дни состояние моего здоровья настолько ухудшилось, что о поездке в Париж в ближайшее время не может быть и речи.

Мне очень жаль, что я принесла Вам столько хлопот в связи с предполагаемым отъездом…» (Тайны ремесла: Ахматовские чтения. Вып. 2., 1992, с. 144).

234 Вечер по случаю 700-летия со дня рождения Данте состоялся 19 октября 1965 года в Большом театре. А. А. произнесла на этом вечере небольшую речь, в которой заявила: «Вся моя сознательная жизнь прошла в сиянии этого великого имени». Далее она цитировала строки «Чистилища», а также строки Гумилева из стихотворения «Флоренция» (см.: Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. А., 1988, с. 397) и Мандельштама – из стихотворения «Слышу, слышу ранний лед» (см.: ББП-М, с. 190). Из собственных своих стихотворений она прочитала два: «Музу» и «Данте» (БВ, Тростник).

«Последний раз я слышал выступление А. А. Ахматовой в Большом театре на вечере, посвященном Данте, – вспоминает М. В. Алпатов. – Анна Андреевна читала свои замечательные строки. Ее низкий голос звучал сильно, будто она говорила с живым поэтом» (М. В. Алпатов. Жизнь искусствоведа: Страницы воспоминаний // Панорама искусств, 7. М.: Сов. художник, 1984, с. 198).

«Слово о Данте» напечатано на основе магнитофонной записи («Двухтомник, 1990», т. 2, с. 193).

235 фотография этой книжки, существовавшей в единственном экземпляре, была опубликована еще при жизни Ахматовой. 14 августа 1965 года, то есть как раз в годовщину «постановления 46-го», в Уфе, в газете «Ленинец» была напечатана фотография «берестяной книги», раскрытой на том месте, где выцарапаны стихи «После ветра и мороза было / Любо мне погреться у огня». Впоследствии лее фотографии «книги» публиковалась не один раз. Так, например, во втором томе двуязычного Полного собрания стихотворений Анны Ахматовой (USA: Zefir-Press, 1990, p. 742) помещена фотография той лее лагерной книжки. Книжка раскрыта на той именно странице, где, не без ошибки, выцарапано стихотворение, которое А. А. показала мне: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник».

236 Н. Я. Мандельштам поселилась по адресу: Большая Черемушкинская, д. 50, кв. 4.

237 Первая статья о деле А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля появилась только через месяц, 13 января 1966 года в газете «Известия». Но еще до ллсивой газетной кампании против этих двух авторов, осмелившихся публиковать свои книги на Западе, об их поступке и об их книгах велись бурные споры в литературной и прилитературной среде.

1966

238 Марк Александрович Поповский (1922–2004) – литератор, эссеист, публицист. Первый из писателей он занялся изучением жизни и гибели великого русского ученого Н. И. Вавилова. Академик Н. И. Вавилов был арестован в 1940 году, избиваем на следствии и погиб от голода в саратовской тюрьме в 1943-м.

М. А. Поповский в середине шестидесятых годов начал читать открытые лекции о судьбе великого ученого; затем рукопись сделалась достоянием Самиздата; затем, когда лекции подверглись запрещению и сам он утратил возможность печататься на родине, М. А. Поповский, в 1977 году, эмигрировал. Опубликовал он свою работу впервые в отрывках в журнале «Простор» (1966, №№ 7 и 8) под заглавием «Тысяча дней академика Вавилова», а затем на Западе в русском историческом альманахе «Память» (вып. 2; Paris: YMCA-Press, 1979) под заглавием «Дело Вавилова». Впоследствии эта работа была напечатана полностью отдельной книгой. См.: Марк Поповский. Дело академика Вавилова. Ann Arbor: Hermitage, 1981; М.: Книга, 1991.