Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

…Между прочим, когда на Боровском перевозе возникла страшная толчея – обозы и экипажи частных лиц мешали армейскому арьергарду в порядке покинуть Москву, Ермолов моментально «разрулил» ситуацию! Он приказал конной артиллерийской роте сняться с передков и навести орудия на мост. Последовала резкая, как выстрел, команда: «Картечью по обозникам целься!!!» Испуганные обозники все как один побросали свой скарб и вмиг очистили перевоз. (На самом деле на ухо офицеру-артиллеристу Алексей Петрович успел шепнуть, что это всего лишь демонстрация и заряжать пушки не надо!) Знаменитый лейб-медик Джеймс Вилье (Яков Иванович Виллие), свидетель всего случившегося, так описал произошедшее: «Алексей Петрович! Человек больших возможностей!!!»…

Задумав обманный маневр, «старый северный лис» – лишний раз подтвердил, что так емко и образно прозвавший Михаила Илларионовича острый на язык Наполеон не ошибся в своей лаконично-доходчивой характеристике врага. Пройдя некоторое расстояние по Рязанской дороге, русская армия, прикрываемая арьергардом Милорадовича, по приказу Кутузова скрытно повернула на запад. Она двинулась вдоль берега реки Пахры, затем пересекла Каширскую и Тульскую дороги, вышла на Калужскую дорогу. Сначала она остановилась у Подольска, а затем, расположившись лагерем на небольшой болотистой р. Наре у ранее малоизвестного села Тарутино (на границе Московской и Калужской губерний), стала ожидать дальнейших маневров французской армии. Штаб-квартира Кутузова находилась неподалеку в деревне Леташевке. Отдадим должное русскому полководцу, марш-маневр был проделан блестяще. Более всего опасаясь быть атакованным на марше, он сделал все, чтобы противник остался в неведении. Войска двигались в ночное время, выступая в поход в 2 или 3 часа ночи. Соблюдалась строжайшая дисциплина. Ни один человек, будь то генерал, офицер или простой солдат, не имел права никуда отлучиться. Были приняты жесточайшие меры против дезертирства, начавшегося, между прочим, после сдачи Москвы.

Командир наполеоновского кавалерийского авангарда маршал Мюрат, который по замыслу императора со своей кавалерией должен был «сидеть на хвосте у старого лиса севера»– следить за его передвижениями, не заметил этого хитроумного маневра. «Cтарая лисица севера» переиграла «короля храбрецов» как мальчишку, причем в очередной раз. Вспомним, как это ловко проделывал Михаил Илларионович в ходе отступления к Ольмюцу в 1805 г.?! Мюрат принял небольшой казачий отряд полковника И. Е. Ефремова из корпуса генерала Н. Н. Раевского, продолжавший движение на Рязань, чтобы ввести французов в заблуждение, за арьергард русской армии. Мюрат послал за ним кавалерию под началом генерала О. Себастьяни, чьи лошади были ослаблены бескормицей и он не мог организовать разведки.

…Понятовский с Тульской дороги, Мюрат – с Рязанской и Бессьер – со стороны Подольска доносили, что русской армии нигде нет, она рассеялась средь бела дня. В течение двух недель великий полководец Наполеон Бонапарт не знал, где находится Кутузов и его армия. В военной истории нет, пожалуй, подобного примера, когда бы почти 100-тысячное войско «исчезло» на глазах у противника…

Когда ошибка Мюрата выяснилась, драгоценное время было потеряно, и Кутузов сумел благополучно отойти и привести армию в порядок после тяжелых потерь Бородина. К тому же он прикрыл Калугу, где были сосредоточены огромные военные запасы, и Тулу с ее оружейным заводом, литейные заводы Брянска и важные в военно-экономическом отношении районы юга. Восполняя войска, Кутузов мог объединить со своими силами силы Тормасова (3-й Западной армии) и Чичагова (Дунайской армии). К тому же он мог угрожать коммуникациям французов на Смоленской дороге. Более того, французы не могли теперь беспрепятственно наступать из Москвы на Петербург, имея в тылу русскую армию. Теперь можно было ждать «телодвижений» неприятеля, выигрывая время, исподволь готовиться к предстоящей тяжелой зимней кампании и с выгодой вести столь близкую кутузовской полководческой манере стратегию «малой войны с большими преимуществами». Так он называл действия «армейских партий» («летучих» диверсионно-партизанских отрядов из казаков и гусар), которые по его приказу отправлялись в тыл, действуя на коммуникациях Наполеона, перехватывая почту и продовольствие. Теперь многие поняли, «зачем отдали французам Москву»! Расхваливая старого полководца, солдаты выражали свои эмоции просто и образно: «…Кутузов – тертый калач, Кутузов – старый воробей!..» Сам Наполеон позднее был вынужден признать: «…Хитрая лиса – Кутузов – меня сильно подвел своим фланговым маршем». С этого момента время начало работать на… Кутузова.

…Между прочим, до сих пор не все согласны с тем, что это был заранее продуманный маневр. Спустя годы находились «авторы» Тарутинского маневра. Так, известный участник войны барон В. И. Левенштерн, бывший адъютант Барклая де Толли, потом написал о том, почему русская армия перешла с Рязанской дороги на Калужскую. Якобы между штабными офицерами во время случайного разговора на обеде кто-то высказал опасение, что обоз с хлебом, идущий по Калужской дороге, может попасть к неприятелю, к тому же на Рязанской дороге ничего-де не приготовлено, и армия будет терпеть во всем нужду. При разговоре случайно присутствовал генерал Коновницын, сразу доложивший свои соображения по этому поводу самому Кутузову. Так ли это?! Ясно только одно: именно Кутузов как главнокомандующий мог получать ценные советы со всех сторон и, в конце концов, понял всю опасность движения по Рязанской дороге и велел перейти на Калужскую. Впрочем, это всего лишь версия, которая вряд ли поколеблет славу Кутузова – Спасителя Отечества. Главная заслуга Кутузова в том, что он раньше других осознал: затратив колоссальные усилия и достигнув Москвы, Наполеон окажется истощен настолько, что будет бездействовать в ожидании мирных предложений от русского царя. Именно это позволит русскому командующему заняться «обустройством» своей армии. Именно поэтому Кутузов отверг план Беннигсена встать лагерем поближе к Москве – у Боровска или под Малоярославцем – тем самым «больше раздражать» неприятеля. Но это был план наступательный, а здраво рассуждавший Михаил Илларионович жаждал выжидать…

Глава 28

«Западня»

Заняв Москву, французская армия, как и предполагал дальновидный Кутузов, оказалась в своеобразной западне. Дисциплина – основа боеспособности армии – ослабла. Мародерство началось даже в наполеоновской гвардии. Захват Москвы не только не привел к победе в войне, но и грозил полной деморализацией Великой армии. После колоссального пожара, случившегося в Москве по приказу Ф. В. Ростопчина («бешеного Федьки», как его звала покойная императрица Екатерина II), оставаться в ней было уже смерти подобно. Интересно, что еще когда русские армии находились под Дорогобужем, Багратион получил от Ростопчина письмо следующего содержания: «Когда бы вы отступили в Вязьме, тогда я примусь за отправление всех государственных вещей и дам на волю убираться, а народ здешний… следуя русскому праву: не доставайся злодею, обратит город в пепел, и Наполеон получил вместо добычи место, где была столица. О сем недурно и ему дать знать, чтоб он не считал миллионы и магазейны хлеба, ибо он найдет пепел и золу».