Ад, или Александр Данилов - Жанна Даниленко

— Я подумаю, хорошо? Звучит оно мерзко — при живом сыне в пансионат…

— Ты не можешь бросить работу, детей, Валерию Павловну, тоже очень немолодого человека, Асю, в конце концов, и посвятить себя уходу за матерью. — Олег говорил эмоционально, стараясь убедить. — Будешь приезжать, навещать. Я её тоже не оставлю. Думай. Окончательное решение всё равно за тобой.

Данилов обхватил голову руками, потом вдохнул глубоко, отгоняя дурные мысли.

— Ещё чем порадуешь? — Голос был напряжён.

— Если тебе интересно, Соня написала отказ от ребёнка. Теперь Танюша может её удочерить.

— Хорошая новость. Боюсь даже спрашивать, во сколько тебе это обошлось.

— Вот и не спрашивай. Если проблему можно решить деньгами, это не проблема — это расходы.

— Таня будет хорошей матерью. Нянька есть, а ляльку планируете?

Олег улыбнулся и пожал плечами.

— Давай будем реалистами. Тане сорок. До нашего брака у неё не было ни одной беременности, правда и стабильных отношений тоже не было. Бог даст — родим. А если нет, будем воспитывать дочку. — Олег помолчал, о чём-то раздумывая, и продолжил: — И ещё немного о Боге и правосудии: Кристину обвинили в проведении незаконных абортов на поздних сроках без клинических показаний. Я не стал спускать на тормозах, теперь с ней разбирается прокуратура.

Саша поднялся с кровати, расправил покрывало. Радости от того, что Кристина понесёт заслуженное наказание и ответит за искалеченные жизни, он, как ни странно, не испытывал. Его волновало совсем другое. На глаза опять попалась сумка сына. Вот что по-настоящему печалило, когда они теперь увидятся…

Но грустные думы он всё ж смог отогнать. У брата праздник. Значит, они будут праздновать!

— Пойдём женщинам нашим поможем. Судя по звукам, дочь твоя проснулась, сейчас внимания потребует. Она у нас спит два раза в день, сама такой режим выбрала. — Саша улыбнулся, думая о Дашутке. А затем его мысли перенеслись к Асе. Вспомнилось, как она давеча перед сном целовала девочку в пухлые щёчки и что-то шептала ей, явно нежное, потому что ребёнок ластился к ней всем телом и тёрся головой об Асину шею. Данилов не слышал слов, просто наблюдал, а когда подошёл поближе, то заметил в Асиных глазах слёзы.

— Я буду очень скучать по ней, — произнесла она шёпотом.

Саша же уловил в её словах другое: конечно, скучать Ася по Дашутке будет, но ей наверняка хочется вот так держать на руках своего малыша. Он же вольно или невольно ограничивает её в такой возможности, потому что она никуда не уйдёт из его семьи, не бросит Мишку, называющего её «мамой Асей», не предаст Гошку, который тянется к ней, впитывая почти материнскую ласку. А ещё Саша прекрасно знает, что Ася любит его, практически ни на что не надеясь. Просто любит, и всё.

Он же эгоистично пользуется её чувством и не хочет отпустить, понимая, что пропадёт без неё, потому что именно Ася стала той точкой опоры, которая держит его на плаву, именно благодаря ей он с радостью возвращается домой, где его ждёт тепло и забота. Она — и только она — приняла… Да нет, не просто приняла — искренне любит его детей, а он всё за память о Дине цепляется, на самом же деле просто трусит! Боится, что опять история повторится. Но пора признаться самому себе, что Ася — не Дина, ни чуточки на неё не похожа, и ему, Данилову, чертовски повезло встретить на своём пути такую женщину!

А его страх, что Ася захочет своего ребёнка?! Идиот! Это же здорово, когда в доме звучат детские голоса! Не так уж он и стар, чтобы не справиться. Выдюжит. Всё дело в нём самом. Потому что если он не сможет сделать Асю счастливой — никогда себе этого не простит. Да и дети не простят.

Надо прямо сейчас решаться, ведь время не ждёт — утекает сквозь пальцы, как песок. Кто знает, не устанет ли ждать Ася…