Закон и беспорядок. Легендарный профайлер ФБР об изнанке своей профессии - Джон Дуглас

убийство совершенно ужасное. Как только я взглянул на фотографии с места преступления, у меня не осталось сомнений в том, что убийца не испытывал ни капли сострадания или жалости к Мередит. Я не сомневался, что убийца не испытывал сострадания ни к кому и ни к чему, просто не обладал тем качеством, которое могло бы сойти за совесть.

Когда мы видим реальные доказательства «мягкого убийства», например, удушение руками с использованием носового платка или полотенца, осторожно прикрытое или «удобно» завернутое тело, мы думаем об убийстве родителями или человеком из близкого круга. В этой сцене не было ни одного из подобных индикаторов. Одеяло, случайно наброшенное на тело, ничего не говорит о предполагаемом поле неизвестного субъекта. Во всяком случае, это свидетельствует о неуважении к жертве или, если голова убитого прикрыта, об обезличивании. Либо это может стать следствием нежелания преступника чувствовать дискомфорт при виде изуродованного тела, пока он совершает кражу или делает что-то еще.

Если размещение подушки под телом хоть что-то значит, это нападавший мог сделать, чтобы облегчить сексуальное насилие. Задранная футболка также соответствует образцу преступления на сексуальной почве. На убитой остался кровавый отпечаток руки, а на стене – полосы крови, как если бы злоумышленник пытался оттереть руки.

Два полотенца лежали под телом, а третье на кровати, тоже пропитанное кровью. На кровати отпечатался силуэт, напоминающий по форме нож. Несколько кровавых отпечатков обуви на плитке пола вели от кровати к входной двери. Позже их идентифицировали как оставленные обувью фирмы Nike. Наконец, остался кровавый отпечаток босой ноги на коврике в ванной, которую делили Мередит и Аманда.

Сумочка Мередит лежала на кровати. Он была вывернута наизнанку. Помимо мобильных телефонов, пропали наличные деньги и кредитные карты. Хотя место преступления содержало явные признаки либо кражи со взломом, либо инсценированной кражи со взломом, прокуратура использовала эти доказательства против Аманды, утверждая, что она украла у Мередит деньги, чтобы заплатить за аренду. Если бы они всерьез посмотрели на ее прошлое, то они бы обнаружили, что она несколько лет работала неполный рабочий день, чтобы платить за учебу в Италии. Учитывая это поведение в прошлом, я бы заметил, что кражи совершенно не в характере этой девушки, не может быть и речи о том, что именно это стало поводом для такого ужасного убийства.

Почтовая полиция освободила дом и опечатала его. Около трех дня общественный министр (эта должность аналогична окружному прокурору, магистрату и старшему следователю) Джулиано Миньини прибыл с Лукой Лалли, судмедэкспертом и профессором патологии Университета Перуджи. Миньини был крупным лысеющим мужчиной тиранического типа лет пятидесяти. Лалли заметил три колотых раны на шее Мередит и определил, что причиной смерти стала потеря крови и удушье.

Ошибки уже начали накапливаться. Лалли не измерял температуру Мередит, это означало, как и в случае с Уэст-Мемфисом, что последующими методами уже не удастся установить точное время смерти.

С этого момента и началось публичное дело против Аманды Нокс. Когда она, Раффаэле и другие жильцы квартиры ожидали снаружи, то заметили, как она шепчется с Раффаэле, обнимает и целует его. Она позже сказала, что плакала, и он пытался ее утешить, но изображение этого поцелуя вскоре стало новостью во всем мире. Ее соседку по комнате только что зверски убили, а она засветилась в публичных проявлениях привязанности к своему красивому итальянскому парню. Моника Наполеони, начальник отдела убийств летучего отряда полиции, мобильного отряда, или группы быстрого реагирования, поговорила с парой и решила, что они кажутся бесстрастными и равнодушными к убийству.

То же самое произошло в случае Рэмси, и я наблюдал это снова и снова. Как только СМИ и общественность устанавливают мысленный образ подозреваемого или даже потенциального подозреваемого, позже этот образ резко изменить практически невозможно.

Когда полиция и команда на месте преступления закончили работу, все соседи по квартире и их друзья согласились по просьбе полиции пойти в квестуру – это полицейский участок – для допроса. Спустя несколько часов после первого круга допроса несколько английских подруг Мередит случайно встретили Аманду в приемной. Они позже сообщили, что она рассказала им подробности убийства. В суде прокуроры обвинили ее в том, что эти факты мог знать только тот, кто видел тело с самого начала. Ну или тот, кто находился рядом с полицейским участком в течение нескольких часов, пока все сосредоточились на убийстве!

Аманда не уходила из участка до шести утра. Поступали противоречивые сообщения о том, что она «казалась спокойной, как будто ничего не произошло» и «нервно шагала». Если обратиться к моему опыту, то я не могу представить себе, чтобы двадцатилетняя женщина, никогда не имевшая проблем с законом, вдруг оказалась в участке иностранной полиции, где ее допрашивают об убийстве ее соседки, и при этом не нервничает и не боится, причем без разницы, виновата она или невиновна. Любой, кто в такой ситуации выглядит спокойным, как Джон Рэмси до того, как нашли тело Джонбенет, просто подавляет внешние эмоции. Я могу это гарантировать.

Позже в тот же день полиция вернулась с Амандой в дом. Сторона обвинения охарактеризовала ее как бесконтрольно рыдавшую снаружи, у дома. В конце концов ее слезы или их отсутствие стали главным аргументом разногласий по делу. Однако есть достаточно очевидцев в разное время, чтобы предположить, что она довольно много плакала в часы и дни после убийства.

После посещения дома ее отвезли обратно в участок, чтобы задать еще больше вопросов. Несмотря на интенсивные следственные действия в течение нескольких дней, она официально считалась свидетелем в этот момент, и ее ни разу не спросили, нужен ли ей адвокат.

По возвращении в Лондон в семье Керчер началась неописуемая истерика. Арлин, мать Мередит, страдала хронической болезнью, и Мередит привыкла звонить ей каждый день. Поэтому, когда Керчеры не услышали от нее звонка и не смогли дозвониться ей по мобильному телефону, они сразу забеспокоились. Ее муж, журналист по имени Джон, узнал какие-то новости об убийстве английского студента или студентки в Италии, но это произошло не раньше 17:30. На следующий день после убийства один из его источников в прессе подтвердил, что была убита его любимая дочь.

Он вернулся домой в Колсдон, чтобы побыть с другими детьми, Стефани, Джоном –