Четвертая мировая война - Маркос

Пришли сеньор В. и сеньор А. из Окосинго. Тема: сообщить о задержанном такси. Координатор по транспорту региона Окосинго сказал, что такси уже можно вывезти со стоянки, но раньше водитель должен подписать бумагу, где говорится, что он не работает как таксист. ХХП отправило координатору другой документ и копию делегату правительства штата, с тем, чтобы немедленно освободили такси, потому, что если не будут уважать честную работу, тогда люди будут становиться преступниками или политиками, или бедные люди будут собираться и восстанут с оружием как сапатисты в первый день января 94 года, так что пусть уважают работу таксиста.

Пришли в ХХП люди из организации РДП Окосинго, чтобы сообщить о краже 9 коней, 4 седел и 1 мотопилы. ХХП получило расследование автономному повстанческому сапатистскому муниципалитету Франсиско Гомес, и, когда нашли тех, кто украл, позвали хозяев, чтобы вернуть им их животных и вещи; они не согласились принять деньги, которые им предложили принять в обмен на вещи, а тем, кто украл, было сказано, чтобы они больше этого не делали, иначе они могут попасть в тюрьму.

Обратилась в ХХП сеньора Трансита по вопросу проблемы об участке земли с товарищами из базы поддержки из одного квартала Окосинго, площадью 8 на 15 на возвращенных землях; ХХП попросило у нее показать бумаги на собственность на этот участок, она ответила, что у нее нет никакого документа, подтверждающего, что она хозяйка, ХХП провела расследование и выяснилось, что этот участок ей продал тот, кто тоже не был хозяином и поэтому компас и остальные жители квартала разрушили дом, и она обратилась с 4 исками в министерство, тремя против баз поддержки и одним против жителя квартала, который не компа, после долгих переговоров ХХП предложила вернуть ей землю и материалы, если она заберет 4 иска, ей уже возвращены все ее вещи, а она не еще забрала одного из своих исков, того, что направлен против соседа, который н компа, потому, что он распускает о ней плохие слухи, ХХП требует исполнения заключенной договоренности, вне зависимости от того, что говорит или не говорит сосед. До сих пор ожидается выполнение этой договоренности.

Пришло руководство организации «Х», чтобы решить проблему об изнасиловании и о столкновении, вызванном проблемами из-за земли и им было сделано 3 предложения, которые они подписали с нами в виде договора: 1. Проблемой изнасилования займутся официальные власти, 2. Изгнанные со своих земель вернутся в свои дома и 3. Что все проблемы будут решаться путем мирного диалога.

Из 21 случая есть 16 разрешенных, 4 в ожидании разрешения и 1 не разрешенный.

Пришла Офелия с доктором чтобы узнать, есть ли уже разрешение для того чтобы показать печи, позволяющие экономить дрова. И мы дали это разрешение.

Приехали из журнала «Ребельдия» и потом из САНО, чтобы передать деньги, полученные в результате кампании, которая называется «20 и 10, пламя слова» и которые предназначены для Хунт Хорошего Правительства. Эти средства отправили САНО для того, чтобы она разделила их поровну между всеми хунтами. Потом с той же целью пришли из Молодежи Альтернативного Сопротивления из Мехико.

С представителями Альянса был обсужден проект завода по производству строительных блоков в Поло.

Автономный муниципалитет из Сан-Андреса Сакамчен просит отдолжить 10 тысяч песо для починки машин руководства.

Для помощи нуждающимся беженцам из Синакантана, из СИЕПАКа,[207] из ДЕСМИ,[208] из Германии, из Гранады, из Врачей Мира, из Общины Гражданской Ассоциации, от футболистов Италии из команды, которая называется Интернационале Милано, из США и от частных лиц пришли 616 тысяч 302,26 песо.

К нам пришла одна сеньора из Сьюдад-дель-Кармен, Кампече, чтобы рассказать о проблеме, которая у нее есть с одним сеньором из города Комитан: ей пообещали, что для нее получат ипотечный кредит и как гарантию договора она должна была передать документацию на свой дом в банк, в результате денег ей не передали, она потребовала возвращения документации, оставленной ею в банке, но ей ничего не вернули, потому что ее деньги все-таки попали в руки исполнителя, но ей ничего не досталось, ХХП посоветовало ей обратиться лучше в одну организацию по защите прав человека, потому, что в этом деле были нарушены ее права, ей порекомендовали Фрайба, и до настоящего момента неизвестно, обратилась она туда или нет.

Солидарные товарищи, которые построили турбину в Ла-Реалидад, приехали посмотреть как она работает и после беседы с ХХП вернулись.

Приехали солидарные люди из Австралии, они хотели знать об автономии и о том, что такое править подчиняясь, мы им подробно объяснили, они выглядели очень удивленными и сказали, что увезут этот опыт для распространения в своей стране. Еще приехали из Аргентины, Франции, Канады и Польши, чтобы побольше узнать об автономии.

Приехали из Страны Басков, чтобы посмотреть что происходит с проектами, которые они поддерживают, они вернулись довольными, потому, что видят, что договоренность выполняется.

Приехали студенты из УНАМ, УПН[209] и Поли, чтобы побеседовать и чтобы им объяснили о том, что значит править подчиняясь и об автономии.

Вместе с Роландо мы заходим поздороваться с доньей Хулией. Она проводит меня в свой дом-зал-столовую-кухню-спальню. Она наливает кофе и начинает рассказывать. О детях, внуках, правнуках, о том, как это было, когда к ней в дом вошли солдаты и «я смотрела ему в глаза вот так прямо (и хмурит свои седые брови) и сказала ему «а ну, давай, доставай твой пистолет и стреляй в меня, давай», но он не достал пистолета, иначе я бы вам всего этого здесь не рассказывала». Она продолжает говорить о том, как ее сын скрывался чтобы носить лепешки повстанцам в горы, о том, как начали организовываться селения, о том как проголосовали за войну, о том как все ушли воевать в город, о том как велось сопротивление, о том как началась создаваться автономия, о том как Улитки… Я уже собрался было достать трубку и табак, как вдруг она замолчала и спросила меня: — «Вы идете говорить с Супом?» я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Роландо, который начинает чесать усы, пытаясь скрыть смех. Оставляю трубку и табак в сумке. — «Да», — говорю ей. — «А, тогда когда вы его увидите, передайте ему мои привет и благословение, потому, что непонятно, где этот проклятый шляется, что столько дней ко мне не заходит», — говорит она и дает мне несколько тамалей[210] «для Супа». Мы прощаемся. Уже на лугу я говорю Роландо: — «Если ты не перестанешь смеяться, ты отсюда не уйдешь». «Все равно все умрем», — говорит он мне со смехом и уходит вперед. И уже с разумного расстояния кричит мне: — «Не забудь передать привет Супу!». Уже в домике Командования я смотрю на себя в зеркальце и говорю ему и себе: — «Мы уже не те, кем были раньше» и вздыхаю… А что мне еще оставалось делать.

Глубокая ночь. Я наткнулся на Моя, который тоже не может уснуть. Войска уже давно отправились на отдых. Вдали лишь угадывается тень часового. Мы говорим с Моем о мертвых, наших мертвых. Я говорю ему, что любой из них был лучше меня. Что сейчас от нас ушел Элеасар, который, казалось, уже начинал выздоравливать и вдруг взял да умер. Потому что смерть сюда никогда не приходит постепенно, она возникает всегда неожиданно, в полный рост, хлопая дверью, и ты всегда остаешься, глядя на ее следы и думая, что лучше она забрала бы тебя, а не его, того, кто умер. Элеасар был лучше меня. Как и Педро, и Уго, и Фреди и Альваро и все, чьих имен я не хочу называть, потому что к чему наследовать мертвых? Элеасар, который в кровати еще пытался по-военному поприветствовать нас и который утром попросил нас поставить ему музыку. Мой говорит мне, что у меня мокрое лицо. Рукавом я смахиваю капли и говорю: — «Это дождь». Мой закуривает сигарету, а я трубку. Небо, которому больно от стольких звезд, не плачет, а просто смотрит в смуглое зеркало луны.

Сказав, увидев и выслушав все предыдущее, находясь в почти здравом рассудке и более-менее хорошей физической форме, я подтверждаю, что все показанное в этом «очень другом» видео и то, что рассказанное мной о сапатистах является верным, доказуемым и, в данном случае, осуждабельным. Единственное, что может быть отнесено на счет фантазии или воображения, это само существование того, кто это пишет, но поскольку сегодня уже хорошо известно, что мы, привидения, существа вполне безобидные, по крайней мере, до тех пор пока как сказал не помню кто, мы умираем чтобы жить. Подтверждаю.