Попаданка проклятого Принца, или Любовь в Новогодие - Елена Смертная

Нет. Есть ещё что-то. Не знаю, почему я так уверена. Но я успела понять на занятиях, что Дрея – не из тех, для кого замужество – единственный возможный путь. Она та ещё грубая эгоистка – это да. Однако учится прилежно, старается быть лучшей, обладает большим талантом. И если бы она просто согласилась участвовать в отборе – ноль вопросов. Но её реакции в отношении принца были чересчур эмоциональными. Вспомнить тот же выбор претенденток. Когда осталось последнее кольцо, она выглядела так, будто умрёт, если оно ей не достанется.

— И всё же тобой словно движет что-то ещё…

— Ох, слушай, хватит уже! – сорвалась однокурсница, резко откидывая книгу на кровать. – Какое тебе вообще дело до меня? Мы соперницы, а не подружки, чтобы я тебе рассказывала о своих планах на жизнь. Я лучше остальных знаю о главном недостатке этого проклятого принца. Но раз уж я решила участвовать в отборе, значит, мне это нужно…

— О главном недостатке? – перебила я с подозрением. – Проклятого принца?

Показалось, что это совсем не случайный оборот речи.

Дрея резко смолкла и отвела взгляд.

Всё становилось ещё более странным.

— Так ты знаешь о проклятье?

Однокурсница вдруг вздрогнула и посмотрела на меня широко распахнутыми от удивления глазами.

— Ты тоже? Откуда?

Я растерялась, но лишь на секунду. Нельзя было рассказывать, что Варидисс уже две недели как живет в академии.

— Моя мама дружит с императором Вазилиссом.

— Ясно, – Дрея вернула себе недовольный тон.

— Но если ты знаешь о проклятье, тем более не понимаю, почему так жаждешь выйти за него замуж? Это ведь огромный риск. Мне было бы страшно просто находиться рядом с ним, не будь у меня иммунитета к огню.

Дрея не хотела отвечать. Задумчиво смотрела в одну точку и молчала. Однако я не сводила с неё взгляда. В конце концов, однокурсница сломалась.

— Ты знаешь, кто проклял принца?

— Некая Катрин.

— Да, – в голосе Дреи появилось непонятное сожаление. – Катрин Ростер. Моя тётя.

— Тётя?! – от неожиданности я произнесла это куда громче, чем хотела бы.

Дрея тут же смутилась, словно такой реакции и ожидала. Тогда я взяла себя в руки и успокоилась. Только взгляд бегал из стороны в сторону. Вот ведь зараза! Получается, Варидисс соврал мне, когда сказал, что близняшки Бреск интересуют его не больше, чем остальные студентки?

— Да. Моя мама – её старшая сестра, – вся агрессия Дреи сменилась серой печалью с нотками опаски.

Я, кажется, начинала понимать.

— Неужели ты хочешь выйти за него замуж, потому что надеешься снять проклятье?

Дрея тоскливо кивнула.

— Когда всё произошло, десять лет назад, мы с сестрой были ещё маленькие. Как только в империи узнали, что одна из семьи Ростер прокляла принца, а затем исчезла, на нашу семью обрушилось большое несчастье. Моих бабушку с дедушкой и маму даже пытали, чтобы попытаться выяснить, где скрывается Катрин. В итоге, конечно же, поняли, что никто из семьи ничего не знает. Но даже так, фамилия Ростер стала настоящим клеймом.

Дрея замолчала. Я услышала, что её голос надломился. Ей было сложно говорить об этом. Эмоции так и накатывали, играя переменчивыми красками на её лице. Но девушка сдерживалась. Она подняла взгляд к потолку, словно заставляя подступающие слезы остановиться.

— Это… просто ужасно, – тихо произнесла я.

— Да, – Дрея резко шмыгнула носом, быстро проморгалась, взяла себя в руки и продолжила: – В нашей семье всё сильно изменилось. Отец, который искренне любил всех нас, превратился в монстра. Начал унижать маму, плохо относиться к нам с Адой. Постоянно говорил, что наша кровь позорит его. Жить с ним стало невыносимо. Но мама понимала, что если мы лишимся его фамилии, нас начнут презирать с первого шага, который мы сделаем в любом новом месте. Она практически превратилась в рабыню, лишь бы отец не оставлял нас. А он этим пользовался и угнетал нас ещё больше…

Дрея потерла ладонью глаза. Она сделала это так, словно просто устала, но я-то понимала, что ей не хочется показывать слёз. Тяжко выдохнув, чернокнижница заговорила вновь:

— Мне просто необходимо выйти замуж за Варидисса и снять с него проклятье. Это единственный способ обелить нашу семью. Тогда моя мама сможет уйти от мерзавца-отца и будет, наконец, снова счастлива. Как и все мои родственники… вот только за десять лет их осталось очень мало.

Я не удержалась, поднялась и подошла к кровати Дреи. Хоть и понимала, что она может хорошенько мне вдарить за такое, всё же села рядом и положила руку ей на плечо. Сложно в такой ситуации придумать, что можно сказать. Ведь словами такие раны не лечатся. Поэтому мне просто захотелось показать ей, что уж я – не та, кто будет сторониться их сестрой из-за фамилии.

— Ты чего делаешь? – глухо зашипела Дрея, но вырываться не стала.

— Хочу хоть как-то поддержать.

— Мне не нужна твоя жалость!

— Но тебе ведь нужно было хоть кому-то это рассказать, верно? Наверное, очень сложно жить с мыслью, что если кто-то из однокурсников узнает правду, то может отвернуться. Не волнуйся, я никому не скажу.