Раздать сценарий - Александр Никоноров

— Пути громоздкие и шумные, чтобы прокладывать их через город. Было решено провести их под землю.

— А что, когда-то они лежали на поверхности?

— Лежали, — вспыльчиво проворчал дар'Кепстх. — Оттого нас и позвали сюда работать, ху-ху-хо. Прошлый, как раз предложивший такое наземное решение, желал сэкономить денег и набить карман. Он был со скандалом уволен из рядов инженеров и с позором изгнан из нашего царства. — Кримт грязно выругался. — Ваш народ оказался неподготовленным к прогрессу, к его резкому скачку. Вы падали под рельсы, вам было шумно, вам не хватало места и важные дороги неожиданно стали проходить через рельсы…

— То есть вы хотите сказать, — вмешался один из троицы напротив, — что только из-за этого убрали пути под землю, да? — его товарищи сложили газеты и с интересом ждут продолжения. — По-вашему молва о Смертельном Пути лишь слухи, да?

Морщинистое лицо дар'Кепстха скривилось, будто в ноздри ему ударил неприятный запах:

— Горстка жалких плодов голословной болтовни!

— Ой ли? И то, что ваш инженер проклял тот отрезок, после того, как его уволили — тоже выдумка? Сколько людей полегло в тот год? — упорствует человек. — Вы хотели превратить самый великий город в могилу!

— Самый великий город, человече, стоит куда западнее, и имя ему — Кримтенгоу! Я не виноват, что из-за людской глупости и любопытства вам приходится придумывать нелепые сказки, чтобы объяснить людское скудоумие, клянусь своими ламхами! Никто никого не заставлял бросаться под поезда! — кримт брызжет слюной. Он покраснел и жестикулирует весьма угрожающе; оппоненты же его остаются спокойными и невозмутимыми — кроме одного, пятнистого; этот аж бесится, — лишь холодок в глазах выдает в них наличие недвусмысленных эмоций.

— Что же вы служите дуракам? — вторил своему коллеге второй, очкарик. — Для чего вы с треском и позором выгнали проколовшегося сородича из вашего царства? Неужто не выдержали стыда? — вопрошал человек. — А может, — он прищурился, — вы сами знали, на что он способен? Или этот спектакль подстроен специально для нас, чтобы мы успокоились? А фактически он был изначально послан вами для той самой цели — положить побольше народу?

— Алё, господа, — не выдержал я. — Быть может, пора заткнуться?! Давайте не будем омрачать друг другу поездку!

Терпеть не могу, когда в поездах начинаются перепалки. Я не для того люблю железные дороги, чтобы услаждать свои уши никому не нужной руганью. Троица разгневанно вытаращилась на меня; шепотом перекинувшись парой фраз, они направились к одному из столов у стены. Проводник подбежал к ним и выслушал не то просьбу, не то жалобу, после чего с кивками удалился. Уж не полицию ли они вызвали?

Все еще яростно сопя, дар'Кепстх повернулся ко мне. Лицо — ну прям раскаленная конфорка.

— Ты, я смотрю, нормальный, не чета этим заносчивым. Не бери в расчет мои слова.

Не знаю, правда ли он так думает или ему просто нужна компания, с кем можно поговорить. По сути, его слова меня не то что не касаются — мне целиком и полностью наплевать. Поливайте грязью и всевозможными нечистотами людскую расу данного мира, и я не скажу вам ни слова — я пришлый и имею к здешним людям такое же отношение, как кентавр к рок-н-роллу.

— На этом, ху-ху-хо, наше участие и окочурилось.

— Почему?

— В прокладке путей мы не принимали участия. Нас позвали спроектировать и построить подземную часть. То, в чем мы мастаки. — Мы пересекли поле; на нем не торопясь слоняются… Больше всего они напоминают собак с черепашьим панцирем и мордой ящерицы. Возможно, это те самые панцирники. — Дальше за дело принялись ваши маги. Использовав троллей как рабочую силу, люди проложили многокрепные пути по всему Ольгенферку.

— А как это все работает? — спросил я, почуяв возможность узнать что-то новое и разведать этот мир еще больше без лишнего террора по отношению к Трэго. Я испытываю самый настоящий информационный голод: так не евший несколько дней человек держит краюху хлеба и жадно поглощает ее. Я нуждаюсь в фактах. Я — таблица, которую необходимо заполнить. Эффективности придает осознание того, что любой факт послужит уроком и не пройдет даром. Вот если бы в школьные годы нам так же внушали, что знания, в общем-то, вещь благотворная — статистика успеваемости по России была бы поприятнее.

— Дурная система, ху-ху-хо. Все на вашей магии, будь она неладна. Везде магия, никуда без нее! В городе магия, за городом магия, в зданиях магия, переправляющиеся караванами товары в Келегал и те под воздействием магии. У этих магов, наверное, и волшебный посох без заклинания не работает, ху-ху-хо! — залился кримт, стуча себе по коленке. Успокоившись, он вытер слезы и продолжил: — Так бы любой волшебник куда подробнее рассказал об этом. Видишь, мы проезжаем такие белые столбы? — я кивнул. Правда, они красные, ну ничего страшного. Возможна, эта раса богата на дальтоников. — Это ключевые элементы. В них заточены заклинания, заклинания и заклинания. Они-то и поддерживают поезд в движении. Как падающие костяшки домино. Но когда-нибудь это все даст сбой. И вон те хмыри, — он мотнул головой в сторону тихо переговаривающихся и что-то попивающих людей, — и такие же как они придут за помощью и советом в Кримтенгоу. И уж тогда-то кримты хорошенько задумаются, а стоит ли помогать тем, кто имеет наглость сквернословить про них, поносить тех, кто оказал им добрую услугу…

Его прервал женский голос все той же дикторши, все так же совсем-совсем рядом:

— Уважаемые пассажиры, состав подходит к станции Ополье. Просим вас подготовиться к выходу. Не забывайте багаж. Всего хорошего.

— Ну, — закопошился кримт, — мне пора, ху-ху-хо. Бывай! Дальше я с сородичами. И без вашей магии!

Так мы остались вдвоем. На место дар'Кепстха садиться никто не спешил, а аристократическая троица по-прежнему неторопливо вела беседу. В их руках стаканы, а на столе — что-то из еды.

Пассажиры не вписываются в рамки выстроенных мной ранее стереотипов. Они не ринулись шебуршать пакетами и доставать все подряд на стол, организовывая шведский стол и разнося запах колбасы и жареной курицы на весь вагон. Они не пили, не смеялись до одури, не сквернословили и, собственно, вели разговоры на умеренном уровне громкости. Честно говоря, болтало-то всего ничего — обидевшиеся на кримта аристократы и еще человека четыре. Может, просто едут одиночками и из-за этого вынужденно молчат — «с собой» ни друзей, ни знакомых? Или нормы поведения и принцип жизни тоже идут вразрез со всем тем, к чему привык я? Наверное, надо побыть в обществе и понять, к каким людям я попал и что от них ожидать. Ишь ты, сидят, молчат. Сопят, легонько шуршат газетами. Остальные блаженно спят, а мучимые транспортной бессонницей так же как и я смотрят в окно.