Стратегии злых гениев - Валентин Бадрак

Возможно ли остановить этот мерный ход часов, в котором кратковременные победы злой воли залечиваются веками, чтобы снова человечество оказалось подвергнуто опустошающим разрушениям, а души испытали самые мерзкие разочарования и прошли сквозь мучения ада? Мы пришли туда, откуда начинали, – к тайнам истоков человеческих устремлений и начинаний, в которых ученые преуспели гораздо меньше, чем в создании могущественных кораблей для покорения космоса или в проникновении внутрь микромира. Самым неясным для человека все же остается его собственное сознание. Возможно, потому, что, по меткому выражению одного из современных исследователей его глубин Александра Сенкевича, «вся история человечества, от начала и до конца, отпечатана в извилинах головного мозга, тогда как «я» великого человека – ослепляющая на мгновение молния этой истории».

Часть третья Демон внутри каждого

Только в моей философии все зло мира осознается в своем полном объеме: мы можем его осознавать, потому что на вопрос о его происхождении ответ будет тот же, что и на вопрос о происхождении мира.

Истоки деструктивности

«В человеческой душе жестокость таится подобно зверю, скованному, но готовому в любой момент прыгнуть». Это замечание психоаналитика Штекеля, безусловно, перекликается с откровениями многих древних философов, посвятивших жизнь размышлениям над природой людских поступков. Не стоит думать, что тайное или явное стремление к агрессии появилось в природе человека в процессе его эволюции, напротив, существует множество предположений в пользу того, что деструктивное изначально и всегда было заложено в нем. И не стоит думать, что раньше люди не подозревали об этом. Скорее, стоит согласиться с Шопенгауэром: стремление человека к жестокости и агрессии родилось вмести с ним. Дело, однако, в том, что ключевое различие между человеком и животным состоит в наличии разума, который позволяет ему развиваться либо в сторону созидания и творчества, либо в сторону разрушений. И если соперничество за власть и влияние между животными заканчивается выяснением отношений и выявлением сильнейшего, то у людей определение наиболее могущественного на данный момент индивидуума может только открыть главу борьбы, в которой с течением времени могут проявляться все более изощренные и усовершенствованные методы низвержения своего потенциального или реального противника. Это путь скованного и ограниченного разума.

Важным достижением современной цивилизации может стать всестороннее изучение агрессии и обоснование объективного ответа на вопрос о том, можно ли сдержать напор деструктивного в человеке. Признавая бесспорность живущей в каждом агрессии и жестокости, Эрих Фромм предложил довольно интересную философскую форму аргументации агрессии. По мнению мыслителя, человек не лишен потребности преодолеть собственную ограниченность, что является одним из источников любви. Но если человек не способен к любви и созиданию, тогда он может избрать противоположную формулу преодоления ограниченности своего существования, используя разрушения и агрессию. «Уничтожение жизни также дает возможность выйти за ее пределы». Таким образом, говорит ученый, стремление человека преодолеть собственную ограниченность ставит его перед решающим выбором между созиданием и разрушением, любовью и ненавистью. А жажда разрушения коренится в природе человека точно так же, как и стремление к созиданию.

Удивительными в этом контексте являются представления древнего человека в виде проекций-мифов. Например, несущая наиболее высокий уровень культуры, по сравнению с иными отрезками цивилизации, греческая мифология содержит несчетное количество братоубийственных сюжетов, не говоря уже о просто кровопролитиях. Братья убивали братьев и под стенами древней Трои, и при основании Рима, и в славянских легендах. Естественно, что убийствами, насилием и враждой была наполнена и вся последующая история человека. В ней герои данной книги – лишь наиболее известные и наиболее яркие представители этой болезни. Не обычаи породили жестокость, а природная, инстинктивная склонность к садизму в душе каждого, стимулируемая всплесками насилия в обществе, сделала человека таким, каков он ныне.

Живя в своем первобытном психическом состоянии, человек достаточно быстро осознал, что новые технологии открывают больше возможностей для утверждения своей воли и возвышения над себе подобными; особые знания с самого рождения человека стали приобретать оттенки магической, небесной силы. И в каждой сфере бытия всегда существовала граница между конструктивным поступком и деструктивным действием. Сначала, научившись лучше соплеменников убивать животных, один индивидуум мог возвыситься до уровня их вождя благодаря своей силе и ловкости. Однако с течением времени на первый план стали выходить иные качества. Например, умение создать новое, более мощное оружие, способность консервировать добытую на охоте дичь и т. д. Неудивительно, что очень скоро человек для демонстрации своего влияния и весомости в мире ради показной силы стал прибегать к уничтожению множества животных, а затем для утверждения своей силы – и истреблению себе подобных. Чем больше развивались средства нападения и защиты, тем больше развивался и диапазон деструктивного внутри человека. Оно коснулось всех сфер его деятельности, но наибольшее проявление нашло в развитии страсти к разрушению, захвату власти за счет ущемления прав и возможностей себе подобных.

Поскольку территория, пища и способность к продлению рода стали непосредственными областями утверждения власти, именно в них наиболее остро проявилось демоническое начало человека. Вовсе не случайно история человечества является одновременно и историей войн. Человек на протяжении своего развития вместо совершенствования собственной личности неустанно боролся за такие цели и идеалы, как «расширение жизненного пространства» или «наказание неверных». Удивительно, что даже не жажда обогащения, а идеологическая платформа часто выступала в роли генерального стимула масс к агрессии, что подтверждает потенциальную готовность индивидуума выйти на тропу войны и разрушений. Стоит вспомнить, что именно военные действия узаконивают верховенство силы, открывая возможности для выхода разрушительной энергии и грубого сексуального насилия для каждого, в том числе рядового участника событий, независимо от его социального положения и места в военной иерархии. Так не являются ли цели войны лишь хитроумными трюками, универсальными поводами снова и снова обращаться к поиску клапана для выброса накопившейся в человеческих массах вулканической силы?! Как снег на склонах гор, эта энергия накапливается в виде тревожности, напряженности, скрытых и тщательно подавляемых страстей, чтобы после критического накала атмосферы обрушиться с неизбежной могучей силой лавины, снова и снова вызывая дух насилия. Эти странные свойства человеческой души были давно известны людям, иначе Никколо Макиавелли не написал бы несколько веков тому назад, что «самодержавие легко становится тираническим, аристократии с легкостью делаются олигархиями, народное правление без труда обращается в разнузданность». Деструктивное – это человеческое, и не стоит кривить душой на этот счет.