Четыре йоги - Свами Вивекананда

ПАРА-БХАКТИ, ИЛИ НАИВЫСШАЯ ПРЕДАННОСТЬ

ПРИГОТОВИТЕЛЬНОЕ ОТРЕЧЕНИЕ

Мы закончили рассмотрение того, что может считаться подготовкой к бхакти, и приступаем к изучению пара-бхакти, наивысшей преданности. Начнем с приготовлений к пара-бхакти, все они предназначены для очищения души. Повторение имен Бога, ритуалы, формы, символы — все только для очищения души. И самое великое очищающее средство, без которого невозможно даже приблизиться к высшей преданности, — это самоотречение. Многих оно страшит, но без него невозможен духовный рост. Никакая йога невозможна без отречения. Это — и начало, и подлинный центр, и само сердце всей религиозной культуры: отречение. Это и есть религия — отречение.

Когда человеческая душа, отпрянув от мирского, пытается заглянуть в глубины; когда человек как конкретизировавшийся и материализовавшийся дух осознает, что в силу этого его ждет распад и почти полное превращение в материю, просто в материю, и он отворачивается от материи, тогда начинается отречение, тогда начинается настоящее духовное возрастание.

Для того, кто следует путем карма-йоги, отречение принимает форму отказа от плода его трудов, он ничего к ним не испытывает, его не заботит награда ни в этом мире, ни в загробном.

Тот, кто следует путем раджа-йоги, знает, что вся природа предназначена для того, чтобы душа приобретала опыт и на его основе познавала свою извечную отличность от природы. Человеческая душа должна понять и осознать, что она вечно была духом, а не материей, что ее соединение с материей есть — и единственно может быть — ограниченным во времени. Тот, кто следует этим путем, учится отречению через собственное познание природы.

Труднее всего отречение того, кто следует путем джняна-йоги, ибо ему предстоит с самого начала осознать, что столь реально выглядящая природа есть всего лишь иллюзия. Ему предстоит понять, что все в природе, являющееся проявлением энергии, относится не к природе, а к душе. Он должен с самого начала знать, что все знание и весь опыт — в душе, а не в природе и ему надо простой силой умственной убежденности вырваться из подчинения природе. Он отрекается от природы и всего с нею связанного, дает всему исчезнуть и пытается стоять на собственных ногах!

Наиболее, так сказать, естественно отречение для следующего путем бхакти-йоги. Здесь нет насилия, ни от чего не надо отказываться, ни из чего не надо вырывать себя, ни от чего не надо отделяться силой. Бхакта отрекается легко, спокойно и естественно. Подобное отречение мы наблюдаем постоянно вокруг себя, хотя и в более или менее окарикатуренной форме. Мужчина влюбился, но через некоторое время ему понравилась другая, и он отрывается сердцем от первой. Она уходит из его мыслей медленно и тихо, пока он вообще не перестает ощущать нужду в ней. Влюбилась женщина, а через некоторое время разлюбила, и первый, кого она любила, совершенно естественно покидает ее сердце. Человек любит свой город, потом начинает любить всю страну, и страстная привязанность к родному городку неприметно и естественно отходит в сторону. А потом он научается любить весь мир, и любовь к родине, страстный, фанатический патриотизм, безболезненно отступает, без усилий с его стороны. Человек низкой культуры любит чувственные удовольствия, по мере того как культура его повышается, его всего больше привлекают интеллектуальные радости, чувственные же волнуют все меньше. Не дано человеку поедать пищу с таким удовольствием, как собаке или волку, но собаке недоступны удовольствия от интеллектуальных упражнений. Вначале наслаждение доставляют самые низкие из чувственных радостей, но как только животное перемещается на более высокий уровень бытия, тяга к низменным радостям ослабевает. В человеческом обществе, чем ближе человек к животному, тем сильней в нем тяга к чувственному наслаждению; чем тоньше и культурнее человек, тем больше удовольствия он получает от интеллектуальных занятий. Когда же он поднимается и над уровнем интеллекта, над уровнем мысли, и достигает сферы духовности и божественного вдохновения, он испытывает блаженство, в сравнении с которым и наслаждение плоти, и радости интеллекта — ничто. Звезды тускнеют при ярком свете луны, а с восходом солнца меркнет луна. Отречение, необходимое, чтобы достичь бхакти, не требует ничего убивать в себе, потребность в нем наступает естественно, как при ярком свете меркнет менее яркий свет, пока не становится вовсе не виден, так любовь к Богу заставляет померкнуть все иные привязанности.

Любовь к Богу все возрастает и принимает форму пара-бхакти, наивысшей преданности Ему. Исчезают другие формы, ненужными становятся ритуалы, книги утрачивают значение, изображения богов, храмы, церкви, религии, секты, государства и национальности — все мелкие границы и привязанности сами по себе отступают в сторону для того, кто познал любовь к Богу. Его больше ничто не сковывает, ничто не ограничивает его свободу. Он будто корабль, который неожиданно приблизился к магнитной скале и лишился железных скреп, а освобожденные доски стали носиться по волнам. Божественная благодать освобождает душу от скреп, и она становится свободна. В отречении, дополняющем собою преданность, нет ни борений, ни подавления, ни жестокости. Бхакте незачем подавлять свои эмоции, он стремится лишь усилить их и обратить к Богу.

БХАКТА ОТРЕКАЕТСЯ ИЗ ЛЮБВИ

Повсюду в природе мы видим любовь. Все, что есть в обществе прекрасного, великого и возвышенного, есть проявление любви. Все дурное, даже сатанинское, есть тоже проявление любви, но порочное по своей направленности. То же чувство, которое дарует супругам чистую и святую брачную любовь, заставляет искать и низменного удовольствия и удовлетворения плотских желаний. Чувство одно, но проявления его различны. Одно и то же чувство, любовь, может быть направлено на добро и во зло, понуждая одного творить добрые дела и раздавать неимущим все свое достояние, а другого — перерезать глотки ближним своим, отнимая у них последнее. В первом случае это любовь, обращенная к другим, а во втором — любовь, обращенная на себя. Тот же огонь, на котором мы готовим себе пищу, может сжечь ребенка, сам огонь в этом неповинен — все дело в том, как его использовать. Поэтому любовь, страстная тяга к сближению, сильное желание двоих слиться воедино, а может быть, и желание всех слиться в одно, проявляется во всем, но форма проявления либо возвышенна, либо низменна.

Бхакти-йога — наука возвышенной любви. Она нас учит, как направлять любовь, как управлять любовью, как наполнять ее новым смыслом, достигая высочайших и блистательнейших результатов, как сделать любовь путем к духовному блаженству. Бхакти-йога не требует — откажись! но учит — люби, люби возвышеннейше! И тот, кто любит возвышеннейше, естественным образом отказывается от низменного. «Я ничего не могу сказать о Тебе, кроме одного — Ты моя любовь! Ты прекрасен, о как Ты прекрасен! Ты и есть красота».[299]

От нас требуется только одно — обратить на Бога наше влечение к прекрасному. В конце концов, что такое красота человеческого лица, небес, звезд или луны? Это лишь частичное восприятие всеобъемлющей божественной красоты. «Все сияет Его сиянием, Его светом сияет все сущее».[300]

Идите же к высотам бхакти, где вы сразу забудете о мелкости своего «я». Отриньте от себя мелкие, себялюбивые заботы этого мира. Взирайте на феномены природы, как бесстрастные свидетели, как люди, ищущие только познания. Отрешитесь от личных привязанностей, и вы увидите, как действует в мире могучее чувство любви. Подчас этот процесс сопровождается трениями, напряженностью, но это только борьба за продвижение к высшему идеалу. Бывает, что человек устает от борьбы, бывают и срывы, но это преодолимо. Сделайте как бы шаг в сторону и спокойно наблюдайте за трениями и напряженностью, они ощущаются, лишь пока вы находитесь в гуще жизни, но едва только вы займете позицию стороннего наблюдателя, вы увидите миллионы путей, которыми Бог являет себя через любовь.

«В чем бы ни проявилось хоть мгновенное блаженство, пусть даже в самом чувственном, там есть искорка того вечного блаженства, которому имя Бог».[301]

Даже в низменнейшем влечении все равно есть начало божественной любви. На санскрите одно из имен Бога — Хари, что в переводе означает Тот, кто влечет к себе все сущее. Поистине, Бог есть единственный объект, достойный влечения человеческой души. Кто может по-настоящему привлечь к себе человеческую душу? Только Он! Разве можно представить себе, что душа тянется к неживому? Конечно, нет, и неживое никогда не увлечет душу. Когда вы видите мужчину, увлеченного прелестным личиком, неужели вы думаете, что его влекут к себе определенным образом расположенные молекулы вещества? Конечно, нет. За частицами вещества стоят божественные силы и божественная любовь. Человек в своем невежестве не знает этого, но сознательно или неосознанно он тянется к божественному и только к нему. Поэтому даже в самых низменных формах влечения проявляется энергия самого Бога.