Серые Пределы - Александра Лисина

— Знаешь, рыжий, — задумчиво проговорил Элиар в этой звенящей тишине, медленно накручивая на палец ухоженный локон. — Я бы оказал тебе услугу и пришиб сейчас на месте. Одним выстрелом, как того кроля, о котором ты так страстно мечтаешь. Но… я не стану. И знаешь, почему? Потому что это будет слишком легко, а мне бы не хотелось, чтобы ты отделался так просто. Поэтому, пожалуй, я оставлю тебе твою драную лисью шкуру, но с тем расчетом, что ее на моих глазах раздерет какая-нибудь особо удачливая тварь.

— Так и знал, что вы снобы, — буркнул Весельчак, кося краем глаза на слегка спавшего с лица приятеля. — Кажется, Белик плохо на вас повлиял: пару недель назад ты бы и говорить со мной не стал, сразу удавил, а сейчас… Торк! Это же нечестно! Я так старался!!

Элиар многообещающе улыбнулся и подчеркнуто вежливо раскланялся.

— Рад, что ты разочарован.

— Я не разочарован!! Я в бешенстве!!

— Какая приятная новость, — мило отозвался Танарис, делая вид, что не замечает ошалелых взглядов выпадающих в осадок Стражей. — Хоть одна за последние дни! Элиар, посмотри: кажется, мы его, наконец, довели.

— Угу. Я почти счастлив.

— ГАДЫ!! — чуть не в отчаянии возопил рыжий и погрозил остроухим железным кулаком. — Вот выживу и все потом припомню! Вы пожалеете! Я найду способ!!..

Урантар странно закашлялся, наблюдая за развернувшейся драмой, но встретил отчаянно веселый взгляд Темного эльфа, на которого внезапно напал такой же странный недуг, правильно расценил блестящие от возбуждения глаза обоих Светлых, чересчур обиженную (даже слишком!) физиономию рыжепатлого болтуна, не теряющего присутствия духа даже сейчас, и все-таки не сдержался.

— Мне очень жаль, рыжий, — негромко посочувствовал Воевода. — Но, боюсь, они тебя обставили. Согласись: на это нечего сказать. Но если ты вдруг каким-то чудом сегодня уцелеешь, то я с удовольствием посмотрю на твою страшную месть.

— Присоединяюсь, — снова кашлянул Таррэн.

— Согласен, свидетельствую, — невинно подтвердил Аркан. — Если этот дурной Лис уцелеет, будет биться с ними обоими. В качестве извинений за намек на того ушастого кроля. Извини, приятель, я тебя за язык не тянул.

— Элиар, если ты его прибьешь, я буду очень обязан, — воспрянул Ирбис.

Светлый галантно раскланялся.

— Какие счеты? Я сделаю это совершенно бесплатно.

— ЧТО?!! Хочешь сказать, я совсем ничего не стою?!! — возмутился Весельчак.

— Ну, разве что кусочек той ароматной субстанции, в которой ты, глупый Лис, собираешься утонуть.

Урантар беззвучно расхохотался, а за ним, словно устав сдерживать нечеловеческое напряжение, постепенно начала посмеиваться, а затем и в голос ржать вся Левая Застава, которой оставалось жить считанные минуты. Поразительно, но они действительно смеялись: нервно, истерически всхлипывая, утирая градом катящиеся слезы, старательно сдерживая дрожь в руках, но все равно смеялись, потому что было уже все равно. Наверное, они сошли с ума, ведь внизу, всего в нескольких сотнях шагов, их поджидала многоголовая смерть, за ней нетерпеливо переминалась вторая, а затем и третья погибель, которым уже наверняка мало что достанется. Голодные твари скалились и облизывались, жадно поглядывая на стены, знали, что на этот раз сумеют победить… а люди ржали, как безумные, и плевать хотели на все остальное.

Весельчак удовлетворенно оглядел творение рук своих и кивнул.

— Ну вот. А то все морды кривили и кисли, как то пиво.

— Спасибо, рыжий, — все еще смеясь, отозвался сверху Воевода. — Ты действительно бесподобен.

— Элиару спасибо скажи, — лицемерно вздохнул задира. — Ишь, какой шутник теперь стал. Скоро похлеще меня будет.

Светлые только усмехнулись.

— Нет, рыжий. В этом нам до тебя далеко.

— Ого! Это ж целое признание!! И все — мне?!!

— Верно. Цени, пока живой.

Весельчак расцвел, собираясь пространно выразить свою неземную благодарность за трудное признание, которое наверняка далось эльфам со скрипом, затем — пропеть только что сочиненную оду в свою же честь, покривляться, как водиться, подурачиться напоследок. Пошутить еще более гадко над начавшим приходить в себя Ирбисом (еще бы! чтобы остроухие вдруг решили встать на сторону этого болтуна?!!), но не успел. Со стороны Проклятого Леса донесся еще один громогласный рык, легко перекрывший все остальные звуки, за ним раздалось пронзительное шипение, как из глотки гигантской гадюки, а затем в сторону недоуменно застывшей Заставы стремительно пролегла широкая полоса поваленных деревьев, над которыми отчего-то появился нехороший сизый дымок. Так, будто запоздавшие к позднему ужину гости сперва намертво выжигали перед собой пространство, уподобив его богато расшитой ковровой дорожке перед важными персонами на королевском приеме, и лишь затем по ней двинулся к людям неведомый, но, кажется, самый страшный на этом поле зверь.

Стражи моментально притихли: кажется, они знали этот рев. Слышали не раз, но… Торк возьми! Почему он стал ТАКИМ мощным?!! Откуда, если его единственный источник редко достигал размеров молодого бычка, да и то ненадолго, потому что был слишком лакомой добычей для других, более крупных и проворных тварей? Почему он здесь, если такого никогда раньше не было? Почему, ведь раньше ОНИ так редко приходили! И так редко выживали после этого? Впрочем, и одного раза с лихвой хватало на целый год, если вдруг одна подобная тварь неожиданно объявлялась в мохнатой армии: эти создания умели выжигать перед собой все, вплоть до каменных плит в неприступной стене. Прыгать — не прыгали, но уж если им доводилось добраться до крепостных стен и хотя бы раз плюнуть огнем, то половину Заставы потом приходилось отстраивать заново. А сейчас создавалось впечатление, что их там целый выводок! Или одна… но ОЧЕНЬ большая.

Урантар тяжело вздохнул.

— Вот, кажется, и пришло наше время…

Рыжий помрачнел, но, на удивление, смолчал. Только тоскливо уставился на отчаянно колышущиеся, будто в сильную бурю, деревья и терпеливо ждал, когда ОНО покажется наружу. Он не вздрогнул, завидев над зелеными верхушками высокий гребень из толстенных костяных иголок. Не издал ни единого звука, когда последние могучие стволы, наконец, рухнули и вывели на расчищенное пространство мощное тело на кривых, изогнутых лапах. Пробежался глазами по подозрительно знакомой, радужно поблескивающей чешуе, укрывающей гигантскую, размером со Сторожевую Башню зверюгу от макушки до кончика хвоста, приметил кольца черного дыма вокруг плоских ноздрей и на мгновение застыл, понимая, что это значит.

Громадная голова, усыпанная костяными пластинами, гибкое вытянутое тело, припавшее книзу на чересчур коротких лапах, длинный шипастый хвост, пропадающий в необозримой дали… она даже не выползла целиком, а уже заняла чуть ли не треть поля! При взгляде на крупные, ядовито желтые глаза рыжий чуть побледнел, но тут же упрямо сжал зубы, потому что не собирался сдаваться какой-то откормившейся ящерице, которая вдруг начала прикидываться огнедышащим драконом. Фиг ей, дуре разноцветной!